Юрий Кублановский: Мы все поставлены на исторический счетчик

Юрий Кублановский существует сам по себе. Живет в "писательском городке" Переделкино, много путешествует, но с коллегами общается редко.

Бывшего "инакомыслящего", выдавленного из страны в 1982 году, высоко ценили гении, если не взаимоисключающие, то, мягко говоря, совсем не близкие друг другу, - Бродский и Солженицын. Вернулся в новое время, в самом начале 90-х. Очень скоро ему приклеили уже новые ядовитые ярлыки, а он опять остался сам по себе. Вне идеологических лагерей, "белый волк" - как он сам себя полушутя называет.

Время-то какое: все варятся в своих тусовках и себя пиарят.  Но отчего-то все чаще - именно у таких вот "одиночек" хочется правды искать. Соглашаться или не соглашаться, но уж вдумываться в их слова - точно. Какая правда в общем хоре марширующих в ногу?

Так вот я и приехал к Кублановскому, человеку, писавшему про себя: "Я - человек потерь,/ вышедший из народа,/ вымершего теперь./ Что это за порода,/ не знает и сродник зверь". А тут я с вопросами. Почитайте.

Юрий Михайлович, вот только что прошла Олимпиада, многие следили за ней внимательно. Олимпийские новости шли впереди всех других, включая и упавшие в который раз ракеты, и сводки о сибирских пожарах. А вы следили за нашими провалами и успехами?

Юрий Кублановский: Специально, как истовый болельщик, я за Олимпиадой не следил. Но рад, что мы - в конце концов - выступили достойно. 20 лет назад криминальная революция втянула в себя и спорт. Никакими деньгами из этой ямы себя не вытащишь, даже с помощью продвинутых иностранных тренеров. Нужно время. Будет понемногу выздоравливать Россия - начнет интенсивно выравниваться и положение в спорте. Он, что ни говорите, очень сильно зависит от духа нации, общества - вот с чем у нас как раз проблемы.

У нас всегда там, где разговоры о "духе общества", - сразу нервозность страшная. Но вот закончилась Олимпиада - и к телевизору подходить не хочется. Лето, повторы старых программ, бесконечные сериалы, натужный юмор, надоедливые рекламные ролики по двадцатому кругу. Тоска же, правда?

Кублановский: Да ведь ТВ у нас насквозь коммерциализировано. Меня - как сына артиста - часто огорчают наши актеры. Убежден, что у русского актерского ремесла и у наших зрителей есть таки своя специфика и ментальность, которые нельзя нарушать безнаказанно в корыстных целях.  Вот Евгений Миронов, сильный мастер, но после Нержина в солженицынском "Круге Первом", после князя Мышкина вдруг сыграл крашеного отморозка в "Охоте на пиранью". Красиво ли это? Теперь к любой его роли с моральным смыслом примешивается огорчение наше, что он "купился на деньги". Или Елена Яковлева. Она гениально сыграла Хромоножку в "Бесах" Анджея Вайды, когда еще работала в "Современнике". Но на другой день я включил телевизор - а она рекламирует стиральный порошок. Как же ей теперь верить? Думается, неудача сериала "Белая гвардия" связана именно с тем, что роли булгаковских героев-белогвардейцев играют актеры, уже засветившиеся в рекламе и гламуре.

Сейчас в моде сериалы о советской действительности. Не знаю, как вас, а меня в них задевает отсутствие правды жизни: там нет достоверных персонажей, одни штампы. А где вранье "художественное" - откуда взяться правде исторической? Вот вы в своих стихах задавались вопросом: "В полузабытой империи / что нашей юностью двигало?" И вам ведь было что вспомнить, и про "Ночи Кабирии" в провинциальном кинозале, и про то, как "вавилоны тары/ хотелось поджечь в морозы/ на улицах Карла, Клары/ или такой же Розы". Отчего сегодня в исторических сериалах глубина жизни вдруг испарилась?

Кублановский: Это новый гламур. Советская тема превратилась в гламурное ретро, где больше думают о правдоподобии костюма, интерьера и стрижки, - но не об исторической правде. Ее и не знают, и не хотят познавать. Ведь чаще всего эти сценарии из советской жизни пишут те же халтурщики, что штампуют сценарии на любую другую криминальную или сентиментально-бытовую тему, конъюнктурно подлаживаясь под среднеобывательские вкусы.

Честно скажу, я в последнее время не видел ни одного серьезного фильма на советскую тему. Хотя жду, очень жду выхода "Жизни и судьбы" Гроссмана. Сергей Урсуляк его снял, там задействованы сильные актеры: Маковецкий, Полина Агуреева -  обещают на канале "Россия" выпустить, по-моему, осенью.

