Поделиться
Кирилл Олегович, в нынешнем году завершается программа переселения соотечественников, но президент утвердил новую. Что изменится в вашей работе?
Кирилл Адзинов: Мы пока не знаем, к какой категории будет отнесена Брянская область и соседние с ней. Прежняя градация отменяется. Будет определена территория вселения, которая представляет особую важность для России с точки зрения безопасности. Ждем постановления правительства, которое определит, какие же регионы имеют для страны ключевое значение. Понятно, что такой территорией будет Дальний Восток, а вот области Центральной России пока в ожидании. От решения правительства зависит, на какую финансовую поддержку смогут рассчитывать переселенцы.
На ваш взгляд, Брянская область имеет право претендовать на такой важный статус?
Кирилл Адзинов: За последние три года существенно изменился миграционный баланс территории. Если раньше он был либо положительный, либо нулевой, то с 2011-го мы устойчиво теряем население, и эта потеря не компенсируется миграционными притоками ни из других областей, ни из стран СНГ, ни тем более из дальнего зарубежья. Потери можно расценить как незначительные, но каждый год теряя по 8-10 тысяч человек, мы за десятилетие можем утратить крупный райцентр. Чтобы назвать причины этих процессов, нужно глубокое изучение вопроса. Не могу сказать, почему жители проголосовали ногами и уезжают из области, в то время как сейчас, на мой взгляд, экономические возможности для населения расширяются. Пришли крупные инвесторы, создаются неплохо оплачиваемые рабочие места на селе. То есть сама наша брянская агломерация востребована.
Куда уезжают брянцы?
Кирилл Адзинов: - У нас такая большая областная миграция, что половина случаев регистрации места жительства происходит внутри региона. А такая процедура осуществляется без снятия регистрации по месту жительства, то есть статистка не отражает его. Происходит просто перестановка по новому адресу. Сказать, что из Новозыбкова выезжают за пределы области или уехали в Брянск, мы не можем. Если человек указал, что едет в Брянск, а нашел пристанище в Орле, его за это не накажут. А электронного реестра населения у нас сейчас нет. Можно, конечно, найти в России каждого и отследить, куда он делся, но в масштабах страны это сизифов труд, нужна автоматизация.
Чтобы понимать внутреннюю миграцию, ФМС сейчас разрабатывает закон о реестре населения. В отношении иностранцев рывок по части учета уже совершили. Мы знаем, где они въехали, где находятся и куда выезжают.
Получается, не разобравшись со своими гражданами, мы приглашаем на работу иностранцев. Но почему среди них доля тех, для кого русский язык родной, так мала?
Кирилл Адзинов: Зачастую стопором для программы переселения соотечественников является нежелание муниципального образования принимать на себя дополнительную нагрузку. Старая редакция программы была так сконструирована, что основные расходы на переселение в Россию должно было нести государство. Но когда человек приезжает, все ложится на муниципалитет - он должен прежде всего найти жилье. Германия в рамках репатриации сразу же предоставляла хорошую квартиру переселенцам, но Россия пока не готова обеспечить соотечественникам подобные условия. У нас еще с 1992 года жилья ждут вынужденные переселенцы. И если сейчас начнем бешеными темпами строить для мигрантов из-за рубежа дома, это вызовет недоумение у тех граждан России, которые его ждут по 20 лет. Может быть, это и препятствует переселению.
Концепция миграционной политики и концепция демографической политики увязаны. В каждом документе написано, что нам в год нужно 200 тысяч соотечественников. Надо признать: объективно есть русский мир, сотни тысяч людей хотят вернуться. Но из-за неподготовленности принимающего сообщества мы создаем себе репутационные издержки. Люди сообщают друг другу, что не все у нас сладко. То есть требуется внимание не только со стороны госчиновников, но и со стороны местных властей. Человеку, который приезжает из Узбекистана, нужно время для адаптации, а его нет, он вынужден сразу в этот поток бросаться, искать жилье, работу.
В брянских деревнях множество оставленных домов. Власть могла бы принять это жилье и предлагать его соотечественникам. Почему же этого не делается?
Кирилл Адзинов: Поскольку вышел указ президента, последний вариант нашей областной госпрограммы Минрегионразвития отклонил и предложил доработать с учетом новых требований. Ранее не был предусмотрен оперативный фонд для проживания. Есть замечательный пример - Амурская область. Люди туда приезжают, им дают и жилье, и средства на скот, и корм для него. Но это работа местной власти.
