Поделиться
Александр Сокуров: Вишневская всю жизнь доказывала свое достоинство
Галина Вишневская - великая оперная певица, вдова выдающегося дирижера и виолончелиста Мстислава Ростроповича, ушла из жизни.
Пять лет назад Галина Павловна снялась в главной роли в фильме Александра Сокурова "Александра". Играла там бабушку - Александру Николаевну, которая приезжает в Чечню, чтобы навестить своего внука-офицера. Она живет в военном городке, общается с солдатами, ходит по рынкам, разговаривает с местными жителями. Перед ней раскрывается быт военной жизни изнутри, мир чужой по сравнению со всем, с чем ей приходилось сталкиваться раньше... Фильм Александра Сокурова был взят в конкурсную программу 60-го Каннского кинофестиваля и уже этим был высоко оценен, что произошло и благодаря прекрасной работе Галины Вишневской. В Санкт-Петербурге, еще на премьере картины мы пообщались с Галиной Павловной - и приводим отрывок из этой беседы. А Александр Сокуров говорит о Вишневской для "РГ" уже сейчас, после того, как ее не стало. Так же, как и другие люди, которым посчастливилось знать Вишневскую, работать и общаться с ней.
Александр Сокуров, кинорежиссер:
- Сначала я познакомился с Ростроповичем - когда он мне позвонил и предложил сделать в миланском театре La Scala вместе с ним спектакль. Я вспоминаю, как они радушно встретили меня у себя дома в Петербурге - с борщами, водочкой. С тех пор мы много встречались. И когда к "Александре" готовились, я приезжал к Галине Павловне в Москву, мы с ней подолгу разговаривали, слушали Шаляпина, смотрели Анну Маньяни...
Галина Павловна была по-настоящему близка мне. Ведь она мне доверила свою жизнь, когда мы делали картину "Александра" в Чечне, в очень непростых условиях. Нас там никто не ждал, никакого гостеприимства мы там не встретили. Галина Павловна прекрасно понимала, куда она едет... Я помню, как она звонила своему мужу Мстиславу Леопольдовичу, который лежал после операции, кажется, в Швейцарии. Он ей жаловался: "Мне тяжело, приезжай ко мне". А она отвечала: "Терпи, Буратино! Я от "Александры" никуда не уеду. Доведу дело до конца. Ты же когда-то взял и уехал в Белый дом. Теперь моя очередь. Терпи, Буратино, все будет хорошо!"...
Главная ценность жизни, которую, как мне кажется, Галина Павловна для себя определила - это работа. И несмотря на свой возраст и на все жизненные трудности, она работала все время до скончания дней своих, что называется.
Вишневская - это прекрасная страница моей жизни. Находиться рядом с ней было большим счастьем. Она была очень терпеливым, очень мужественным, волевым, может быть, даже иногда жестким человеком, который всю жизнь вынужден отстаивать свое достоинство. И при этом она была очень нежной и очень мудрой женщиной. Если бы можно было себе представить монархическую Россию сегодня, то, на мой взгляд, Вишневская - это настоящая государыня, которая и поругать может, и похвалить, и рассудить. И во всем ее облике отражалось внутреннее царственное состояние.
При этом у Вишневской была прямая связь со всеми. Так же как и у Мстислава Леопольдовича. Для них, действительно, все люди были абсолютно равны. Раньше я мог подумать, что это такое предположение, фигура речи. Пока сам не увидел, как Ростропович общается с простыми рабочими и с королевой Голландии - на одном языке, уважительно, прямо, просто. Безо всякой барской снисходительности или, напротив, лизоблюдства, пусть даже формального. И Галина Павловна была такая же. Они не зря оказались вместе...
Людмила Швецова, заместитель председателя Государственной Думы:
- Совсем недавно по приглашению Галины Павловны я была на торжественном вечере, посвященном 10-летию Центра оперного пения ее имени. Мы сидели с ней рядом, и я видела, с каким волнением и гордостью она сопровождала каждое выступление выпускников и учащихся Центра. Концерт проходил в гостеприимном и очень уютном зале Центра, и мне вспомнилось, с какой настойчивостью и страстью она ходатайствовала о строительстве этого здания под новое уникальное учреждение искусства! Мы все, кто работали в правительстве Москвы, задавали друг другу беспокойный вопрос - зачем эта морока уважаемой и любимой Примадонне? Галина Вишневская - великое имя великой оперной певицы, и оно уже на все времена вписано в историю отечественной и мировой оперной сцены. Признаюсь, было ощущение, что Центр будет отнимать у нее те драгоценные силы, которые еще остались после столь блистательной творческой карьеры и огромного человеческого труда. Остались для заслуженного отдыха.
