Поделиться
Главные акценты, как рассказал "РГ" накануне Павел Астахов, будут сделаны на проблемах международного усыновления, защиты прав детей в смешанных браках и детей, находящихся по разным обстоятельствам на территории зарубежных стран. И не только в Америке:
- Изъятие детей у россиян в Финляндии, Норвегии, Франции, других странах. Насилие над приемными детьми в США. Споры о детях родителей, проживающих в разных государствах. ЧП с ребятами во время зарубежных оздоровительных и учебных поездок... Количество подобных случаев - а только за два года поступило около 600 таких обращений - говорит о необходимости принимать системные решения.
Как бы то ни было, в заботе и защите России нуждается каждый наш ребенок, находящийся за границей, - будь то ребенок, усыновленный иностранцами или рожденный в смешаном браке, или отправившийся на учебу в зарубежный колледж. На 1 января 2012 года, - говорится в докладе, - на учете в диппредставительствах и российских консульствах состояло 151528 несовершеннолетних граждан РФ. И число это растет год от года, - все больше наших соотечественников вступают в брак с иностранцами, уезжают на ПМЖ к супругам, рожают детей, все больше несовершеннолетних россиян участвуют в международных образовательных программах. Соответственно, и ситуации, когда маленькому гражданину требуется помощь и защита большого государства, возникают все чаще. Кто сегодня к нас, благодаря СМИ, не знает историю злоключений в Доминикане 11-летнего Дениса Хохрякова, погибших в США от рук усыновителей Вани Скоробогатова и еще 18 российских сирот? На слуху имена детей, отобранных у россиянок в Финляндии, Норвегии, Франции. А сколько случаев, когда нарушаются права детей-россиян, менее драматических и не попавших в фокус интереса СМИ? Например, когда русская мама разводится с мужем - гражданином иностранного государства и суд этого государства решает вопрос, с кем из родителей оставить сына, исходя не из интересов ребенка, а из интересов папы - "своего" гражданина. Или когда бывший муж-иностранец не желает платить алименты дочери, живущей с мамой в Клину или Тамбове.
Отстоять права детей в таких случаях России удается не всегда. И не только из-за вялости и нерасторопности наших консульских и других госслужб, как пеняет им на то общественное мнение, но и потому, что относятся эти случаи к международно-правовой сфере. А значит, призвать к ответу иностранного обидчика нашего ребенка напрямую нельзя: решение коллизий, связанных с детьми, участие в этом российской стороны строго зарегламентированы международными правовыми актами - конвенциями, соглашениями, договорами. Но этих механизмов защиты детских прав у нас недостаточно.
Лишь недавно Россией ратифицированы три международных соглашения с Италией, Францией и США - странами, в которые усыновляется больше всего российских детей. Готовятся проекты соглашений с Испанией, Ирландией, Великобританией, Мальтой, Кипром, Новой Зеландией, Израилем. Но большой прорехой в защите сирот остается то, что Россия, подписав еще в 2000 году Гаагскую конвенцию о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления, так ее и не ратифицировала.
Необходимо как можно скорее присоединиться и к другой Гаагской конвенции - о международном порядке взыскания алиментов на детей и других форм содержания семьи, которая будет для России рычагом для взыскания алиментов с отцов, проживающих за границей. Не со всеми странами заключены нашим государством двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским и уголовным делам. И зачастую это делает несовершеннолетних граждан РФ незащищенными от обид в чужой стране. Именно к этой проблеме - "отсутствие достаточной международно-правовой базы, необходимой для защиты прав российских детей за рубежом" - призывает внимание депутатов "детский" доклад в Госдуме.
Сказывается ли "отсутствие достаточной международно-правовой базы" на громком случае с 17-летней Ангелиной, подвергшейся насилию в Италии? У нас ведь с этой страной нет договора о правовой помощи по уголовным делам?
Павел Астахов: Конечно, сказывается. Все сейчас проходит на уровне консульского общения. Результативность такого общения зависит от страны - одно государство, как, например, Финляндия, при решении детских вопросов упирается и отказывает нам в участии, ссылаясь на отсутствие договора, а другие идут навстречу. Итальянцы к ситуации с Ангелиной, в принципе, относятся с пониманием, хотя без энтузиазма относятся к перспективе суда над своими парнями. Они и дело-то открыли только под нашим давлением. Ищут способ пригасить ситуацию. Вплоть до того, что приславший ее на учебу фонд встал в позу и намерен закрыть для Ангелины программу, чтобы отослать в Россию. И тут надо понимать, что и мои, и консульские возможности не беспредельны: мы не можем повлиять на частный фонд. Чем закончится итальянское расследование, пока не понятно. Я знаю, дела в этой стране имеют свойство рассасываться. Тем более если девочка из страны уедет. Наша задача - не дать делу рассосаться, чтобы насильники понесли наказание.
Россия может это сделать?
Павел Астахов: Только пытаться на уровне все тех же дипломатических общений. Других правовых механизмов при отсутствии договора, о котором вы сказали, у нас нет. Был бы договор, - дело об изнасиловании можно было бы завести и в России, провести расследование, передать материалы итальянцам, которым пришлось бы этим заниматься. Сейчас мы тоже можем открыть уголовное дело, но это никаких реальных последствий для насильников не повлечет, поскольку Италия не обязана считаться ни со следственными результатами, ни с решениями нашего суда, даже если такое было бы.