Наша администрация тоже заинтересована в приезде соотечественников, иначе губернатор не был бы руководителем межведомственной комиссии, в которой я его заместитель. Но, очевидно, на каком-то этапе происходит распределение приоритетов, и финансирование недотягивает до той планки, которая обеспечила бы успешность программы. И перспективы на следующий год туманные.
О разработке новой редакции программы со службой занятости мы давно говорили. Это нужно было делать еще полгода назад, когда вышел указ президента. Поэтому на год мы будем в любом случае отставать. Отрадно, что в настоящее время по данному вопросу начата активная работа Службой занятости населения Брянской области.
Несколько лет назад Брянская область приняла общину духоборов. Опыт был неудачным, люди в итоге уехали. Как избежать повторения таких случаев?
Кирилл Адзинов: Настороженность чиновников, которые обожглись, понятна. У каждого есть внутренние проблемы, а ту еще одна. Хотя даже Смоленск в прошлом году принял около 400 человек. Они набили свои шишки и сейчас уже разработали новую редакцию госпрограммы. Нам тоже нужен опыт. Можно посмотреть, что происходит в других областях.
Вы говорили, что число иностранцев растет? Кто приезжает?
Кирилл Адзинов: Меня тревожит, что происходит замещение украинцев мигрантами из Узбекистана, Киргизии и других азиатских стран. Если пять лет назад у нас была львиная доля украинцев, то сейчас гораздо больше граждан из Средней Азии. Конечно, мы не дискриминируем никого по национальному признаку, но каждому понятно, что ментально украинцы нам намного ближе. Их вхождение в нашу культуру происходит безболезненно, их не надо учить русскому языку, истории, культуре. Но лишь 20 процентов мигрантов из Средней Азии могут сносно изъясняться на русском языке.
Готовы ли наши службы принимать экзамен по русскому языку, что предусматривает новое законодательство?
Кирилл Адзинов: Хорошо, что эта проблема нашла правовое русло. Да, уже с 1 декабря иностранцы должны при трудоустройстве предъявлять документы (сертификаты) о владении русским языком не ниже базового уровня. Брянский государственный университет заключил договор с российским университетом Дружбы народов по вопросу тестирования иностранцев и выдачи им сертификата.
Но не получится ли все так, как при получении медицинских справок?
Кирилл Адзинов: Насколько знаю, на Казанском вокзале в Москве уже продают сертификаты. Но проверить их подлинность можно будет на сайте вуза. Сейчас ФМС в странах исхода ведет разъяснение нового закона. Сработает и сарафанное радио.
Возвращается ли кто-то из западных стран?
Кирилл Адзинов: Редко. В основном возвращаются из Германии и Израиля. Приезжают те, кто оказался в совершенно чуждой этнокультурной среде и не смог там адаптироваться. Люди сохранили добрые воспоминания о России и возвратились с новыми надеждами. Зачастую неплохо себя здесь находят. Многие наши граждане видят только достаток и высокий уровень потребления в странах запада, но ведь там нет понятия дружбы, а общество автоматизировано. Кроме того, сейчас и в России магазины не пустуют, многие ездят на машинах, которым могут позавидовать бюргеры.
Печально другое - то, что дрейф начинается уже из Центральной России. Наши люди едут в сторону Краснодара, Белгорода, Москвы и Питера. То есть Центральная Россия начинает обезлюдевать. Это идет в противоречие с международной тенденцией. Ведь за рубежом люди уезжают из больших городов в населенные пункты стокилометровой зоны и живут на земле в частном доме, ездят за сто километров на работу. Далеко ходить не надо. У нас "через забор" Белоруссия, где приняли очень хороший закон: если ты создаешь в городе, где проживает меньше 20 тысяч человек, фирму, тебя освобождают от налогов. Можно искать механизмы и стимулировать демографические процессы. Но это вопрос экономики. Если бизнес придет в райцентры Брасово или Навлю и создаст там 200 - 300 рабочих мест, то мы гарантированно оставим там до трех тысяч человек. То есть семьи тех, кто работает и потребляет услуги. Но пока нам не удается это сделать.
В Новозыбкове украинские инвесторы хотели начать производство вагонов, но в итоге свернули дело. Похоже, в депрессивных районах и другие инвесторы обречены на неудачу.
