Эксперты дискутируют о роли угля в мировой экономике
Российское экспертное сообщество на этом заседании представлял председатель Российского организационного комитета Всемирного горного конгресса Георгий Краснянский, доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист России. Георгий Краснянский является инвестором инновационного проекта "Караканский угольно-энергетический кластер" (дер. Евтино, Беловский р-н, Кемеровская обл.). Предварительная стоимость проекта оценивается в 24 млрд рублей. Ниже мы публикуем статью профессора, посвященную этой важной теме.
Новый вызов топливным рынкам
С середины 90-х годов многие страны наращивали долю угля в производстве тепло- и электроэнергии. В немалой степени это было связано с тем, что ресурсов альтернативных энергоносителей - нефти и газа - постоянно не хватало, не было соответствующей инфраструктуры их доставки в энергодефицитные регионы мира (Китай, Индия).
Еще недавно все прогнозы развития энергетических отраслей строились в основном исходя из предположений постоянного превышения спроса над предложением энергоносителей. И если ранее в любых сценариях - оптимистических или пессимистических - МЭА прогнозировало опережающий рост мирового потребления угля, то сегодня ситуация неоднозначна. "Сланцевая революция" в США кардинально меняет устоявшиеся взгляды.
США стали мировым лидером по добыче газа в 2011 году, достигнув цифры в 658 млрд кубических метров. При этом 234 млрд кубометров приходится на сланцевый газ. По прогнозам самих США, к 2035 году доля добываемого сланцевого газа в стране может приблизиться к 50%.
"Сланцевая революция" привела к тому, что в США одновременно с добычей газа растет и добыча нефти на тех же месторождениях. По мнению аналитиков Goldman Sachs, рост добычи американской нефти пока влияет на мировой рынок через сокращение спроса со стороны США. Добыча сланцевой нефти началась чуть позже, и ее бурный рост стал сюрпризом для рынка. Согласно оценке того же Goldman Sachs, добыча нефти в США выросла с 7 млн баррелей в сутки в 2008 году до более чем 12 млн баррелей в сутки в 2012 году.
Американские газовые компании мотивированы наращивать поставки излишков газа на зарубежные рынки, где цены выше. Цена на газ в США 80-90 долларов, в Японии - она превышает 600 долларов, в Европе она выше в 4-5 раз, в странах АТР - в среднем в 8 раз. Готовятся проекты по строительству в США заводов по производству сжиженного природного газа (СПГ), а терминалы, появившиеся на побережье в расчете на импорт СПГ из Катара, могут перепрофилироваться в экспортные. К 2018-2020 годам США могут занять первое место в мире по экспорту сжиженного газа.
Проблемы сбыта угля на американском внутреннем рынке в свою очередь подтолкнули экспортеров США к стремительному наращиванию поставок угля на внешний рынок, и в первую очередь в Европу. Так, страны ЕС в 2011 году завезли американского энергетического угля 17,8 млн тонн, или на 10 млн тонн больше по сравнению с 2010 годом. Общий же объем экспорта угля из США вновь, как и в 1990 году, приблизился к отметке в 100 млн тонн. В Европу поставки американского угля выросли на 14,4 млн тонн, достигнув объема 48,9 млн тонн. (Рисунок 1).
Таким образом, в США формируются экономические условия для получения дешевой электроэнергии, как следствие - реиндустриализация. Второе: США превращаются в нетто-экспортера топливных ресурсов. И третье: новые технологии добычи газа и нефти из сланцевых залежей могут получить широкое распространение в мире. Все это вместе взятое приводит к мысли о возможных изменениях мировых топливных потоков и всей структуры международной торговли энергоресурсами.
За последние пять лет, несмотря на значительные темпы роста производства угля в мире, доля его использования в выработке электроэнергии начала сокращаться (с 42% до 40%). Эта тревожная тенденция еще раз показывает, что угольная генерация не выдерживает конкуренцию с альтернативными видами выработки электроэнергии.
При этом нередко угольному топливу пророчат бесперспективность, отдавая приоритет "зеленым" технологиям, сланцевым нефти и газу, а также возобновляемым источникам энергии. Обсуждая тему "сланцевых революций" в части прогнозирования проблем газа и нефти, наши эксперты незаслуженно, с моей точки зрения, забывают, что уголь хоть и замыкающий вид топлива в ТЭБе, но имеющий самые очевидные перспективы прежде всего для динамично развивающихся экономик (Китая, стран Юго-Восточной Азии и Индии).
Именно новым мировым тенденциям и было посвящено очередное совещание ведущих угольных экспертов в совете по углю при Международном энергетическом агентстве.
