Виктор Викторович, насколько актуальна в сегодняшнем обществе такая проблема, как одиночество?
Виктор Пономаренко: Одиночество - постоянная проблема общества, спутник человечества. В наши же дни ситуация обострилась. В известной философской концепции "человек - существо социальное" нет никакой искусственной установки. Данный человеку потенциал может реализоваться только во взаимодействии с социумом. Только формирование социальных связей, взаимное обогащение дает людям возможность на что-то рассчитывать в этом мире. Не бывает самодостаточности вне взаимоотношений с обществом. И лукавит тот, кто произносит расхожую фразу: "Мне с собой не скучно". А кроме того, я всегда настаиваю на том, что человек - существо неконфликтное. Человек - существо сотрудничающее. И если сотрудничество человеку не удается, у него возникает потребность в избегании других людей. Так что одиночество - это симптом конфликта.
Но, казалось бы, возможность сблизиться нам предоставляют связи в виртуальных сетях.
Виктор Пономаренко: В перенасыщенности информационной среды нет главного - того, что располагало бы к доверию. А к доверию располагает только компетентность. Я, как человек, претендующий на создание универсальной теории конфликта, смею утверждать: конфликты производны от некомпетентности, которая определяется незнанием зоны своей ответственности, своих целей. А нас тотально заразило недоверие к компетентности окружающих. Мы не верим в то, что нас правильно лечат, учат, что нам говорят правду журналисты, что политики компетентны. Вот построили мост во Владивостоке - дальневосточный Босфор. Это же колоссальный прорыв! А мы сходу ищем недоделки. Это тотальное взаимное недоверие и порождает стремление людей отгородиться друг от друга.
А культивируемое у нас общество потребления не усугубляет одиночество?
Виктор Пономаренко: Только кажется, что общество потребления - это общество людей, которое постоянно хочет больше и вкуснее кушать, комфортнее жить. Мощный поток информации и материальные удобства не дают нам самого существенного: задействованности, востребованности в системе социального производства. Мы в своем большинстве потребители. Глянцевый журнал открываешь: покупай! Телевизор включаешь: покупай! "Я хочу подумать", - говоришь ты. "Не надо думать". И здесь я в большой претензии к интеллигенции, которая во многом превращается в производителя "культурного товара" - спектаклей, фильмов, выставок. Но она должна понимать свою особую роль в общественных отношениях - производителя не утилитарного товара, а консолидирующих общество идей, пробуждающих в нем "чувства добрые".
Осмелюсь утверждать, что большинство из нас одиноки и в социальном окружении - в дружбе и даже в родстве.
Виктор Пономаренко: Слово "я" дано нам только для того, чтобы ощутить и постараться осмыслить границы нашего проникновения в других. Кстати, зрелого человека психолог определяет по его способности очертить границы собственного "я". Существует тест: человек должен составить 20 предложений, начинающихся словом "я". Как правило, испытуемый иссякает на пятом предложении. А чем больше ты себя понимаешь, тем адекватнее к себе относишься. Не должно быть ни самовозвеличивания, ни самоуничижения. Если человек хорошо понимает себя, свои границы, возможности, он никогда не станет персоной нон грата. К нему будут тянуться. Хорошо, если это формируется в подростковом возрасте, а родители приходят ребенку на помощь. Грамотный родитель должен сказать: "Сынок, ты харизматичен, у тебя большое будущее - но при условии твоей нужности обществу".
Но у нас сейчас принято надувать щеки, возвеличивая, гипертрофируя свое "я". Это ответная реакция на то, что еще недавно, как считают многие, мы были безликой массой?
Виктор Пономаренко: А мы не были безликой массой. Мы были хорошо осознающими себя людьми. Моя семья, друзья, представители разных социальных слоев четко осознавали, что ты и то, чем ты занимаешься, востребованы обществом. Но когда развалилась система управления и общество отказалось за себя отвечать, человеку не осталось ничего другого, как гипертрофировать свое "я". Кто-то, ничего собой не представляя, начинает выпячивать себя. Кто-то - хомячить, тащить в свою норку все, что удалось поднять с земли. Это так называемая "атомизация" общества. Но общество в атомизированном виде нежизнеспособно. Его держат на плаву альтруисты, скромники, продолжающие, любя свое дело, честно его делать.
И ведь именно они позволяют обществу не только сохранить статус-кво, но и осуществить прорыв в будущее.
Виктор Пономаренко: Если ты убежден в своей правоте, не бойся это проявлять. В конце концов, что порядочно, а что непорядочно, понимают все. Ведь чиновник, который ворует, врач, который обдирает больного, страховщик-обманщик - все они, прикрываясь благопристойной личиной, прекрасно знают, что творят. И многие хотели бы это изменить. Я преподаю молодежи. Вижу их глаза. Многие из них говорят: мы не будем жить так, как родители, мы хотим жить честно, порядочно. И это четко проявляющаяся тенденция является более естественной, чем парадигма конкуренции. Более естественно не сталкивать потенциалы людей, а раскрепощать их. То, что мы объявляем лишним, на самом деле является тем, что мы не понимаем, чем не умеем управлять. Как это могут быть лишними шесть миллиардов человек из семи? Сегодня мы бьемся над проблемой национальной идеи. Ее отсутствие, кстати, тоже продуцирует одиночество.
Когда-то такой идеей был космос. И, думаю, когда Нобелевский комитет запросил у Хрущева имя главного конструктора, впервые отправившего человека в космос, тот ответил: советский народ. Отнюдь не только потому, что имя Королева было засекречено. Каждый тогда чувствовал свою сопричастность.
