Поделиться
РГ: Итоги президентских выборов в Южной Корее привлекли к себе внимание мировых СМИ в первую очередь из-за того, что впервые в истории страны президентом стала женщина. С вашей точки зрения, как можно охарактеризовать результаты этих выборов в плане анализа предпочтений корейского народа?
Георгий Толорая: Страна прошла за последние два десятилетия огромный путь от авторитаризма к подлинной демократии. Работает система, которая действительно позволяет уловить интересы и настроения различных социальных групп, выявить векторы совпадения и реальное волеизъявление. Кампания была исключительно интересной, транспарентной, войной не политтехнологий, а выборных платформ и личностей.
Общество разделилось практически надвое, причем позиции трудносовместимы. Большинство оказалось сторонниками стабильности, людьми старшего поколения, сельским электоратом- сторонники новаций пока остались в меньшинстве. Но это честный выбор народа - раз большинство корейцев не готово к изменениям во внутренней и внешней политике, значит, таков выбор нации. И ответственность лежит на всех.
РГ: Пак Кын Хе как политик и как человек: как бы Вы могли ее охарактеризовать?
Георгий Толорая: Я бы не придавал такого значения тому, что новый президент - женщина. Бывали женщины-правительницы в корейской истории. Да и в современной истории Юго-Восточной Азии есть такие примеры .Не стоит думать, что ее избрание- дань политкорректности западного толка со стороны корейцев. Пак избрали не потому, что она женщина, а в чем-то вопреки этому. Она прежде всего самостоятельный политик, боец. Личная история ее уникальна- кто еще из корейских политиков оказался вовлеченным в реальный управленческий процесс на высшем уровне, - ведь как дочь Пак Чжон Хи она присутствовала при отправлении государственных функций с младых ногтей. Вместе с тем она не является твердолобым консерватором, напротив, думаю, она склонна к гибкости и поиску компромиссов, Как во внутренней, так и во внешней политике и межкорейских отношениях. Хотя найти компромисс в плане кадровых назначений и формирования своей команды будет явно непросто. Насколько эта команда будет сплоченной - посмотрим...
РГ: Какой будет внешняя политика Пак Кын Хе, если дать самую общую характеристику ее подхода, стратегии?
Георгий Толорая: Радикальных перемен я не жду. Можно надеяться на определенную экономическую либерализацию, смягчение внутреннего политического режима. Ясно, что ориентация на США во внешней политике сохранится. Можно надеяться, что Пак удастся смягчить противоречия с Японией и Китаем. Одновременно РК все больше будет позиционировать себя, как "средняя держава", играющая растущую роль не только в региональных, но и в глобальных процессах.
РГ: Многие ждут перемен от Пак в сфере межкорейских отношений, которые при правлении ее предшественника Ли Мен Бака оказались в кризисе. Как будет развиваться ситуация здесь?
Георгий Толорая: Межкорейские отношения - эта та область, где Пак действительно может радикально повернуть ситуацию. Причем у нее не будет такого тормоза, как у демократов, если бы они победили, в виде консервативной оппозиции (хотя недовольные будут, конечно). Нужна определенная политическая смелость, но и осторожность, так как северяне - партнеры капризные. Им, конечно, тоже надо бы подыграть Пак, а против этого - влиятельные консервативные силы в Пхеньяне. А уж если они в ответ на меры, которые предпримет СБ ООН по поводу ракетного пуска в декабре, совершат какой-то провокационный шаг - например, очередное ядерное испытание - окно возможностей для улучшения межкорейских отношений закроется надолго. Так что во многом возможность для смягчения со стороны новой администрации в Сеуле - во многом в руках северокорейцев. А они в свое время, еще до прихода Пак к власти, в начале декабря, "выкатили" южанам список трудновыполнимых "условий" улучшения отношений.
Но возможности для инициативных шагов все же есть. Следовало бы как можно скорей пересмотреть так называемые "меры 24 мая" - санкции, принятые в 2011 г. против КНДР "в ответ" за потопление корвета Чхонан (вину за что северокорейцы не признают) и обстрел о. Ёнпхёндо (сожаление за жертвы при этом северяне уже высказали). Надо не акцентировать риторику о "предварительной денуклеаризации" (что, мол, до любого сотрудничества Север должен отказаться от ядерного оружия - это нереально). Это открыло бы путь к возобновлению шестисторонних переговоров, которые Россия считает наиболее подходящим инструментом создания новой системы безопасности на Корейском полуострове, включая решения ядерного вопроса.
