Поделиться
Для региона тема более чем злободневная: в начале осени по Среднему Уралу прокатилась волна протестных акций - голодали рабочие в Новоуральске, Верхней Синячихе, чтобы истребовать с работодателей долги по зарплате. К ноябрю социальный пожар удалось немного затушить, но проблема в целом не снята. Вновь появился очаг напряженности в Лобве - лесопромышленный комбинат.
Очевидно, что корень зла - не в конкретных заводах или директорах, а в несовершенстве самой процедуры банкротства, позволяющей собственникам перекладывать ответственность перед трудовыми коллективами на государство.
В целом по УрФО работодатели задолжали трудящимся свыше 700 миллионов рублей, причем во многих случаях шансы рабочих выбить деньги равны нулю в связи с недостаточностью конкурсной массы и тем, что зарплата не относится к первоочередным платежам. Даже прокурорские предписания и уголовные дела не стимулируют бизнес к погашению таких долгов.
По словам уполномоченного по правам человека в Свердловской области Татьяны Мерзляковой, 127-ФЗ больше, чем какой-либо другой нормативный акт, подорвал доверие населения к собственникам и власти. Это просто констатация бессилия государства, эмоционально комментирует ситуацию омбудсмен. На оплату труда юристов уходят миллионы рублей, имущество распродается за копейки, при этом арбитражные управляющие даже не желают встречаться с рабочими и объяснять, почему те не могут получить заработанное.
По мнению участников круглого стола, приуроченного к 20-летию российского института банкротства, основная причина сегодняшних бед кроется в изъянах самого закона о финансовой несостоятельности. Как и многие другие правовые инструменты, в свое время он был скопирован с западных образцов и преследовал две цели: ликвидировать нежизнеспособные предприятия и санировать (вывести на режим устойчивого функционирования) те, у которых неплатежеспособность носит эпизодический характер.
Однако чаяния депутатов не оправдались, и вместо системы оздоровления получилось серийное "похоронное бюро". По данным комитета по вопросам собственности Госдумы, из 30 тысяч дел о банкротстве, возбужденных в 2012 году в стране, платежеспособность должников удалось восстановить только в 20 случаях. Около 98 процентов процедур заканчиваются ликвидацией предприятий, при этом удовлетворяется не более 5-6 процентов требований кредиторов, включенных в реестр.
Директор института права и предпринимательства УрГЮА Владимир Белых полагает, что на руку недобросовестным собственникам играет нестабильность законодательства. Если первая редакция закона о банкротстве, вышедшая в 1992 году, отстаивала интересы должника, то вторая, принятая в 1998-м, превратилась в настоящее орудие передела собственности. Третья редакция, 2002 года, казалось бы, формально направлена на оздоровление должников, однако на деле практически все они из стадии наблюдения переходят в конкурсное производство. К тому же и последний вариант ФЗ-127 претерпел множество изменений за 10 лет - только в прошлом году было внесено 34 поправки, и процесс корректировки продолжается.
Среди основных недочетов действующего ФЗ эксперты называют отсутствие механизма защиты трудового коллектива в случае банкротства работодателя. Кроме того, нет запрета на регистрацию нового юридического адреса должника при внешнем управлении - это осложняет контроль со стороны налоговых органов. Также закон не регламентирует сроки передачи государственного задания другим организациям, создает ненужные сложности с возбуждением дел, если нет формальных признаков отсутствия должника, не все считают оправданным и приоритет залогодержателей по отношению к другим участникам реестра.
Игорь Липкин, исполнительный директор "Российского союза СРО арбитражных управляющих", полагает, что выходом из сложившегося правового тупика должна стать корректировка очередности платежей в реестре, а также возрождение Федеральной службы по финансовому оздоровлению, задача которой - вести мониторинг платежеспособности субъектов предпринимательства. До 2002 года такой орган работал, и довольно успешно. В первую очередь контролировались обязательные платежи. Если обнаруживались просрочки - руководителей предприятий вызывали на балансовую комиссию. Иногда уже этого было достаточно для погашения долга. Сейчас надзорные функции поделены между ФНС и Росреестром. При этом последний реального влияния на недобросовестных управляющих не имеет, он может только инициировать разбирательство в рамках СРО, которые, как правило, нарушений в действиях своих членов не находят. А налоговая служба мало заинтересована в сокращении сроков процедуры банкротства, поскольку задолженность по налогам и сборам погашается в текущем режиме.
- Также мы предлагаем наделить работников правом подавать заявление о банкротстве хозяйствующего субъекта, то есть выступать рыночными агентами. Даже если это просто угроза руководителю, все равно сработает. Либо предоставить возможность третьим лицам покрывать долг по зарплате, минуя счет должника, - говорит Липкин.
Его коллега Евгений Лысов, представляющий НП "СРО арбитражных управляющих "Южный Урал", считает, что законодательство должно быть направлено не на защиту кредиторов или должника, а на защиту предприятий в целом - сохранение производств, рабочих мест, стабильных налогоплательщиков. Одним из стимулов для собственников может стать уменьшение налоговой нагрузки в ходе финансового оздоровления, в частности, за счет снижения налога на имущество.
Кстати
Уральская Торгово-промышленная палата выступила с инициативой создания информационно-консультационного центра по вопросам банкротства. "Это механизм для сближения тех, кому требуется помощь, и тех, кто реально может помочь. Большинство арбитражных управляющих - хорошие медиаторы, которые способны примирить разнонаправленные интересы кредиторов", - комментирует Григорий Вайнштейн, представитель УТПП.