Поделиться
Докатились, господа. Довыкаблучивались на популярных ток-шоу, в которых со страстью полощут очередное грязное белье. Дотрепались в радиоэфире, где можно измываться не только над русским языком, но и над здравым смыслом и приличием. Довыпендривались в блогах, где вообще границ не существует, и можно всё, а чего нельзя, то тоже можно.
На заре перестройки, помню, коллеги помоложе тыкали нам в нос красные флажки, которыми была обложена советская журналистика, да нашу внутреннюю цензуру. Мы вяло соглашались: да, было, но ведь мы все равно стремились работать честно и писать правду, пусть иногда и проклятым эзоповым языком. Да, желтого цвета ни в газетах, ни на ТВ не было, но никто от этого особо не страдал, а сплетни почитались за обыкновенную гадость, каковой они и являются.
Ну вот, молодые (и не очень) получили свободу - пиши, говори, снимай, что хочешь и как хочешь. И на смену внутреннему цензору пришла диктатура рынка: что продается дороже, то и талантливее. А дороже всего - и этот закон дикого рынка никто не отменял - продается то, чем торгуют из-под полы: запретное, жареное, клубничное, с запашком. Вот туда и начала крениться вся наша творческая свобода. Туда, где рейтинги дороже нравственности, доходы от рекламы важнее совести, личная популярность выше личной ответственности.
Это мы, профессионалы, дали обществу сигнал о том, что можно и даже хорошо подглядывать в чужие спальни и сортиры, считать чужие деньги, использовать старых и малых для смешной (укатаешься!) картинки, глумиться над психически больными, донимать вопросами людей на смертном одре, возносить на пик популярности преступников ради щекотания нервов обывателя. Это мы отвечаем за тот градус цинизма в обществе, от которого сами же потом и морщимся.
Все возможные возражения, поверьте, мне хорошо известны: мы торгуем информацией, а спрос, де, рождает предложение: пипл хавает, а мы только обслуживаем, начальство требует, а я чо? Нет, коллеги, это все отмазки. В нашей профессии, как в профессиях врача, педагога, психолога, есть нравственная составляющая. Называется - "не навреди". И если лакомый сюжет про обнищавшую кинозвезду оскорбит ее самое или тех, кто пытается ей помочь, если история о ребенке, которого готовы разорвать на куски разводящиеся родители, заставит этого ребенка лишний раз заплакать, оторвите себе язык и сломайте ноут-бук. Потому что без такой мелочи, как совесть, наша профессия может моментально превратиться в непочтенное занятие вивисекторов и трупоедов.
А тогда действительно можно всё - ржать над больными детьми, обсуждать в телеэфире очередное изнасилование (с показом жертвы и подробностей, подробностей побольше!), пролезать в больницу под видом санитара...
Уволить пару проколовшихся ведущих - это легко и быстро. Может, это даже повысит их профессиональный рейтинг - таких охотно подбирают желтые газеты и отвязные телеканалы. Куда сложнее остановить вирус желтизны, которая уже захлестывает даже пристойные издания: соблазн срубить бабла по-легкому велик и ужасен. Предвижу, что сейчас депутаты разразятся гневными призывами внести поправки в закон о СМИ - карать и закрывать. Только запретить болезнь невозможно. Ее нужно лечить - самому профессиональному сообществу. Так, чтобы носители инфекции стали персонами нон грата среди тех, кто согласен, что журналистика прежде всего требует совести. А потом уже всего остального.
Кстати
Вчера директор программ "Маяка" Анатолий Кузичев заявил: несмотря на извинения, которые принесли радиослушателям ведущие Виктория Колосова и Алексей Веселкин за свои возмутительные шутки о больных муковисцидозом, радиостанция расторгла трудовые контракты с ними. Кузичев также сообщил, что коллектив радиостанции решил перечислить свою зарплату за один день в фонд помощи больным муковисцидозом. Накануне Роскомнадзор квалифицировал высказывания ведущих как нарушение закона "О средствах массовой информации".