В свое время вас выслали за публикацию стихов в зарубежных антисоветских изданиях. Но теперь, кажется, число "жертв советского режима" растет с каждым днем. Каждый второй вдруг вспоминает, как пострадал от советской власти, потому что как-то боролся с ней. Откуда столько новоиспеченных борцов?

Кублановский: Что тут скажешь? Это - ряженые. Тогда как подлинные жертвы советской власти - зэки и их семьи - в пренебрежении, нищете. Меня очень задело, когда несколько лет назад их поддержку перевели с федерального уровня на региональный. Дело даже не в деньгах, а в морально-психологическом факторе. Неужели перед этими зэками, перед жертвами коммунизма и сталинизма, лидеры нашего государства не чувствуют нашей общей коллективной ответственности?

Боюсь, проблема тут - в отсутствии выверенной и последовательной идеологической и культурной политики. Ее ведь не сведешь к одной "самоокупаемости", прибыль от нее вот так сразу в карман не положишь. От непонимания этого и раздвоенность: с одной стороны, издаем и изучаем в школе "Архипелаг ГУЛАГ", а с другой - отказываем в федеральной поддержке узникам того же ГУЛАГа. 

А раздвоенность отчего? Может, оттого, что мы вычеркнули идею "справедливости" и кинулись сломя голову к идее "потребления"? В "справедливости" нам не хватало потребления - а в "потреблении" теперь не видим никакой справедливости. А как сделать, чтоб было и то и другое "в одном флаконе", - никто не знает…

Кублановский: Идею справедливости оболгала и скомпрометировала советская власть. Все жили двойными стандартами, одно лилось с экранов и трибун, другое происходило на самом деле. Была номенклатура (хотя, как мы теперь понимаем, у тогдашних правителей и чиновников были вполне ребяческие материальные запросы и требования)  и было стояние в очередях бесправного населения. И все-таки же жили тогда и люди, верившие в справедливость и считавшие ее стержнем общества, - даже и среди коммунистов. Но именно эти идеи - справедливости, социального здравого смысла и патриотизма - оказались проданы, преданы в ельцинские времена полностью. Откуда этот провал 90-х годов, скрытая граждан война, великая криминальная революция? Этот "удар рублем", как метко охарактеризовал Солженицын.

По-моему, это следствие деградации, произошедшей с нашим народом в ХХ веке, - массовые репрессии, геноцид, потом страшные жертвы в войне поглотили лучших. "Отрицательный отбор" начался еще в 1917-м. И едва открыли шлюзы свободы после коммунизма - наверх поперли корыстники, конъюнктурщики, циники, себялюбцы.

Вы про лихие 90-е? Так по ним же сегодня многие ностальгируют, вот, мол, были времена свободы слова и расцвета демократии. По-вашему, стало быть, все совсем не так?

Кублановский: Чепуха. Знаете, мне при советской власти жилось несладко: я искусствовед, а работать был вынужден дворником, истопником, сторожем, на черных работах. Но так мерзотно, как в 90-е годы, я не чувствовал себя ни при коммунистах, ни в эмиграции. Это годы именно повального морального разора, бесстыжести и лжи "либерального участка", царивших повсюду. Вот это мое глубокое ощущение: бывшего инакомыслящего, бывшего эмигранта и русского патриота.

У нас теперь принято делить всех: ты с "Болотной" или ты с "Поклонной"? Третьего не дано. Задумываться как-то стало не принято - подпевай одним или другим. И в криках этих часто, как у вас в стихотворении, "то ль акын соперник муэдзину,/ то ль акыну вторит муэдзин".

Кублановский: Этот разброд и расшат как раз следствие того, о чем мы говорили выше,- отсутствия продуманной культурной и нравственной политики у нашего государства. Отсюда и такая полярность. У тех, кто ходит "на Болотную", своя правда - безусловно, мы знаем о зашкаливающей коррупции, бегстве за границу людей и капиталов. Это было перечислено уже тысячу раз - и молодежь, сформировавшаяся в новые уже времена, хочет начать жить по правде. Не давать взяток, откатов, чувствовать себя защищенным, когда ты ни в чем не виноват. Такие протестные настроения, мы ж все видели, заставили шевелиться и партию власти. За полгода произошли ведь подвижки (даже порой слишком динамичные, вызывающие вопросы), и в этом есть заслуга тех, кто не дремлет, выражая отношение к общественным проблемам.