Кирилл Адзинов: Да, закончилось все тем, что инвестор ушел. Издержки оказались слишком большими. Нет кадров, нет ПТУ. И они вернулись на "Азовмаш". Возможно, украинцы плохо оценили реалии, но для нас, как патриотов России, это потеря. Потому что мы могли бы получить мощный якорный проект. Понадобились бы работники, ПТУ, создавались бы семьи.
Сотни брянцев из чернобыльской зоны уезжают. Где они оседают?
Кирилл Адзинов: К сожалению, существующий учет населения не позволяет получить такую картину. Понимание миграционных процессов - одна из целей, которую преследует новая концепция миграционной политики. Но пока Росстат не дает нам нужных сведений. Возможно, эта проблема будет решена в течение пары лет. Сейчас вообще активно создается база для регулирования миграционных процессов. ФМС внесла предложения об изменениях более чем в 15 проектов федеральных законов.
Как скоро могут получить гражданство и новые документы люди, которым в свое время необоснованно выдали паспорта?
Кирилл Адзинов: Сейчас такими паспортами располагают более 80 тысяч человек. Это люди с неурегулированным правовым статусом. Они получили документы в результате каких-то ошибок либо через недобросовестных посредников, но без злого умысла. Сейчас чудо свершилось - принят федеральный закон, который позволяет нам в краткие сроки легализовать лиц с неурегулированным правовым статусом, получивших до 1 июля 2002 года паспорт России. Это дата вступления в силу закона "О гражданстве РФ". Сейчас они могут подать документы и получить гражданство через два или шесть месяцев. В будущем году все желающие получат документы и гражданство.
Кроме того, мы запускаем выдачу новых видов на жительство лицам без гражданства. Их документы будут, как и биометрические паспорта, с чипом. Кроме фотографий там есть отпечатки указательных пальцев. Так требует национальная безопасность.
Недавно председатель правительства подписал распоряжении о проведении проверок сотрудниками ФМС. Что изменится в вашей работе?
Кирилл Адзинов: Теперь есть документ, который дает нам право при наличии условий прийти к любому юридическому лицу и беспрепятственно осмотреть его территорию. Раньше это было не оговорено, и чтобы проверить предприятие, требовалось привлекать полицию. Когда нас разделили с МВД, сразу возникли вопросы взаимодействия. У каждого ведомства свои задачи, и министерство внутренних дел вынуждено все меньше внимания уделять миграционной сфере.
Впрочем, когда мы проводим рейды, полиция, конечно, откликается. Недавно она выявила 60 нелегалов. Но каждый сосредоточен на своих проблемах. А у нас всего 320 человек, к тому же нет права осуществлять оперативно-розыскную деятельность. УМВД владеет всей информацией, в том числе о каналах нелегальной миграции. Потому многое все равно придется делать сообща.
В Думу внесен проект закона, который приравнивает организацию незаконной миграции к тяжким уголовным преступлением. Поможет ли этот закон?
Кирилл Адзинов: Очень сильно поможет. Сейчас кто-то устроил трудовое рабство, а суд штрафует его на 15 тысяч рублей. Полиция затратила время и силы, а на выходе - штраф. Естественно, получая миллионные прибыли, он будет заниматься тем же самым. Теперь же за это, в частности, грозит семь лет тюрьмы.
Брянская область одна из немногих, где есть центр содержания иностранцев, подлежащих выдворению. Он не пустует?
Кирилл Адзинов: Такие опасения были у администрации, но я убеждал, что пустовать он не будет. Раньше был такой порядок. Суд предписал выдворить иностранца из России, но решение вступает в силу только через 10 дней. А нам нарушителей содержать негде, за это время он уезжает невесть куда. Мы вообще не знали, как его выдворить, наша работа была для статистики. Теперь же все знают, что в брянском селе Летошники есть спецприемник, и даже с комнатой для семейных. Менее 15 человек там не бывает. Могли бы "набить" еще больше, но суд часто принимает разумное решение о добровольном контролируемом выдворении. Иностранец сам покупает билеты и уезжает. Если же у него нет ничего за душой, то завтра пойдет грабить или убивать. Вот для такой категории и нужен центр. Потом мы провожаем мигранта до пункта пропуска, ставим штамп, свидетельствующий о том, что на пять лет ему закрыт въезд.