Виктор Пономаренко: Конечно! Мой отец, радиофизик, лауреат Государственной премии, а тогда молодой инженер космических войск, обслуживал казахский локатор. Таких специалистов было всего трое из 30 полагавшихся. Уже летали спутники. И если локатор спутник пропустит, его уже не поймаешь. И вот этот локатор работает, а отец сидит в чаше и что-то подкручивает. Да разве думал он об опасности лучевой болезни?!. Была мощная идея: я среди тех, кто осуществляет прорыв в космос!
Согласны ли вы с Чеховым, который считал виноватыми в падении нравов не "богачей и людей, употребляющих насилие", а всех нас, которые не умеют воспитывать друг друга?
Виктор Пономаренко: Воспитывать друг друга не только не зазорно, это крайняя необходимость для нас. Речь в первую очередь идет о совместном воспитании чувства сопричастности, общности. Сегодня у нас расхожей стала фраза: "Я никому ничего не должен". На самом деле это крик уязвленного человека. Мы все должны друг другу и кровно заинтересованы в благополучии окружающих.
Вы практикуете и выступаете в СМИ как семейный психолог. Сегодня человека воспитывает главным образом семья?
Виктор Пономаренко: К сожалению, в семье сегодня тоже разлад, понимание хорошего и плохого искажено. Семейное влияние на формирование личности оскудело.
Беда это?
Виктор Пономаренко: Беда. И выход из нее - сохранение в семье трудовых традиций. Причем, что очень важно, без давления (делай, как я считаю нужным), но с выявлением и развитием индивидуальности. Как в магазине мы выбираем одежду под конкретного человека, так нужно под него выработать и систему жизни. Беру на себя смелость утверждать: тот, кто воспитывает своего ребенка индивидуально, получит от него все, что надо, и никогда этот ребенок через родителя не переступит. Чтобы добиться чего-то существенного в жизни, надо заниматься тем, что дается тебе легче всего. Но заниматься изо всех сил. И если ты так воспитываешь ребенка, а еще лучше - сочетаешь свои советы с собственным примером, он будет твоим духовным, моральным продолжением, частью той самой гамлетовской "связи времен". Никогда мы не обретем смысла жизни, пока не поймем, за что именно отвечать. А отвечать, повторю, можно лишь за то, что ты любишь. Если настоящего актера заставить бросить сцену, он будет актерствовать в жизни. Если тебе не удается заниматься тем, что больше всего тебе нравится, возникает суррогат востребованности, реализованности. Кто-то становится игроманом, кто-то шопоголиком, кто-то подсаживается на иглу или спивается. И это не вредные привычки, как принято считать, - это суррогатный способ осуществления востребованности, реализованности.
Один из знаменитых мудрых актеров определил жизнь как "очень жестокую штуку". Дочка его возрастного приятеля отнюдь не в шутку спросила его: "Ну когда же вы, старичье, уйдете?!"
Виктор Пономаренко: Скажу без эмоций. Такого рода отношение к старикам нерационально. Оно не может существовать при правильно работающей модели социальных отношений. Это как раз то самое общество потребления, в котором нет производительных мест.
Одна из разновидностей одиночества - одиночество таланта. "Спутник славы, - говорила Фаина Раневская, - одиночество".
Виктор Пономаренко: Люди всегда так или иначе тянутся к великому. Любой человек притягателен своими ресурсами, а ресурс великих колоссален. И копание в нижнем белье великих из тех же корней растет. Если человек понимает, что неравновелик, ему хочется верить, что тот, кто масштабен, - такой же, как он. В своем воображении маленький понижает до своего уровня величину. По большому счету, наверное, не имеет души тот, кто не хочет эмоционально соприкоснуться с великим. Но ума не имеет тот, кто не понимает разницы величин.
Вы согласны с Раневской, которая сказала, что "человека с первого класса школы нужно учить науке одиночества"?
Виктор Пономаренко: Так может сказать человек израненный. У великого человека и раны великие.
"Таить в себе злое чувство против обыкновенных людей - еще раз обращусь к Чехову - за то, что они не герои, может только узкий или озлобленный человек".
Виктор Пономаренко: Надо усвоить, что если человек тебя раздражает, то ты просто не приложил усилий к тому, чтобы он каким-то образом вписался в твою жизнь. Ведь тебя так же раздражает фарфоровая чашка, которой ты пытался забить гвоздь. В итоге - осколки дорогой чашки, незабитый гвоздь, отбитый палец и испорченное настроение. В людях нужно учиться разбираться лучше - глубже, с большим интересом, чем в бытовой технике.
Известный психиатр Татьяна Дмитриева на вопрос "Что такое одиночество?" однажды ответила: "Это высшая степень свободы". "Одиночество - это когда тебе некому сказать, что ты одинок", - сходу выдает поисковик Яндекса.
Человек чувствует себя одиноким, когда он окружен трусами (Альбер Камю).
В основе одиночества лежит разочарование, ненависть, злоба (Михаил Пришвин).
Мы входим в мир одинокими и одинокоми покидаем его (Зигмунд Фрейд).
Лишь теперь я одинок: я жаждал людей, я домогался людей - я находил всегда лишь себя самого и больше не жажду себя (Фридрих Ницше).
Если боитесь одиночества, то не женитесь (Антон Павлович Чехов).
Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высоко, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство (Артур Шопенгауэр).
Истинное одиночество - это присутствие человека, который тебя не понимает (Неизвестный автор).