Что вот я буду прикидываться и врать? Не буду я прикидываться и врать, я честно скажу: да, это субъективные заметки. Безусловно - субъективные, чего уж тут греха таить? Да, я переживаю, что не беру сегодня на телеэкране интервью (то, что мы делаем со Жванецким в "Дежурным по стране", трудно назвать интервью), и не понимаю, почему так происходит, и огорчаюсь. Да! Всегда думал, что колумнист - это тот, кто рассказывает о том, что его волнует. Вот и рассказываю.
Но телеведущий - это тоже телезритель, пусть - да, субъективный, но телезритель все равно. И вот смотрю я на телеэкран и думаю свою субъективную думу: почему с голубого экрана исчез разговор, точнее - заменился жанром допроса?
Гость, приходящий сегодня в любую студию, воспринимается ведущим как виновный во всем. Ведущий, как правило, с ним не разговаривает - он его пытает. Интервьюер спрашивает: "А что вот вы делали до 1917 года? А почему вы три года назад говорили то, а теперь - се? А вот вы сделали то-то, как вы можете сегодня это объяснить? А за такой-то ваш поступок вы не испытываете неловкости? Не испытываете? Ну-ну..."
Большинство гостей сегодняшнего телеэкрана не размышляют, не исповедуются, не говорят о наболевшем - они оправдываются. Вне зависимости от значимости собственной должности -отбивают нападки ведущих. Я несколько раз пытался посмотреть, как берет интервью Ксения Собчак. Не удалось. Любого пришедшего в студию человека Ксения Собчак считает в чем-нибудь да виноватым. Она не хочет разговаривать - она хочет скандалить. А я вот люблю разговоры, а скандалы ненавижу.
Правда, на том же "Дожде" есть замечательная журналистка Марина Малыхина. Раз в неделю она разговаривает с бизнесменами. (Глагол "разговаривает" в этой фразе ключевой). Пытается понять человека, пытается разобраться в том, что он делает, и, что самое поразительное, - она своего собеседника уважает. Представляете? Не нападает, не изобличает - уважает.
Вот ведь удивительное дело! Мы все прекрасно понимаем, что когда на человека нападают - он закрывается. Почему же мы убеждены, что, если нападать словесно, - собеседник раскроется? Если ведущий видит в человеке виноватого, - его визави будет закрываться, как может. Тогда получится словесная дуэль. Тоже вполне себе телевизионный жанр, у которого, наверное, есть поклонники. Но отчего, кроме дуэли, почти и нет ничего?
Когда я смотрю на Марину Малыхину или на Володю Глазунова с канала "Ностальгия", или на замечательных девушек-ведущих из программы "Треугольник" на 3-м канале, - я понимаю, что они сами себе менее интересны, чем их собеседник. Что они сели к телекамере не для того, чтобы продемонстрировать себя, а чтобы показать другого.
Мне всегда казалось, главное качество интервьюера в кадре: демонстрировать другого, а не себя, любимого. Сейчас я начинаю думать, что ошибался, что знамение времени - "вечный бой". Потому что людей, которые любят скандалы, больше, чем тех, кто любит разговоры, раскрывающие собеседника. А на телевидение всегда побеждает большинство, то есть рейтинг.
В результате всего этого мы сегодня вообще не знаем наших политиков. С одной стороны, они сами как-то не очень рвутся на телевидение, но, с другой - в какую телепрограмму им идти? Не хотят они, чтобы их допрашивали. И я их в этом могу понять.
Вот у нас появилось новое правительство. Я вдруг понял, что этих людей я вообще не знаю. Я их практически никогда не видел. Мелькают они в новостных программах - и все. А мне, например, очень интересно, что это за люди. Как они воспитывают своих детей. Какие книжки читают. Как они объяснялись в любви своим будущим женам. Что их раздражает и что восхищает. Есть ли у них друзья...
Понятно, что мы оцениваем власть по поступкам. Но между властью и людьми всегда будет существовать стена, если мы не видим в чиновниках живых людей. Мне кажется, что мы - налогоплательщики - должны знать, что за люди нами руководят. (Слово "люди" в этой фразе ключевое).
Мы не всегда отдаем себе отчет в том, что телевидение показывает зрителю определенную норму. Скажем, сегодня смешным считается тот юмор, который провозглашает "Комеди клаб", дай им Бог всем здоровья, хотя я их смотреть не могу. Когда общение на телеэкране происходит в основном в жанре допроса, - эта норма становится обыденностью и в жизни. Если каждую неделю по всем крупным каналам люди ругаются (это называется у нас ток-шоу) - такая манера общения переходит и в нашу, прямо скажем, не до конца спокойную жизнь.
У нас на телевидении вообще очень мало сегодня программ, которые обращаются ко мне не как к гражданину, а как к человеку, которые пытаются пробудить не мою социальную активность, а мои - зрителя - человеческие качества. И это очень печально. Если мы перестанем видеть друг в друге людей, а будем различать только представителей определенных политических групп, политических концепций, политических форм развития, - все это может печально закончиться.
Не так давно я уже писал в "РГ", что человек человеку - зеркало. Мне кажется, что телеведущий должен делать так, чтобы зритель мог отразиться в его собеседнике, и, таким образом, лучше понять и другого человека, и самого себя.
Собственно, то, что я пишу, это не совсем колонка - это крик. Я почти уверен, что его никто не услышит. Почти...