МЭА предложило к рассмотрению три версии развития событий.
1. При реализации текущей политики рост спроса на уголь к 2035 году может вырасти на 70%. Этот сценарий может существовать только на основе реализации использования угля по новым технологиям.
2. При изменениях мирового топливно-энергетического баланса и росте торговли сжиженным газом и нефтью, вызванных "сланцевой революцией", пик потребления угля закончится к 2020 году, и затем начнется эволюционное снижение. Этот сценарий, по мнению МЭА, более вероятен, так как новые технологии добычи газа и нефти могут получить широкое развитие в мире.
3. Обвал и резкий спад использования угольных технологий к 2020 году в связи с необходимостью улавливания и захоронения СО2 ("Сценарий CCS-450" (Carbon Capture and Storage).
Эта версия маловероятна, ее используют в основном политики. Для реализации этого варианта, по расчетам МЭА, к 2035 году нужно будет улавливать 2 млрд тонн СО2, сегодня улавливается только 20 млн тонн, или 1 процент. И затраты на это улавливание составили лишь 21 млрд долларов, в основном за счет государственных субсидий. Этого крайне мало, требуются триллионы долларов.
Каково же мнение экспертов-угольщиков на этот счет? Грегори Бойс, руководитель крупнейшей американской компании "Пибоди" (Peabody), считает, что спрос на уголь, несомненно, будет расти, в том числе за счет Китая и Индии. Китай к 2030 году увеличит потребление угля на 2,4 млрд тонн, Индия - на 600 млн тонн. Не потерян потенциал использования угля и в самих Соединенных Штатах. Главное - обеспечить широкое внедрение чистых технологий при использовании угля в выработке электроэнергии.
В своем выступлении Эндрю Мэксон из американского института электроэнергетики (Electric Power Research Institute) отметил, что повышение энергоэффективности использования угля с точки зрения затрат на порядок выше, чем техническое улавливание и хранение СО2, и что энергоэффективность - это дополнительное "скрытое топливо".
Питер Фрейберг (Xstrata Coal Pty Ltd, Австралия) убежден, что к 2050 году потребность или спрос на уголь может удвоиться, однако проблема состоит в том, что 50% строящихся ТЭЦ на угле не учитывают новых технологий генерации.
В целом основные выводы выступавших экспертов сводились к следующим моментам. Угольщики не должны оставаться в стороне от освоения новых технологий в электроэнергетике. Уголь сегодня - основной фактор энергетики, и его позиции можно усилить за счет технологического прорыва в его использовании как сырья для производства целой гаммы продуктов углехимии.
Проблемы и вызовы для России
Американский "пример" может изменить ожидания на международных топливных рынках и подтолкнуть многие страны к переоценке подходов к энергообеспечению своих экономик и населения. А это, в свою очередь, может привести к тому, что экспортные потоки российского угля могут попасть под угрозу сокращения.
Постоянное стремление отдельных европейских политиков снизить сырьевую зависимость от России, как бы это ни казалось маловероятным, тем не менее может статься вполне реализуемым. При этом сценарии российский газ, оставаясь на внутреннем рынке, может серьезно ограничить дальнейшее потребление угольного топлива внутри страны. Как следствие, топливный баланс России станет еще более газоориентированным. За последние 20 лет доля газа в ТЭБе страны увеличилась с 43,9% до 53,4%, а доля угля снизилась с 18,2% до 15,8%.
В условиях динамичного колебания мировых цен на уголь экспортная модель развития угольной отрасли сегодня исчерпывается. Цены на уголь падают. С сентября 2011 года мировая цена угля для европейских покупателей снизилась со 125 до 94 долларов за тонну, а на российский уголь в балтийских портах (на условиях FOB) уменьшилась со 125 в апреле 2011 года до 83 долларов за тонну в январе 2012 года.
При этом большая часть доходов от экспорта угля (74%) сегодня идет на возмещение затрат на транспортировку угля и портовые услуги. То, что остается поставщикам угольной продукции (26%), не покрывает даже себестоимость угля, не говоря уже о простом и тем более расширенном воспроизводстве. (Рисунок 2).
Из требуемых угольщикам в I квартале 2013 года для расширенного воспроизводства добычи энергетических углей 37 долларов на тонну мы получим лишь $18-20, т.е. дефицит составит почти половину плановой потребности.
При этом за последние 12 лет себестоимость добычи 1 тонны угля выросла в 6,5 раза, что соответствует темпам роста материальных затрат, почти вдвое превышающих темпы роста потребительских цен (в 3,5 раза). Другими словами, инфляция в угольном секторе российской экономики в 1,85 раза превысила общероссийскую (Рисунок 3).