Увы, Галина Павловна не знала отдыха. Она была отчаянная труженица. При этом мы все знаем ее как тонкую и трепетную Музу, верную Жену и Друга Мстислава Ростроповича, великого виолончелиста.
Проводив в последний путь Мстислава Леопольдовича, она приняла на себя гигантский труд по увековечиванию памяти Маэстро: она стала идейным вдохновителем и совместно с дочерьми, друзьями и соратниками - организатором Международного фестиваля "Неделя Ростроповича в Москве", в столице был воздвигнут памятник Мстиславу Ростроповичу, очень много было сделано для того, чтобы в нашем городе появился Центр Ростроповича.
Было заметно, что Галина Павловна выполняла высокую миссию по сохранению памяти своего гениального мужа: лелея и взращивая эту Память в своем сердце, она потом делала все, чтобы к этой Памяти были причастны многие и многие поклонники творчества Мстислава Ростроповича.
Я ни разу не видела ее с поникшей головой. Галина Павловна Вишневская - это человек с вечно поднятой головой!
Самой первой ее наградой была медаль "За оборону Ленинграда", которую она получила в 1942 году. Соотнося этот факт биографии с ее гражданской и творческой позицией, с ее манерой жить, можно сказать, что все эти 70 лет она не любила блокады и несвободу.
Прямая речь
Галина Вишневская:
- Мне не было страшно в Грозном. Я знаю войну. Моя юность прошла в блокадном Ленинграде. Все 900 дней и ночей. Бомбы падают на город, трупы окоченевшие лежат. После этого мне ничего не страшно, ничего не трудно. На войне как на войне. Когда я увидела разрушенный Грозный, только вспомнила Гатчину, Ораниенбаум, Петергоф, Царское Село: как кругом лежал пепел, когда гнали немцев, как точно так же стояли дома-призраки с пустыми глазницами окон. Первый день странно, а потом привыкаешь. Это жизнь. Я всегда принимала ее такой, какая она есть. И никогда ей не сопротивлялась и даже не боролась. Надо жить и остаться живой.
...Да, я сильная. А как иначе? Мне было 14 лет, когда началась война. Надо было выживать. Никаких покровителей у меня не было. Никогда! С 17 лет я, работая в ленинградской оперетте, песенки пела, мотаясь по деревням-колхозам. И в Большой театр поступила без всякой протекции.
Судьба закалила. Жизнь с младенчества дала мне пинка. Меня воспитывала бабушка - родители "подсунули" меня шестимесячную ей и забыли - и я должна была выжить, во что бы то ни стало. Быть сироткой - это было не для меня. Бабушка порой так обо мне говорила: "ах, сиротка!" Я ненавидела это слово! До сих пор его ненавижу! Какая сиротка при живых родителях! Наоборот, то, что меня бросили, выковывало во мне силу характера. Я росла, стремясь доказать во что бы то ни стало родителям, кого они лишились. Думала: "Вырасту, и буду артисткой! Вы будете смотреть на меня и жалеть, от кого вы отказались!" А я буду проходить мимо них с гордо поднятой головой - такой у меня был стимул в жизни.
Я всегда шла напролом. Меня не надо было ни в жизни, ни на сцене тянуть за уши. И не было такого случая, чтобы меня не пустили туда, куда я считала нужным идти! Я шла, открывала рот и пела. А доказывать, что "петь-то я очень хочу и могу, но вот, извините, вчера я застеснялась, сегодня я вся такая больная" - это не для тех женщин, которые хотят и должны быть наверху. Пусть они сидят дома, перебирают свои болезни.
Женщина может быть лидером, сегодня женщины пошли в политику, во власть - почему нет? Она обязательно должна участвовать в политической жизни, если, конечно, способна на это. У нее, безусловно, должны быть основания претендовать на главенствующие роли в общественной жизни. И мужчины, как будто занявшие круговую оборону, пустят, уверяю вас! Это только для слабых людей оправдание. А сильная женщина всегда возьмет свое!