Поделиться
Прибалтийские страны и раньше нередко пользовались своим членством в шенгенской зоне для того, чтобы сделать не угодивших им россиян "невъездными" в Европу. В основном по чисто политическим мотивам: жертвами таких санкций становились активисты "Наших" и экс-глава Росмолодежи Василий Якеменко, политологи Модест Колеров и Игорь Павловский, историки Александр Тюрин и Алексей Исаев и т.д. Но сейчас список формируется в результате уже не историко-политического, а сугубо коммерческого спора, затрагивая тем не менее далеко не только предпринимателей, но и немалое число "лиц при исполнении".
Фабула дела вкратце такова. На протяжении нескольких лет ряд российских заемщиков получил от латвийских финансовых структур кредиты на достаточно крупные суммы. В частности, латвийский "Парекс банк" выдал таких кредитов в общей сложности более чем на 300 млн долларов. Потом наступил кризис 2008 года, "Парекс" обанкротился и был национализирован латвийским правительством. Его санировали напрямую из бюджета Латвии и отдали в управление государственной инвестиционной компании Reverta, которая, среди прочего, принялась выбивать долги у заемщиков "Парекса" в России. Однако добиться своего в российских судах им не удалось. Тут-то и возник вариант со "списком Парекса", в который, как сообщается, могут быть включены не только сами заемщики, но и, например, судьи, принимавшие решения не в пользу кредиторов.
Подоплека ситуации в том, что эти кредиты явно были частью других, оставшихся за кадром, соглашений и сделок. Это можно утверждать, учитывая тот факт, что их обеспеченность и прочие условия сильно отличались от среднерыночных в плане благоприятности для заемщика. Иными словами, кредиты на самом деле были способом расплатиться за некие услуги, оказываемые их получателями. Но теперь, когда ситуация вышла за рамки чисто коммерческого спора, поскольку в деле участвует государство Латвия (причем средствами латвийских налогоплательщиков), в этой истории возникает новый поворот.
"Список Парекса" может стать крайне неприятным и тревожным прецедентом использования политических инструментов давления для решения сугубо коммерческих задач. История с этим списком - всего лишь очередной небольшой шажок к превращению "визового" сценария в рутинную практику. Именно так, шаг за шагом, постепенно расширяется сфера применения этого инструмента.
Теперь вот в него попали клиенты "Парекса" и вставшие на их сторону в споре с новыми хозяевами банка должностные лица и представители судебной власти. Прыжок из чистой "политики" в "экономику" симптоматичен: теперь можно наблюдать коммерческую механику вопроса.
В Латвии то и дело всплывают на поверхность разные истории, по которым власти реагируют стандартно-"политически", беря пример со "старшего брата" и плодя новые "списки Магнитского". Что поделаешь: идет борьба с "наследием оккупации", все уже привыкли. А раз и так уже есть список подвергаемых санкциям "по политике" - ничто не мешает аккуратно добавить к нему отдельный второй список "по экономике". Ну а поскольку прибалтийские государства - члены шенгенской зоны, то "занавес" для попавших в эти жернова людей опускается по всему периметру западной границы.
При этом довольно удивительно, что интересы латвийской стороны (а именно государственной компании Reverta) представляет известная российская юридическая фирма "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", среди клиентов которой десятки ведущих российских компаний, в том числе государственных. И нет ли в этом прямого конфликта интересов?
Судьи в "списке Парекса" - вообще особый разговор. У нас в России много и часто обсуждается проблема независимости судебной системы, давления государства, защиты судей, свидетелей и т.д. Но вот теперь давайте представим, что наши судьи начнут принимать решения по коммерческим спорам, имея в виду перспективу лично для себя оказаться невыездными - в зависимости от того, в чью пользу решение будет принято. Понятно, что это как минимум будет сильно влиять на их мотивацию. Как только эту схему можно будет превратить в устойчиво работающую технологию, открывается широчайшее поле для самых разных "схем" - от коррупционных до рейдерских.
В России непрецедентное право - но это не значит, что у нас не работают прецеденты. Сейчас мы видим, как выстраивается новая, потенциально коммерциализируемая схема давления на Россию - шаг за шагом, прецедент за прецедентом. История со "списком Парекса" - попытка применить "визовый" аргумент в коммерческом конфликте - опасна в первую очередь тем, что ее легко воспроизвести, превратить в постоянно повторяемый сценарий. Чтобы этого не произошло, необходимо, по меньшей мере, внешнеполитическими средствами противодействовать созданию таких прецедентов.