Поделиться
Автор издания Нонна Скегина, постоянный завлит Эфроса на протяжении почти всей его творческой жизни, вновь (как и в случае с книгами о чеховских постановках режиссера, отмеченными премией Станиславского как событие прошлого года) развернула документы эпохи, записи репетиций, дневниковые заметки Эфроса и фотографии спектакля по игровому принципу, перед нами проплывает стремительная и тонкая, нервная и впечатляюще глубокая работа по осмыслению мольеровского сюжета, а за ней - сама театральная эпоха 80-х, и весь мольеровский цикл режиссера от "Дон Жуана" в театре на Малой Бронной до "Мизантропа" на Таганке и телеспектакля "Жизнь господина де Мольера".
В предисловии к изданию Анатолий Смелянский вспоминает, как отдыхал Эфрос на мхатовских репетициях от тяжелой обстановки в своем собственном театре на Бронной, где от былой идиллии не осталось и следа. "Репетиции Эфроса превращались в сплошной праздник. Люди заходили взглянуть и просиживали часами. Эфрос импровизировал… За всех один, под восторг вполне искушенных мастеров".
История приглашения на роль Тартюфа Станислава Любшина рассказана сначала самим Эфросом. Вот как он видится ему в подготовительных дневниках: "Тартюф нагл, целеустремлен. Он гибок. Он опасен! Я вижу артиста, который сумел бы хорошо все это сыграть, - Смоктуновского. А может быть, еще Любшин? У них, мне кажется, есть эти страшные краски. Надо сыграть не ханжу, а претендента на власть…человека, способного завоевывать и одурманивать. Опасного человека". А вот возникает еще один существенный образ, который определит собой всю красоту придуманного им совместно с сыном Дмитрием Крымовым пространства: "…декорации вообще делать не нужно, даже как-то стыдно. Нужна только среда для прекрасной игры".
И вот мы уже видим репринт приказа № 378 от 2 декабря 180 года, где на роль Тартюфа назначен Смоктуновский. А вот - другой приказ от 29 декабря того же года: "Любшина Станислава Андреевича зачислить на работу по срочному трудовому соглашению…сроком на один год". Этот год, как знают театралы, длится и по сей день.
Здесь же в книге мы прочтем чуть ниже слова Смоктуновского, сказанные уже после смерти Эфроса: "Я скорблю, что не удалось поработать с ним в "Живом трупе" и "Тартюфе".
Собственно - это лишь прелюдия. А дальше мы погружаемся в пьянящую, возбуждающую атмосферу совместного творчества, в котором участвуют выдающиеся мастера. Юрий Богатырев (Клеант), Александр Калягин (Оргон), Ангедина Степанова (Госпожа Пернель), Анастасия Вертинская (Эльмира), Нина Гуляева (Дорина). В записях репетиций оживает все - время, поразительные детали театральной истории (например, рассказ Эфроса о виденном им спектакле Отомара Крейчи "Три сестры"), размышления о прожитой жизни и впечатления от поездок (Эфрос накануне работал в Японии), характеры прекрасных актеров, их юмор и комплексы, сомнения и восторги. Сквозь эти записи, эскизы и фотографии воскрешается и образ самого театра, который создавал выдающийся режиссер, и его уникальный способ репетирования, который даст профессионалам сегодня огромный материал для восхищенного анализа.
Анатолий Эфрос. Тартюф. - М.: Московский культурный центр АРТ МИФ, 2012.