Поделиться
Алесь Константинович, правда, что вы внук колдуна?
Алесь Кожедуб: Ну, мой дед Александр был все-таки не колдуном, а больше знахарем, он лечил людей. Причем от тех болезней, которые тогда, до войны, считались неизлечимыми, например, ставил на ноги больных полиомиелитом. У него, конечно, была слава, к нему в деревню Велен в Речицком районе приходили и приезжали отовсюду.
От деда у вас, наверное, и такое внимательное отношение к корням белорусской цивилизации, нашедшее выход в книге-исследовании "Иная Русь".
Алесь Кожедуб: Нет, это у меня не родовое, а скорее приобретенное. Когда я в начале 80-х прочитал книгу Владимира Чивилихина "Память", мне захотелось больше узнать о своей родине. И я, еще учась на Высших литературных курсах, начал собирать материалы к этой книге - все, что касалось Беларуси, опубликованное и неопубликованное. Белорусы, как никакое другое восточнославянское племя, сохранили свои народные обычаи, традиции, фольклор, белорусские тексты наиболее древние, наиболее архаичные по сравнению даже с украинскими и с русскими. Еще Достоевский писал, что белорусы смогли сохранить себя, невзирая ни на какие исторические сложности. И при этом на всем пути своего исторического развития белорусы не имели своей государственности, которая осуществилась только в последние 20 лет.
"У Кожедуба есть белорусское Полесье, куда он время от времени возвращается, якшается там с русалками, подпитывается их волшебной энергетикой и создает очередной маленький шедевр"... - так пишут о вас коллеги.
Алесь Кожедуб: Да, я "заболел" белорусской песней, сказкой, попав в первую свою практику в Полесье. Полесская ментальность, она же неповторима, уникальна. "Палешук" ни на кого не похож, это истинный белорус, человек, который привык полагаться только на свои собственные силы, потому что против него природа, полесское болото, у которого ему приходилось отвоевывать кусок земли, его возделывать и за него бороться...
Оттуда, наверное, и ваш "Лесовик". Именно после этой повести вас стали называть "сказочным реалистом".
Алесь Кожедуб: Это реализм, в который я просто ввел некоторые гоголевские мистические мотивы. Сказочный герой живет в нынешних условиях и вынужден приспосабливаться к нынешнему человеку, как и мы все приспосабливаемся к нынешней жизни. Я тут ничего не придумывал, просто шел по следам больших писателей. Мы же все читаем классику, на ней мы выросли. Нынешняя литература слишком переела, с моей точки зрения, постмодернизма, где мистика умозрительная - а у меня все-таки народная, полесская.
Вы, насколько я знаю, пишете и на русском, и на белорусском.
Алесь Кожедуб: В Москве я больше пишу на русском и считаю, что какие-то вещи не написал только из-за этого - например, исторический роман на белорусском материале лежит незаконченным только потому, что я живу не в Беларуси.
Ваши рассказы сегодня вполне официально выходят и на интернет-ресурсах...
Алесь Кожедуб: Я считаю, что Интернет писателю мешает. Только книга, прочитанная "живьем", остается с читателем навсегда.
А как сегодня живет возглавляемый вами "Лад"?
Алесь Кожедуб: "Лад" до сих пор остается единственным в своем роде национальным культурологическим изданием на постсоветском пространстве. Я часто бываю в странах бывшего СССР, и люди, которые помнят Союз, завидуют белорусам белой завистью. Ведь вот та же поэзия сегодня переживает не лучшие времена, поэты издаются за свой счет, а благодаря "Ладу" люди сегодня читают и знают белорусскую поэзию, которой мы постоянно даем место на полосах.
Сегодня многие хорошие книги, увы, стоят немалых денег.
Алесь Кожедуб: А вы знаете, я ничего не имею против дорогой книги! Качественно изданная книга уже не ширпотреб, а престижная вещь. Конечно, когда в советские годы у меня в издательстве "Молодая гвардия" выходила книга тиражом 70 тысяч экземпляров, то она доходила во все регионы Союза и ее можно было купить за копейки. Но в принципе хорошая книга не может быть дешевой.
В последнее время звучит идея создать на госуровне список так называемых социально значимых книг.
Алесь Кожедуб: Это правильный путь, таким образом могут выходить книги, качественное издание которых издателю без поддержки государства не потянуть. Издали бы, наконец, до сих пор еще не выходившие записки о государственности Карамзина... Если подобные проекты государство поддерживает, это надо только приветствовать.
А как это происходит в Беларуси?
Алесь Кожедуб: В Беларуси книга активно дотируется государством. Может быть, не в большом объеме, но деньги на бумагу, на оплату полиграфических услуг выделяются. И первый замминистра информации республики Лилия Ананич, выступавшая в посольстве Республики Беларусь по итогам прошедшей Московской книжной выставки-ярмарки, говорила, что это будет продолжено.
И коснется не только учебников для школ и вузов?
Алесь Кожедуб: Конечно. Должна, например, продолжать жить и белорусскоязычная книга. Она ведь не имеет такого широкого читателя, как русскоязычная. Изданную в Беларуси книгу на русском языке можно и в России продать, а книгу на белорусском языке - только в Беларуси. Государство так помогает родному языку.