А если он поменял букву в паспорте?
Кирилл Адзинов: Еще один проект закона как раз и предусматривает лишение свободы до двух лет за такие проделки. Мы одного такого поймали, но что можем сделать? Снова отвезем в центр и заплатим деньги, чтобы отправить его на родину? Так пусть посидит у нас в колонии, пошьет форму, если не понимает. Сейчас в контроле за иностранной миграцией мы продвинулись очень далеко. С 1января будущего года всех мигрантов, которые у нас намерены работать, будем дактилоскопировать. Представляете, какая помощь будет полиции! За девять месяцев иностранцы совершили более 350 преступлений, а сколько не раскрыто, не знаем. При достоверном дактилоскопическом учете полиции будет гораздо проще искать преступников. Закон приняли давно, но его вступление в силу было отложено, не хватало технических возможностей. Раньше процедуру проходили только нарушители и те, кто получал РВП и вид на жительство. А теперь сможем проводить дактилоскопию при получении разрешительных документов. Кто работает, надо будет оставлять свои отпечатки, а это миллионы. В нашей области выдано для иностранцев две тысячи разрешений и боле пяти тысяч патентов. Еще около 700 иностранцев работали с нарушениями. О ком-то вообще не знаем. То есть на рынке труда около 10 тысяч мигрантов. Потому меры учета нужны. Кроме того, мы предлагаем закрывать въезд в Россию на 10 лет для тех, кто дважды нарушил закон. Кстати, США в некоторых случаях навсегда закрывают въезд. ФМС прилагает колоссальные усилия, чтобы донести до всех: не надо нарушать закон, гораздо проще соблюдать его.
Серые схемы трудоустройства трудно будет изжить?
Кирилл Адзинов: Да, но это надо делать. Сейчас Росграница тратит большие средства на модернизацию пунктов пропуска. До сих пор миграционные карты заполняются от руки. Наш специалист за смену 600-800 карт с каракулями разбирал: там то ли Рахмон, то ли Рохмон... Теперь же пограничник проводит паспорт по приемному устройству, и в течение суток информация о въезде поступает в ФСБ, ФМС и другие службы. Если мигрант не встал в течение семи рабочих дней на учет, то при проверке мгновенно выяснится, что он нарушитель. Гоняться за каждым непродуктивно. Человек едет в Россию не нарушать закон, а зарабатывать. Ответственность должны нести работодатели. Мы делаем исполнение закона простым, а наказание жестким и получаем эффект соблюдения норм права.
Насколько часто работодатели злоупотребляют своими правами?
Кирилл Адзинов: Это проблема проблем, ее решение отложено на 2014 год в соответствии с концепцией изменения порядка привлечения рабочей силы. Сейчас работодатели знают, что в любом случае квоту им уменьшат, потому завышают свои потребности. Мнение ФМС России комиссией не учитывается. Нужен иной порядок, при котором не нужно будет хитрить. Требуются ясные правила игры. Но сейчас некоторые вещи мне непонятны. Несколько лет подряд фирма, у которой нулевой баланс, получает квоты на рабочую силу. Чтобы перепродать ее? Нужны прозрачные критерии, и тогда не потребуется завышать запросы.
Сейчас всех интересует, будет ли отменен внутренний российский паспорт?
Кирилл Адзинов: В ближайшее время паспорт никуда не денется. У нас многое завязано на регистрационном учете населения - и субсидии регионам, и всякого рода финансовые механизмы. ФМС от регистрации уже полностью отвязалась, она не носит ключевой характер для нас, хотя для статистики пока нужна. Но с будущего года станут выдавать универсальную электронную карту, а в 2014 году ее оформят для всех, кроме тех, кто письменно откажется от получения. И вот тогда будет создан механизм, который сделает ненужным регистрационный учет населения. Он будет более объективен, так как каждый из нас использует платежную систему, а карта сочетает как этот элемент, так и электронную систему идентификации личности. Она позволит видеть объективную картину - сколько пользователей УЭК в регионе.
В США нет регистрационного учета, потому что там много лет назад запустили идентификационные карты и все учитывается через систему соцстраха. Карта у них - основной документ. В России в перспективе будет создан актуальный электронный массив. Мы получим системы, которые позволят полностью видеть миграцию населения. Тогда, возможно, необходимость в паспорте отпадет.