Не обойтись без возобновления в какой-то форме экономической помощи, пусть северокорейцы - малоблагодарные получатели. Следует реанимировать проекты межкорейского сотрудничества - туризма в горах Кымгансан, железнодорожное сообщение, вступить в переговоры с КНДР по поводу "северной разграничительной линии" в Желтом море - нерешенность территориального спора здесь уже приводила и наверняка приведет к новым стычкам. Можно было бы хотя бы в какой-то форме признать договоренности, достигнутые 15 июня 2000 г. и 04 октября 2007 г. на межкорейских саммитах.
Это бы открыло дорогу к возможному межкорейскому саммиту (кстати, Россия могла бы возобновить предложение о проведении его на своей территории, если корейские лидеры не договорятся, кому к кому ехать в гости). Было бы глубоко символично, если бы потомки заклятых врагов - Ким Ир Сена и Пак Чжон Хи - сумели бы примириться - это тянет на Нобелевку. Ким Чен Ын, думаю, будет более сговорчив, чем его отец.
РГ: Стоит ли ждать России каких-либо перемен в подходе Сеула к выстраиванию отношений с Москвой в связи с приходом к власти Пак?
Георгий Толорая: Мы надеемся на позитивную динамику в отношениях. Южнокорейцы считают, что мы уже достигли уровня стратегического партнерства - на самом деле до реального наполнения содержанием этого термина еще далеко. Пока это только декларация. Так, хотя у нас было за последние годы рекордное число встреч на высшем уровне, они не сопровождались реальными договоренностями и подписанием соглашений. Почти по всем острым международным вопросам мы расходимся. У российских дипломатов иногда возникает впечатление, что позицию Сеула практически по любому вполне можно предсказать, если знать позицию Вашингтона. А ведь РК - уже не зависимая развивающаяся страна, а самостоятельная, для многих образцовая, быстро набирающая не только экономический, но и политический вес держава, с растущей ответственностью за решение глобальных проблем. От нее можно ждать и большей самостоятельности во внешней политике.
Не стоит сводить тематику нашего общения только к попыткам добиться экономических выгод и заставить Россию "надавить" на Северную Корею (последнее уже давно ничего, кроме раздражения, у российских политиков не вызывает). Чтобы стать серьезными политическими партнерами, надо понимать и учитывать интересы друг друга, причем долгосрочные. Не приносить в жертву сиюминутным потребностям (например, цепляться за сохранение беспрецедентно выгодных условий поставок газа) перспективы долгосрочного сотрудничества. Южная Корея может стать не просто ведущим экономическим партнером России в Азии, но и "локомотивом" для вхождения России на крупнейший восточноазиатский рынок (где формируется с участием РК интеграционная тройка с участием КНР и Японии). Правительство РК, роль которого в экономике по-прежнему весьма велика, может немало сделать, чтобы подвигнуть свой бизнес к активизации крупных инвестиционно-экономических проектов с Россией. Или хотя бы не препятствовать их инициативам.
РГ: Пак не скрывает, что для нее приоритетом будет дальнейшее укрепление военно-политического союза с США. В этом направлении она и ее окружение уже стали делать соответствующие заявления. Сейчас, конечно, не эпоха Холодной войны, но объективно есть некоторые аспекты, где интересы России и США на Корейском полуострове сильно расходятся. Например очевидное стремление Вашингтона втянуть Сеул в систему создания глобальной ПРО. России, как, впрочем, и Китаю, это явно не нравится. Как вы думаете, Пак Кын Хе может в итоге поддаться давлению Соединенных Штатов и пойти на присоединение Южной Кореи к ПРО США?
Георгий Толорая: Россия не вправе диктовать своим партнерам, с кем дружить. Тем более что объективно американо-южнокорейский союз - один из базовых элементов нынешней конструкции безопасности в Азии. Конечно, России не хотелось бы, чтобы он послужил инструментов втягивания РК в растущую американо-китайскую конфронтацию. В связи с этим идея ПРО - направленная против Китая в первую очередь- конечно, не то развитие, которое мы хотели бы видеть. Чрезмерная активность в области ракетных технологий в столь деликатном регионе (к числу чего относятся не только северокорейские программы, но и намерения РК по производству ракет большой дальности) - вообще вещь очень опасная для военного баланса и стабильности. Надеюсь, что южнокорейской администрации хватит мудрости не проявлять особого рвения в этой области.
