Рыночный квартал Апраксин двор - в народе Апрашка - давно превратился в небольшую Среднюю Азию. Здесь есть чайханы и магазинчики с надписью "халяль", лавочки, где продаются узбекские халаты и книги арабской вязью, своя молельная комната, в дальних закоулках можно даже наткнуться на семьи со смуглыми детишками, рассевшимися вокруг костра, на котором готовится еда в большом казане. Все бы ничего. В конце концов, в каждом мегаполисе мира существуют свои национальные кварталы - арабские, еврейские, русские. Но именно на Апрашке петербургские силовики задержали радикальных исламистов - тех самых, которые угрожают безопасности страны.
Днем в молельную комнату в Апраксином дворе оцепили силы ФСБ, ОМОН, СОБР, ФМС, Центра Э и Следственного комитета. У сотен мусульман проверили документы, 270 человек (почти все они иностранцы: граждане Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, Египта, Афганистана) доставили в отделения МВД. Одновременно в помещениях Апрашки шли обыски - с целью изъятия литературы экстремистского содержания.
Подробности в силовых ведомствах не разглашают, но, по неофициальной информации, причиной рейда стало появление в социальных сетях радикального сообщества "Петербургский джамаат". Его руководители публиковали обращения террористов (в частности, Доку Умарова и Саида Бурятского), видеозаписи терактов и экстремистские призывы. Организация "Петербургский джамаат" была на слуху в 2007 году. Тогда было задержано три человека, якобы являвшихся ее членами, по подозрению в подготовке покушения на губернатора Петербурга Валентину Матвиенко. Им было предъявлено обвинение в приготовлениях к посягательству на жизнь государственного деятеля, терроризме и незаконном обороте оружия. Но суд посчитал вину подсудимых недоказанной.
О результатах нынешней операции силовики говорят с удовлетворением: члены обосновавшейся в Петербурге радикальной исламистской ячейки задержаны. Согласно информации Следственного комитета, главный фигурант - 25-летний Мурат Сарбашев, уроженец Кабардино-Балкарской Республики. Судя по всему, именно он размещал в интернете экстремистскую литературу и видеоролики с изображением террористических актов. Уголовное дело возбужденно по статьям 205.2 и 282 - "публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма" и "возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства".
Еще семь человек депортированы на родину - в Таджикистан и Азербайджан. Как объясняют в ФСБ, их причастность к радикал-исламистам несомненна, у каждого из них была своя роль в подпольной ячейке, но для возбуждения уголовного дела фактуры недостаточно. Однако если не принять срочных мер, среднеазиатские гости могут перейти от проповедничества к делу и взять в руки оружие.
Глава Духовного управления мусульман Петербурга и Северо-Западного региона России Равиль Пончаев заявляет: ни молельная комната на Апраксином дворе, ни задержанные в ходе рейда не имеют отношения к традиционному исламу. Подчеркивают это и представители ФСБ.
- Фразу "исламисты-экстремисты" мы не употребляем, потому что с исламом в России не воюют, а об экстремизме можно говорить только после вынесения приговора по соответствующей статье Уголовного кодекса, - комментирует руководитель пресс-службы петербургского управления ФСБ Дмитрий Кочетков. - Угрозу государству представляют приверженцы радикальных течений ислама, которые отрицают светскую власть и стремятся к халифату. Члены именно такой группировки и были задержаны в ходе операции. У них на родине радикальный ислам запрещен. Салафиты и ваххабиты сразу же попадают под пристальное влияние спецслужб, и, уверяю вас, там отношение к ним гораздо более жесткое, чем у нас. Меньше всего властям Узбекистана или Таджикистана нужна своя "Арабская весна".
Что касается семерых депортированных, то в неофициальной беседе представители силовых структур говорят, что дорога на родину - это для них билет в один конец. Дома их встретили как представителей радикальных исламистских группировок, со всей азиатской суровостью. Об их дальнейшей судьбе можно только догадываться, но на территорию России они уже не ступят.
Петербургский радикальный ислам родом не из стран постсоветского пространства, а из Саудовской Аравии и Египта, утверждают в силовых ведомствах. Обработанные проповедниками молодые мусульмане отправляются туда на учебу и возвращаются в Россию уже в качестве эмиссаров - руководителей религиозных центров.
- Фактически так формируется бандподполье, - говорит Дмитрий Кочетков. - Нами зафиксированы случаи, когда люди из Санкт-Петербурга, прошедшие идеологическую обработку в подобных молельных комнатах, оказывались в тренировочных лагерях Афганистана и Пакистана, а потом обнаруживались на Северном Кавказе в качестве боевиков.
В этом контексте петербургская Апрашка играет самую непосредственную роль - именно здесь "вербуются" будущие ваххабиты. И, к слову, речь идет не только о мигрантах из Средней Азии. Например, арестованный активист "Петербургского джамаата" Мурат Сарбашев является гражданином России.
- Просто мигранты более уязвимы для проповедников, - объясняет Дмитрий Кочетков. - Человек, оказавшийся на чужой земле, оторванный от родных корней легче попадет под влияние радикального проповедника, чем тот, кто год за годом ходит в ту же мечеть, что его отец и дед. А если говорить об Апраксином дворе, то здесь задача радикал-исламистам облегчается еще и специфическими условиями. Некоторые мигранты живут на Апрашке, годами не выходя за ее пределы: здесь едят, работают, спят, молятся. Там находятся и руководители радикальных группировок, которые просеивают массу верующих, находят наиболее подверженных влиянию и дальше идет точечная работа по подчинению их воли. Так же в свое время из молельных комнат Европы вышли люди, которые сели в самолеты и повели их на башни-близнецы… Что делать? Вопрос не к ФСБ. Но, наверное, если бы жизнь приезжающих в Россию мигрантов лучше контролировалась, проблем было бы меньше.
Духовный лидер мусульман Санкт-Петербурга Равиль Пончаев со своей стороны видит главную проблему в неконтролируемости не столько мигрантов, сколько исламских религиозных организаций самого разного толка. У мусульман нет такого единого лидера, как Патриарх или Папа, а значит, нет и возможности напрямую влиять на деятельность структур, работающих якобы от имени ислама. К слову, вполне официально.
- Храмы уже давно не разрушаются, сейчас государство обеспечивает большие возможности для верующих разных религий. Традиционные мусульмане Петербурга довольны положением дел. Появление же радикальных исламистских течений изначально деструктивно, ориентированно прежде всего на ослабление России и чаще всего финансируется из-за рубежа, - говорит Равиль Пончаев. - Отмечу, что до 2007 года в Санкт-Петербурге не было представителей радикальных исламистских организаций. А потом, буквально за полгода под эгидой Духовного управления мусульман Европейской части России (его центр находится в Москве) здесь открылось сразу семь религиозных организаций. К ним относится и молельная комната в Апраксином дворе, которая уже не раз становилась объектом внимания правоохранителей. Что проповедуют эти организации, кем финансируются и как регулируется их деятельность - неизвестно. На мой взгляд, спасти ситуацию можно, ужесточив государственный контроль над открывающимися религиозными организациями, особенно - если их центр находится в другом регионе. Мы - Духовное управление мусульман Петербурга - не можем как-либо влиять на структуру, к которой не имеем никакого отношения. В том числе, подчеркну, и в идеологическом плане. Ведь в основе ислама стоит мир. Наркотикам, насилию, экстремизму в традиционном мусульманстве места нет.