Экспортные цены на российские энергетические угли уже с апреля 2012 года не обеспечивают угольным компаниям необходимую рентабельность продаж. При этом доходы операторов-перевозчиков угля растут и никак не зависят от стоимости перевозимого угля. Это противоречит логике экономической целесообразности. Финал очевиден: в перспективе последует обвальное сокращение экспортных потоков, а следовательно, и доходов всех участников процесса. Социально-экономические последствия могут носить кризисный характер (сокращение числа рабочих мест, заработной платы, банкротство шахт и разрезов).
Несмотря на сохранение объемов поставок угольной продукции потребителям на внутреннем рынке (190 млн тонн) и росте экспорта со 111 до 128 млн тонн, прибыль сократится на 10 млрд рублей, а инвестиции угольных компаний останутся на прежнем уровне. Другими словами, увеличение поставок угля в 2012 году на 15,3% - этот рекорд в новейшей истории российских продаж угля за рубеж - уже не обеспечивает поддержание эффективности продаж и роста инвестиций (Рисунок 4).
При этом мы имеем серьезные ограничения и в использовании угля на внутреннем рынке. Топливный баланс страны гипертрофически ориентирован в основном на газ, цены которого для отечественных потребителей значительно ниже экспортных. Как следствие, угольная генерация развивается по принципу замыкающей, а продолжающаяся газификация территорий сокращает использование угля на коммунальные нужды.
К сожалению, потребители на внутреннем рынке (прежде всего электростанции и котельные) экономически не готовы активно использовать обогащенный энергетический уголь, который практически весь поставляется на внешний рынок. За последние 20 лет внутреннее потребление угля сократилось более чем на 40%, а экспорт угля с 1997 года вырос почти в 6 раз (Рисунок 5).
Сохраняются внутренние проблемы отечественной угольной промышленности. А это усложняющиеся горно-геологические условия разработки и ориентированность в основном на использование зарубежной техники. Производительность труда российских шахтеров (около 2000 тонн на одного занятого в год) более чем в 5 раз ниже уровня производительности труда в развитых угледобывающих странах мира.
Нельзя не сказать о том, что разработанная минэнерго и утвержденная правительством РФ Долгосрочная программа развития угольной промышленности определила комплексные меры по решению внутренних и внешних проблем отрасли и выводу ее на новый инновационный этап развития. И это не просто комплиментарность в адрес министерства. Позитивные тенденции говорят сами за себя.
В угольной отрасли за последние 10 лет на четверть обновились мощности предприятий по добыче и обогащению угля, главным образом в Кузнецком бассейне, добыча в котором в ушедшем 2012 году впервые за всю 70-летнюю историю превысила 200 миллионов тонн, крупнейшие угольные компании практически полностью заменили изношенное горное оборудование. Объем инвестиций в основной капитал угольных компаний вырос за 2000-2011 годы в 7 раз (в текущих ценах).
На базе инновационных решений совершенствуется технология ведения горных работ. Так, при подземном способе добычи угля все больше внедряется технологическая схема "шахта-лава", которая позволяет увеличить концентрацию горных работ и снизить затраты на производство. Доля таких шахт в настоящее время около 64% (54 из 85 действующих шахт), и именно они обеспечивают наибольшие нагрузки на очистной забой. Как результат, в 2011 году среднесуточная добыча угля из одного очистного забоя превысила 3600 тонн.
Растет доля наиболее экономичного открытого способа добычи. На разрезах с целью повышения эффективности горного производства все шире реализуется прогрессивная циклично-поточная технология (ЦПТ) ведения вскрыши, что позволяет снизить трудоемкость работ по транспортированию пород вскрыши на 35-40%.
Положено начало в создании новых центров угледобычи. В Южной Якутии ОАО "Мечел" завершило один из самых сложных и важных этапов в реализации проекта по освоению Эльгинского месторождения, построена железная дорога протяженностью 321 км, введен в эксплуатацию пусковой комплекс Эльгинского разреза, в августе 2011 года добыты первые тонны угля. В создание одного из самых перспективных объектов экономики всего Дальнего Востока вложено более 1,5 млрд долларов.
Вместе с тем в настоящее время для угольной промышленности России формируются новые риски и вызовы, которые могут сорвать намеченные стратегические планы развития и серьезно ограничить динамичное развитие угледобывающих регионов.
Что предлагается
Необходимо значительно расширить использование угля в местах его добычи, как можно полнее задействовать не только энергетический и металлургический потенциал ископаемых углей, но и их пригодность для получения продуктов углехимии, а также углеродных и композитных материалов.