РГ: Представители России и Южной Кореи на официальных двусторонних встречах любят подчеркивать, насколько важны наши страны друг для друга в том числе в плане политики, безопасности. Однако, глядя на публикации в южнокорейских СМИ, да и на высказывания экспертов Кореи, очевидно, что из "большой четверки" (США, Китай, Япония, РФ) про Россию в Сеуле вспоминают в последнюю очередь, если вспоминают вообще. В чем мы проигрываем и что надо делать для повышения значимости и веса позиции Москвы в корейских делах?
Георгий Толорая: Конечно, исторически Россия и Советский Союз были для южнокорейцев пугалом, и это предвзятое отношение еще не изжито. Поэтому подсознательно для южнокорейцев мысль о том, что от России кое-что зависит в корейских делах, не является приятной и очевидной. Вопрос этот относится скорее к области психологии, чем политики, так как в последние годы Россия как раз довольна активна в проведении дипломатии, направленной на стабилизацию ситуации и поиск компромиссов по корейской безопасности. Но вот PR-сопровождение этой дипломатии, общественная дипломатия, использование "мягкой силы" России, формирование ее позитивного имиджа еще сильно отстают от потребностей. Ну, такова уж наша собственная традиция, корейцев в этом винить не надо, а надо направлять силы и ресурсы на разъяснения нашей линии, работу с общественным мнением, СМИ, "властителями дум" в Корее и не только.
РГ: В скором времени ожидается официальная реакция Совбеза ООН на ракетный запуск КНДР 12 декабря. Позиции основных стран известны: США, Япония, Южная Корея хотят ввести новые санкции против Пхеньяна, Китай скорее всего будет пытаться блокировать это. Вот только Россия как-то четко не обозначила свой подход. Как Вы считаете, к кому России стоит примкнуть: к лагерю "ястребов" или к более умеренной позиции Пекина?
Георгий Толорая: Позиция России в том, чтобы не оставить без последствий нарушение КНДР акта международного права - резолюции СБ ООН № 1874, одновременно избежав при этом эскалации напряженности. В том, чтобы не допустить дальнейших провокаций КНДР, мы едины с США, Японией, РК. Но мы против нажимных методов. Ведь для решения главной задачи - предотвращения расползания ОМУ, снижения конфронтации - санкции и давление на КНДР не помогут, напротив, можно с уверенностью можно предсказать дальнейшее раскручивание напряженности. Например, очередного ядерного испытания, что привело бы к новым антисеверокорейским мерам. Такая нажимная политика, как это очевидно, направлена лишь на попытки подорвать северокорейское государство. А как бы оно ни было странно и неприятно, внезапный его крах привел бы к крупнейшим геополитическим потрясениям, что нашей стране никак не походит. Поэтому в этом мы понимаем и разделяем китайскую позицию. Одновременно мы хотели бы избежать раскола Совета Безопасности, тем более применения права вето. Все же позиция китайцев в этом плане кажется в большей мере направленной на сохранение стабильности, есть надежда, что им удастся договориться с США о компромиссе, который мы поддержим.
РГ: Можно ли ждать в связи со сменой администрации в Сеуле каких-либо подвижек в плане реализации трехсторонних проектов с участием России, КНДР и Южной Кореи? Имеется в виду соединение Транссиба с Транскорейской железнодорожной магистралью, прокладка линий электропередач и газопровод.
Георгий Толорая: Возвращаясь к вопросу о наших отношениях с новой администрацией, можно сказать, что та лакмусовая бумажка, по которой мы будем судить о ее намерениях по прогрессу сотрудничества, будет как раз ее отношение к трехсторонним проектам.
Нет никаких препятствий к тому, чтобы по правительственной линии не откладывая стимулировать южнокорейских грузоотправителей к использованию маршрута перевозки контейнеров через Расон - ведь до эксплуатации построенной нашей страной железной дороги оттуда до границы с выходом на Транссиб остаются считанные месяцы. А это первый шаг к реализации имеющего огромное геополитическое и экономическое значение проекта транскорейского железнодорожного транзита. Проект этот еще при Ким Дэ Чжуне был неплохо проработан и реализацию его можно начать довольно быстро.
Еще более важен транскорейский газопровод. Мы видим, что подобные объекты открываются у нас на уровне лидеров стран, и если мы хотим такую церемонию на Корейском полуострове, надо поспешить. Во всяком случае в переговорах не кивать на "несговорчивых и непредсказуемых" северокорейцев, которые как раз спят и видят, когда начнут получать транзитные платежи. Надо искать компромисс по коммерческим условиям, которые должны быть приемлемы и для продавца, и для покупателя. Ведь последние заинтересованы в энергобезопасности, что, как показала суровая зима в Корее, весьма актуально.