Поделиться
Его режиссер Заза Урушадзе выслушал столько похвал за свой без преувеличения изумительно чудный рукотворный фильм, снятый в лучших традициях истинно национального грузинского кино, что вполне уже сегодня, не дожидаясь воскресного официального объявления результатов "Киношока", мог бы чувствовать себя одним из главных победителей XXI Открытого фестиваля кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии.
В его картине человек по имени Гоглико после шестнадцати лет заключения, отсидев в тюрьме по ложному обвинению в убийстве почти треть своей жизни, возвращается домой. Города, который он не видел столько лет, уже нет: нравы и законы родного Тбилиси с тех пор изменились до неузнаваемости. Гражданская война закончилась. Новая мирная жизнь выстроилась по иным, странным для него понятиями. Не то чтобы ему она совсем бы не нравилась - просто вокруг все стало чужое. (Деталь: когда в новой компании грузины поднимают тост за матплату, Гоглико переспрашивает: "За что, за что пьем?" - "За материнскую плату. Они компьютерщики, это их объединяет", - поясняет ему его шестнадцатилетний крестник. - "А когда я был молодым, нас объединяла дружба и любовь", - осушает рюмку Гоглико)... Теперь он как посторонний в родном городе, но уехать из него, не сдержав данного погибшему другу обещания помочь его сыну, он не может.
Эту картину уже назвали в кулуарах лучшим фильмом "Киношока" о беспредельности доброты. Отсидев шестнадцать лет в тюрьме, герой выходит оттуда не уголовником с изломанной психикой, а остается бесконечно добрым, отзывчивым, остроумным и легким человеком. Готовым принести в жертву даже свою собственную жизнь, чтобы победила любовь (в сложных предлагаемых обстоятельствах - любовь сына его погибшего друга к дочери реального убийцы его отца). Душа его не очерствела, окружавшая реальность не оказала на него никакого влияния; таким, какой он есть, он остается независимо ни от чего, удары судьбы героя не ломают, не калечат и даже не меняют. Но в эту жанровую условность веришь абсолютно.
Это фильм-метафора о добре и зле, вобравший в себя, кажется, всю поэтику и культуру грузинского кино и снятый на невероятно легком дыхании и в подкупающе тонкой комедийной стилистике.
"Нет, в тюрьме я никогда не сидел, - рассказывал режиссер картины Заза Урушадзе. - Учился у Отара Иоселиани, считаю его своим учителем, он читал у нас курс монтажа. (Заза Урушадзе окончил факультет кинорежиссуры Грузинского государственного университета имени Шота Руставели, в двухтысячных годах был директором Национального центра кинематографии Грузии, - Прим. ред.). Герой моего фильма представитель так называемого потерянного поколения девяностых - так нас назвали. Это мое поколение. Причем ситуация во всех бывших советских республиках была очень похожа - люди в основном не были реализованы. И в эти годы шли гражданские войны. Об этом история. И нет в ней никакого кризиса среднего возраста сорокалетнего мужчины. Насколько симптом потерянного поколения биографичен лично для меня? Я не считаю себя потерянным. Очень многих из моих друзей нет сейчас в живых. Но некоторые выжили и реализовались...
Герой моего фильма попадает в другую Грузию. У меня есть надежда на новую Грузию. И герой сознательно или подсознательно так поступает, но когда помогает сыну своего друга, потом понимает, что он этому сыну уже больше не нужен, и делает так, чтобы освободить его от груза прошлого и от себя тоже. Да, я согласен: он понимает, что если он сейчас не перекроет ход прошлого, то все склоки, все выяснения отношений, все кровавые разборки будут транслироваться в будущее. А он хочет, чтобы новое поколение начинало новую жизнь и начинало ее с нуля...
Я снимаю авторское кино о современной Грузии. В основном на частные деньги и очень маленькие деньги от государства. Про то, что мне лично интересно. Ведь, к счастью, цензуры в кино в Грузии нет. Точнее - немножко есть... Но в кино у нас не вмешиваются".