В столице, кроме Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), есть Московский музей современного искусства, Мультимедиа Арт Музей. Чем будет отличаться от них Музей современного искусства ГЦCИ, проект строительства которого утвержден?
Михаил Миндлин: Вы хотите сказать, что музеев современного искусства в Москве очень много? Для крупнейшего мегаполиса, каким является Москва, их крайне мало. В одном Нью-Йорке, кроме МоМА, есть и Музей С. Гуггенхайма, Центр современной графики, Международный центр фотографии... В Москве же пока ни одна из институций, работающих в области современного искусства, не имеет достаточно площадей для постоянных экспозиций. Фактически новый музей, который, надеюсь, будет построен на месте бывшего Басманного рынка, станет первой площадкой для этого в России.
Сколько этажей планируется в новом музее?
Михаил Миндлин: Высота здания 65 метров. Можно сравнить с жилым 21-этажным домом.
А коллекцию западных художников как будете собирать? обмен выставками с западными музеями и постоянная экспозиция - разные вещи...
Михаил Миндлин: Одно не исключает другого. Мы не собираем ретроспективную историческую коллекцию. Это задача ГМИИ им. А.С. Пушкина, Эрмитажа, Русского музея, ГТГ. Наше собрание представляет поле современного искусства сегодня. В нашей коллекции около четырех тысяч единиц хранения. Из отечественных - работы Эрика Булатова, Игоря Макаревича, Андрея Монастырского... Из западных - Тони Оуслера, братьев Чэпмен, Дэмиана Херста... Международную часть мы рассчитываем пополнять.
Каким образом, если на покупку произведений всем музеям страны государство выделяет 6-8 млн рублей?
Михаил Миндлин: Существуют разные типы донорства, попечительские советы, которые формируют финансовые ресурсы для закупки произведений. Если музей не делать, то его и не будет.
В России современное искусство выросло не только из авангарда, но и из нонконформистского искусства. Но многие европейские музеи современного искусства - вполне буржуазные солидные, к нонконформизму не имеют никакого отношения. Нет ощущения конфликта между "прошлым" и "настоящим"?
Михаил Миндлин: Я бы не стал однозначно утверждать, что западные музеи - буржуазный проект. Скажем, Венский музей современного искусства построен на произведениях венских же акционистов. Эти художники вовсе не ставили задачей репрезентацию городу и миру достижений "развитого капитализма". Это очень радикальные антибуржуазные работы, которые признаны классикой ХХ века. Для меня музей прежде всего просветительский, социальный и культурный проект.
Да, но чтобы акции Венских акционистов показывали в музеях, должно было пройти лет 10-20. А как музей, который получает бюджетные деньги, сегодня может соотноситься с горячей лавой современного активизма? Это же часть искусства сегодняшнего дня?
Михаил Миндлин: Разумеется, это часть искусства. Искусство работает сегодня в междисциплинарных областях. Да, оно может быть провокативным. Это как прививка для укрепления иммунитета.
Любое гражданское общество строится на социальных конвенциях. Общество разнородно. Задача гражданского общества - научить разные социальные группы населения жить мирно. Для того существуют вполне внятные механизмы. Все согласны с тем, что детям нежелательно показывать фильмы с элементами эротики. Но есть много шедевров, как отечественных, так и мировых, с элементами эротики. Никто же не будет громить кинотеатр, в котором показывают этот фильм категории "детям до 16 нельзя". Современное искусство показывается в музеях, в галереях... Соответственно, если приходит толпа безграмотных людей и начинает громить выставку, то это проблема не музея, а общества, в котором это в порядке вещей. Художника обидеть каждый может. Защитники нравов почему-то не идут с пикетами к ночным клубам и стрип-барам.
В ГЦСИ были обращения с просьбой экспертизы произведений современного искусства для суда?
Михаил Миндлин: Нет. Не только к нам, даже в министерство культуры, которое в состоянии рекомендовать экспертов, никто не обращался. Ни прокуратура, ни судебные органы. У нас для экспертизы произведения современного искусства, в котором использованы визуальные религиозные образы, привлекают почему-то специалистов в области древнерусского искусства. Это все равно что обращаться с просьбой вырезать аппендицит не к хирургу, а к гомеопату... А что? Диплом врача у обоих есть. Правда, никому в голову не придет пригласить для экспертизы произведений древнеегипетского искусства специалиста в области современного искусства. Но наоборот - вполне можно. Почему?
Что вы считаете главным достижением ГЦСИ за 20 лет?
Михаил Миндлин: Создание разветвленной сети филиалов. Мы являемся полноценной сетевой организацией с центрами современного искусства в Нижнем Новгороде, Калининграде, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге, Владикавказе. Это центры, активно работающие для создания среды, благоприятной для развития современного искусства. В этом году учрежден новый сибирский филиал в Томске. Мы надеемся завершить охват нашей необъятной родины Владивостоком.
На счету Государственного центра современного искусства - создание Международной биеннале молодого искусства и Фестиваля коллекций, Уральской биеннале индустриального искусства , полученная в 2005 году архитектурная премия "Хрустальный Дедал" (как раз за проект превращения бывшего завода в арт-площадку), реставрация здания Нижегородского Арсенала, основание премии "Инновации", открытие филиалов в Петербурге, Калининграде, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Владикавказе, Томске...