Но тут есть свои подводные камни. "Болотная" - это в основном сетевая молодежь. Сеть оказалась игрушкой вовсе небезопасной: она взорвала Ближний Восток, превратив его в кровавую кашу (и неизвестно еще, чем это обернется даже и для Европы и США). Благодаря Сети оказалось возможным собирать массы народа в нужном месте в нужный час. Это достаточно новое явление, какого не было в прежние времена. Но эти сетевые люди... Многие из них, увы, не отличат Наташу Ростову от Лизы Калитиной. Они чужды заветам русской культуры и ищут абстрактного космополитического идеала. Я имею в виду основную либерально-демократическую массу.

Не могу не процитировать тут как раз ваши строки: "Я был только автор ненужных нетленок,/ ты - русая птица ночей./ Зачем же тогда в либеральный застенок/ таскали выпытывать: чей?" Ну да, "либералы", или "креативный класс" очень агрессивны к "чужим", а "чужие" для них - все, кто сделает шаг в сторону. Но вам-то они какой предъявляют счет? Или вы - им?

Кублановский: То, что называл Александр Блок, а до этого еще, кажется,  Достоевский, "либеральным участком", - это целое идеологическое окостенение. Там свой моральный террор, своя несвобода. Я приехал в Россию из эмиграции - сначала меня приняли на ура, как антисоветчика и вернувшегося политэмигранта. Но стоило мне только выступить против криминальной революции, против гайдаровской приватизации и налоговых аукционов, - все мне сразу повесили бубнового туза на спину: "человек Солженицына". И в момент я стал неугоден - настолько, что даже когда мне исполнилось 50, обо мне не вспомнило ни одно литературное издание: потому что я чужак для их либерального участка. И до сих пор - видимо, уже по инерции - мое имя никогда не упоминается ни в одном из критических обзоров.

В свое время я принял участие в известном телепроекте "Имя Россия". Представлял Пушкина. Высказывал свое мнение о Ленине, о Столыпине, о других обсуждавшихся тогда персонажах. Так сколько на меня навешали тоже - зачем я сижу рядом с этим или с тем? Неважно, что я сказал по существу, какая у меня позиция, - уже само мое участие в программе тусовка подвергла остракизму. Люди, от которых я никак этого не ожидал, подбегали и, трясясь, говорили: что ты наделал!? А что я такого сделал? Понимаете, или с ними, или ни с кем, - вот политика этих якобы свободолюбцев.

Да ладно я, вот Александр Исаевич Солженицын - последние 10 лет после своего возвращения из эмиграции он тоже нахлебался этого в полной мере. Он признавался мне, мы с ним дружили, - что такого бессилия, как в ельцинские времена, он не чувствовал даже под коммунистами. Морального бессилия… Вот отчего, мне кажется, если нагрянет власть такой вот либеральной демократии, - и нынешние времена покажутся верхом либерализма. И будут девки в цветных масках прыгать на солее каждого храма, не дай бог.

Отчего так называемое "концептуальное протестное искусство" имеет сегодня столько поклонников?

Кублановский: Пустота, к сожалению, агрессивна, это - общемировое явление. Современный рынок искусства по финансам, которые там задействованы, на втором месте после вооружения в мире. Это гигантский мыльный пузырь, гигантский голый король, где крутятся несметные бабки. И какой-нибудь дохлый теленок в формалине стоит миллионы долларов. Тотальная мистификация вместо настоящего искусства. Не замечать и включаться в эту игру? Ну не заметили этих "девочек", когда они демонстрировали групповой секс в Зоологическом музее (причем одна из них на 9-м месяце беременности), - так случился "панк-молебен". Зло в культурной жизни, если оно безнаказанно, начинает пожирать все новые и новые духовные пространства и клетки. Относиться к этому можно с иронией - но расплачиваться, в конце концов, придется нам всем и уже всерьез.

Недавно в одном интервью писателя Лукьяненко меня зацепила вдруг фраза про Диккенса: смысл ее в том, что время, мол, такое быстрое, и ни один нормальный человек не станет Диккенса читать. Ну странно мне это от писателя слышать - а Лукьяненко, мне показалось, произнес это с нескрываемым удовольствием: главное, в магазине с полки "бестселлеры" классик Диккенс его книг не потеснит. А у вас в стихах я тоже наткнулся на Диккенса: "Мы отдохнем, я знаю,/ никто меня не оспорит./ Вот и перечитаю/ понову "Крошку Доррит"… Как-то не совпадаете вы с Лукьяненко в оценке творчества Диккенса.

Кублановский: Не только я, но и Бродский, в своей Нобелевской речи поминавший Диккенса добрым горячим словом... Есть писатели, а есть осуществители литературных проектов. Первые решают свои художественные и мировоззренческие задачи, вторые - делают деньги.

