11.11.2012 23:10
    Поделиться

    В прокат выходят новые фильмы Ким Ки Дука "Ариран" и "Пьета"

    Если вы видели фильмы Ким Ки Дука "Остров", "Плохой парень", "Весна, лета, осень, зима и снова весна...", вам не надо объяснять, что вас может ожидать в фильме с элегическим названием "Пьета". Кровь и хруст костей, слезы и нежный размытый горный пейзаж с изящной линией шоссе, по которому катит старенький грузовик...

    Фильмы этого знаменитого 52-летнего корейца критики регулярно описывают как "азиатский экстрим". Но это примерно то же самое, что, скажем, "Груз 200" Алексея Балабанова числить "русским экстримом". В двух последних фильмах, которые выходят в наш прокат во второй половине ноября: "Ариран" (награда в Канне 2011 в программе "Особый взгляд") и "Пьета" ("Золотой Лев" Венецианского фестиваля 2012) - Ким Ки Дук предстает режиссером, опровергающим почти все клише, которые придумали для него критики.

    Мастер притч, чья условность компенсируется брутальными подробностями, он в "Ариран" выходит к камере, словно безоруженный - на дуэль. Один на один с камерой, он тут и актер, и режиссер, и оператор, и сценарист. Впрочем, ему не привыкать. Вместо декораций - дощатый домик в горах, в котором так холодно, что внутри него Ким Ки Дук ставит палатку со спальником, чтобы не замерзнуть. Вместо обогревателя - чашка дымящегося чая в руках. Вместо сюжета - беспощадное выяснение отношение с самим собой. Камера (а значит и мы зрители) тут выступает альтер эго режиссера. Фильм - становится дневником. Не тем привычным ныне виртуальным блогом, в которых скромное обаяние самолюбования побеждает часто все остальное, а исповедальным монологом, который разбивается, словно река на рукава, - на диалог двух "я", ставших добычей третьего "я" монтажера, автора, режисера. Самое поразительное, что эта исповедь, лишенная напрочь красивостей, хитросплетений сюжета, сложных визуальных ходов, держит так, что от экрана невозможно оторваться. Если это азиатский экстрим, то что такое европейское независимое кино?

    С "независимыми" его объединяет не только исповедальность высказывания, радикальная готовность идти в поисках истины до конца, но прежде всего - опора на более, чем скромные финансы. Спросите любого продюсера, можно ли снять фильм за сто тысяч долларов... Над вами будут долго и громко смеяться. Ким Ки Дук никого не спрашивал. Он просто снял фильм на эти деньги. Это был фильм "Пьета". Тот самый, который в этом году получил "Золотого Льва". Случайность? В случае с Ким Ки Дуком, скорее, позиция. Во время приезда в Москву на фестиваль "Tomorrow/Завтра", он упомянул на пресс-конференции, что сейчас пришла пора малобюджетного кино, когда кто угодно может купить неплохую камеру и снять все, что захочет. Нет, речь не о том, что Ким Ки Дук решил присоединиться к старой "догме" Ларса фон Триера. Не о том, что в кинематографе победили ручные камеры или даже фотоаппараты (как известно, уже есть фильмы, и очень неплохие, снятые фотокамерой). Ким Ки Дук говорил о другом - о том, что "кино снимается не благодаря деньгам", что "кино - это прежде всего не деньги, а в первую очень душа, страсть и желание режиссера".

    Позиция, в сущности, романтическая. Если бы речь не шла о Ким Ки Дуке, можно было бы сказать, наивная. Но уж кого кого, а автора "Острова", "Плохого парня" в наивности трудно заподозрить. Перед нами сознательная позиция, точнее - оппозиция коммерческому кинематографу. Для режиссера это линия, которая сливается с критикой капиталистических денежных отношений. Если уж говорить о шоке, то, пожалуй, самым большим шоком как раз было обнаружить, что режиссер, фильмы которого фестивали считали "арт-хаусными", говорит в новом фильме "Пьета" о социальных отношениях, о том, что такое деньги в жизни человека, и чем жизнь человека отличается от жизни машины. Говорит по-прежнему языком притчи, превращая иконографический вечный сюжет оплакивания сына человеческого матерью в историю современную, разворачивающуюся среди трущоб азиатских небоскребов. Перефразируя название другого фильма Ким Ки Дука, можно сказать, что перед нами история любви, ненависти, мести и снова любви. Любовь возникает на выжженной земле горя и равнодушия, нищеты и ненависти, как феникс из пепла, - вопреки всему.