Путь, позволяющий не только экспортировать уголь, но и расширить границы его использования на внутреннем рынке страны, определяется логикой развития угольной отрасли - более глубокая переработка угля в местах его добычи.
Регионализацию углепотребления можно реализовать на основе технологической реструктуризации угольных компаний в виде газификации энергетических углей, производства термококса, синтетического жидкого топлива, метанола и минеральных удобрений. Экспортно-убыточные "отсевы" энергетических углей целесообразно сжигать на тепловых модульных станциях малой мощности (12-24-36-48 МВт).
Производство термококса можно осуществлять по технологии компании "Сибтермо". По этой технологии уголь разделяется на две части - газовое топливо и углеродный остаток (термококс). Газ сжигается для получения тепловой энергии. Термококс поставляется на рынок металлургического сырья вместо традиционного кокса, а также на крупные электростанции и экспорт.
Из одной тонны угля марки Д калорийностью 5500-6000 ккал/кг получается до 0,5 тонны термококса с калорийностью 6500-7000 ккал/кг и около 2 Гкал горючего газа. Теплотворная способность газа достаточна для обжига кирпича, известняка и других термических процессов, в том числе для перевода газомазутных котлов на газ из угля. Перевозка 1 тонны термококса замещает транспортировку 2 тонн энергетического угля. Возить надо не тонны, а калории!
За счет использования эффекта обращенного дутья получаемый газ не содержит даже следов смолистых веществ. Экологическая безопасность технологии подтверждена заключениями природоохранных органов. Удельные вредные выбросы при сжигании генераторного газа в котлах-утилизиторах на порядок ниже действующих нормативов и в 20 раз ниже предельно допустимых.
В настоящее время за тонну традиционного кокса, который получают из коксующих углей, металлурги платят 255-305 долларов (на условиях FCA). Тонна термококса из бурого угля будет стоить всего 30-40 долларов. Его производство отличается экологической чистотой в сравнении с производством традиционного кокса. Использование термококса в большой энергетике - решение проблемы дефицита углей марок СС и Т на внутреннем рынке.
Есть еще один резерв. Исторически обеспечение производственных комплексов электроэнергией осуществлялось через единую энергосистему страны. Это было очень эффективно в период плановой экономики. Да и сейчас рынок ФОРЭМ гарантированно обеспечивает базовые потребности в электроэнергии.
Однако нельзя игнорировать малую энергетику. На мой взгляд, весомую часть электроэнергии и тепла для собственных нужд можно получать путем создания электро-технологических комплексов в местах непосредственной добычи угля. Такие комплексы могут быть интегрированы с технологическим процессом по получению термококса. Здесь же появится возможность сжигания на мини-ТЭС метана от дегазации разрабатываемых угольных пластов, а также промышленных и бытовых горючих отходов.
Целесообразно было бы организовать под эгидой минэнерго проектирование и создание типовых мини-ТЭС на базе современных технологий. В этом деле могли бы принять участие российские и зарубежные компании, имеющие подобный опыт. Затраты на строительство предлагаемых мини-ТЭС под ключ в среднем оцениваются в 1,6 млн долларов за 1 МВт мощности. Время от начала проектирования до введения в эксплуатацию - 2-2,5 года. Срок окупаемости - 3-4 года. Стоимость и сроки строительства аналогичных ТЭС можно было бы значительно снизить путем организации в России инжиниринга и типового тиражирования подобных проектов.
Эти идеи мы пытаемся реализовать совместно с администрацией Кемеровской области в ходе создания Караканского угольно-энергетического кластера (КУЭК) на базе Караканского угольного месторождения в Кузбассе. Как уже отмечалось ранее, к созданию данного кластера мы привлекаем зарубежных партнеров, в частности китайских инвесторов в рамках "дорожной карты" по развитию сотрудничества с Китаем в области угля (Рисунок 6).
В России, где угольная отрасль полностью приватизирована, новые инновационные проекты инициированы и создаются, как правило, частными инвесторами. Это вполне логично, но в в перспективе мы надеемся на упрощение процедур получения госгарантий под привлекаемые кредиты и займы, налоговые льготы и преференции.
Рост потребления угля внутри страны - это не только вопрос оптимизации энергобаланса. Это вопрос энергетической безопасности и экономической целесообразности. Ведь сбалансированное развитие угольных технологий в энергетике позволит лучше адаптироваться к внешней конъюнктуре.
В интересах государства стимулировать такую модернизацию, тем более что она снижает нагрузку на транспортную инфраструктуру и одновременно решает экономические и социальные проблемы регионов.