Это общий упадок культурный - вымывается из человечества книга. Сначала живопись смыл поп-арт, его смыл концепт... При иссякании бескорыстная поэзия - как служение, как реализация Божьего Дара. А теперь уже вымывается книга как таковая. Но с потерей книги, с тем, что книга лет через десять - двадцать станет чем-то маргинальным, мне кажется, связан новый виток измельчания нашей цивилизации…

Что такое литература сегодня? Существует же еще что-то, кроме "бестселлеров"?

Кублановский: Конечно, и поэзия существует, и есть достаточно интересная. Есть хорошая проза. Но все это становится как бы реликтом - такое у меня впечатление. Реликтом по сравнению с "цунами" массового производства беллетристики. Вроде выходит много книг, многие авторы пишут романы, существует несколько крупных литературных премий, - но все это как пир во время чумы. Книга теперь, как квартира, которая сдается под ключ, - писатели пишут "под такую-то премию". Разве это настоящее творчество?

Есть у вас друзья, какой-то круг общения?

Кублановский: Честно сказать, после смерти Солженицына затрудняюсь назвать литератора, которому бы мне, допустим, захотелось бы написать обстоятельное письмо и получить пространный ответ.

А что для вас - элита общества? На этот счет сегодня разные мнения. Деятели шоу-бизнеса, скажем, не вылезающие с телеэкранов, смело относят себя к "элите"…

Кублановский: Для меня элита - это те, кто неуклонно на своем месте выполняет свой культурный долг. Краеведы, учителя, музейщики, врачи. Те, кто пережил 90-е годы и не ушел из своих специальностей, - несмотря на невыплаты и нищету. Кто радеет за свое дело, данное ему судьбой. Сколько я знаю музейщиков, которые из последних сил держат усадьбы в Поленове, в Абрамцеве, в Спасском-Лутовинове… Вот это для меня элита - интеллигентный служивый человек.

Ну, а как же "бомонд" и герои светских хроник?

Кублановский: В 1917 году российский люмпен вышел на улицу и с тех пор так с нее и не уходил: только менял обличье. Это люди без национальной культуры и чувства Родины.

Не дай бог дожить до времени, когда придут катаклизмы, - а они придут, может быть, в тридцатые - сороковые годы этого века. Так вот, если народ наш будет в таком же состоянии, как сейчас, и у него будет все такой же "бомонд" - некому будет защищать Отечество. Все мы поставлены на исторический счетчик.

Вы говорите о грядущих катаклизмах - так ведь сегодня Запад нам несет исключительно иделы демократии, добра и прогресса, Америка для многих - просто идеал. Говорить о ней дурно может только лапотник-ретроград. Вы, что же, видите угрозы миру в том, что приветствует сегодня передовая общественность?

Кублановский: Да ведь у нее на глазах плотные шоры. В 30-е годы существовал ГУЛАГ, и тем не менее массы фанатиков как бы ничего не замечали, хотя порой забирали и самых близких.

Так же и теперь - Запад бомбил Сербию, сдал Косово, уничтожил там много средневековых храмов…  В 68-м году весь мир возмущался, и справедливо, когда советские танки вошли в Прагу - а тут бомбежки столицы независимого европейского государства, и все будто так и надо. Даже это не заставило неумных "западников" хотя бы скорректировать свои взгляды.

Запад нарушил все договоренности, пусть и хлипкие, с Горбачевым, приняв в НАТО страны, которые, предполагалось, будут нейтральными. Окружают наше государство системой ПРО, отказываясь от дипломатических серьезных гарантий.

Казалось бы, факты, все очевидно. Но зашоренным людям легко так жить: у нас все плохо, а где-то там все правильно. Трудно видеть мир в его объемности, оттенках, нюансах - гораздо удобней контрастные сочетания: тут все зло и "кровавый режим", там демократия и жажда всего лучшего. Реальности это не соответствует - но для зашоренных людей как раз то, что надо.

Вы и сейчас верите в возможность некоего третьего пути для России?

Кублановский: Верил раньше, для этого работал и жил. И я убежден, что он был - если б нашлись просветленные пассионарии в середине 80-х. Хотя и то правда, откуда им было взяться - из ЦК КПСС или ЦК ВЛКСМ? Но надежда все-таки оставалась. А произошло то, что произошло: Россия свалилась в черную дыру криминала и коррупции.

А третий путь...  О нем здравомыслящие люди говорили с начала ХХ века. Его пытались нащупать авторы "Вех", Бердяев, Семен Франк, отец Сергий Булгаков. Вплоть до Солженицына. Так что, естественно, и я в него верил всегда.

Это новая политика, новая идеология, новое мирочувствование, основанные на обновленных христианских заветах, самоограничении, отказе от безудержного потребительства и бессовестного дорогостоящего политического самопиара - во имя достойной жизни наших потомков. 

Такой третий путь нужен вовсе не одной России - он нужен всей нашей цивилизации.