    Другая неожиданность - образ постиндустриальной восточной столицы. Нельзя сказать, что режиссер избегает примет современности. Мобильный телефон тут верно служит делу мести, по нему ведется прямой репортаж из театра одного актера... С манящей рекламой тоже все в порядке - она обещает "счастливые частные заемы". Но в целом атмосфера больше напоминает "Бегущего по лезвию бритвы", правда, без киберпанковского антуража. По крайней мере к переломанным костям тут относятся так, словно для них всегда найдутся запчасти на старом складе. Вместо репликантов - нищие ремесленники, которые живут в долг, рассчитывая в крайнем случае на последнюю ставку - страховку здоровья и жизни. Вместо Рика Декарда - крепкий молодец, помогающим жертвам расстаться со здоровьем навсегда и забирающий страховку для хозяина. Вместо города киберутопии - верстаки, мастерские, лавчонки с приспособлениями скорее доиндустриальной эры. На окраинах этих районов - бетонные остовы недостроенных зданий, хлипкие вагончики и палатки из полиэтилена. Но если Ридли Скотт задавался вопросом о пределах понятия "человек" и размытости его границ в киберэпоху, то Ким Ки Дук, похоже, как раз полемизирует с давней аналогией между человеком и машиной. Сама эта аналогия предстает в фильме "Пьета" как ложная. И дело даже не в том, что для ее героев постииндустриальный мир фактически не существует. А в том, что человек начинается не с технологии, а с этики. А этика - вырастает из опыта встречи с любовью. И если этого опыта нет, то нет и человека. В этом смысле "Пьета" Ким Ки Дука не радикальный, а очень традиционный фильм. Но снятый в эстетике, в которой гиньоль перемешан с элегией, а комедийный гротеск и трагедия то и дело меняются местами.

    Говорят, что произведения искусства можно смотреть, даже ничего не зная об авторе. Фильм говорит сам за себя. Да, но лишь увидев Ким Ки Дука, вышедшего после показа "Пьеты" в Москве, полпервого ночи, в забитом до отказа зале ЦДХ, услышав его ответы на вопросы, понимаешь, что этот экстремал и радикал - просто гуманист. И слово "пьета" в названии - не ирония, а точное обозначение оплакивания человека, его судьбы и несчастий, которым пронизаны его фильмы.

    Прямая речь

    Ким Ки Дук во время приезда в Москву не давал эксклюзивных интервью, но он был на редкость терпелив, доброжелателен в разговоре со зрителями, которые остались на встречу с режиcсером после просмотра "Пьеты". И даже в самом конце исполнил песню "Ариран". Ту самую, которая дала название самому трудному исповедальному фильму.

    В фильме "Натянутая тетива" есть выражение: "Понравиться тебе - понравиться другому". Что вас вдохновляет?

    Ким Ки Дук: Главный герой того фильма остается сильным, как натянутая тетива, до старости. Главная идея в том, что даже когда человек стареет, у него должна быть страсть, чтобы он полноценно жил. Я считаю, что если человек не будет чем-то постоянно увлечен , у него не будет сил жить на полную мощность.

    Почему Вы назвали фильм "Пьета"?

    Ким Ки Дук: Пьета - это итальянское слово. Я его использовал, чтобы выразить ту боль и грусть, который каждый из нас не может не почувствовать хоть раз в своей жизни. От которых невозможно избавиться. Однако боль и печаль следует преодолевать. Об этом мой фильм.

    К какому вероисповеданию Вы принадлежите?

    Ким Ки Дук: Одно время я был христианином и посещал церковь. Но один из моих фильмов "Весна, лето, осень, зима, и снова весна" посвящен буддистской тематике. Сейчас в мире очень много религий. Все они выражают страдание и боль человечества и направлены на их преодоление.

    Во всех ваших фильмах есть сцены жестокости и насилие. Причем жестокости весьма изощренной. Можно ли от вас ждать фильма, где не будет ни капли крови и ни одной смерти?

    Ким Ки Дук: Если кратко, то чтобы подчеркнуть белый цвет, надо использовать черный. Я бы очень хотел снять фильм без крови. Но для него должно быть не просто подходящее время, а подходящая эпоха.

    С чего для Вас начинается написание сценария?

    Ким Ки Дук: Для меня все начинается с образа. Когда я писал сценарий "Пьеты", я представлял себе индустриальную зону вокруг ручья Чон Ги Чон, который протекает в центре Сеула, рабочих, живущих там, их оборудование и машины. Я сам работал в этом районе с 16 лет. Но это не моя собственная история. Я хотел бы обратить внимание зрителей на тех людей, которые там работают, на их истории. На то, что в современном мире деньги занимают главное место. Основная идея - показать связь человека и денег.

    Вы начинали как художник. Какие мастера оказали на Вас влияние?

    Ким Ки Дук: Я недолго занимался живописью. Только те два года, пока жил в Франции. Не могу сказать, что достиг в этом больших успехов. Мне интересны, в частности, работы Густава Климта и Эгона Шиле.

    Вы не получали профессионального кинообразования. Как вам удается передавать эмоции и чувства людей?

    Ким Ки Дук: Существует много способов снимать кино. Что касается меня, то я снимаю душой. Основное для меня не камера, не количество вложенных денег, а душа - душа режиссера и душа актеров, которые снимаются в моем кино. Если они совпадают, то происходит чудо - рождается фильм. Повторюсь, для меня самое главное - душа режиссера. Если фильм хороший, то можно даже услышать, как бьется его сердце.

    Фильм "Пьета" - выдающаяся ода материнской любви. Смотрела ли фильм ваша мама и что она вам сказала?

    Ким Ки Дук: Мое личное мнение, что этот фильм посвящен всем современным матерям и всем сыновьям. А также дочерям. Всем, у кого есть дети.

    Моей матери 84 года, и она не видела этот фильм. Но она знает, что я получил приз на Венецианском фестивале. Сказала, что "Золотой Лев" очень красивый, и я ей его подарил.

    Поделиться