Людмила Улицкая: Иногда хочется подучиться искусству "отключать мозги"

Соединение в одном человеке разумного взгляда на жизнь, колючего чувства справедливости и душевной тонкости - ценность, которая редко встречается. Как раз о ценностях жизни мы и поговорили с Людмила Евгеньевной.

После каждой новой книги вы обещаете, что это книга "последняя" или "предпоследняя"... "Здравствуй, брат, писать трудно". Почему так трудно? И есть ли панцирь? Известен врачебный цинизм - тоже способ защиты... А у писателя какая защита?

Людмила Улицкая: Да, очень тяжело. Но тяжесть эта не обязательна. Возможно, есть авторы, которые пишут легко, - вспоминаем Моцарта как образ "легкой" работы. Но ведь на самом деле мы общаемся только с результатом: легкость шедевров обманчива, мы ведь на самом деле не знаем, трудно ли было ему сочинять, или он из небесного воздуха просто "переводил" на человеческий язык внятной музыки... Я не отношусь к тем избранникам, которым легко. Что же касается цинизма - именно на этом месте и кончается творческая работа. Несовместимо. Гений и злодейство, может, и совместимы. Но творчество и цинизм - нет.

Феномен вашей популярности. Вас любят читатели. Вы этим дорожите?

Людмила Улицкая: Вот вышла моя последняя книга "Священный мусор", и помимо всяких комплиментарных отзывов я получила и весьма резкие мнения. Это свидетельство того, что книга зацепила. И это мне важнее, чем любовь читателей. Иногда хвалебные отзывы гораздо менее важны, чем умная критика. А если любят, это прекрасно. Хотя и очень ответственно. Вроде как я не должна разочаровывать. Но знаю, что многих разочаровываю. Важно жить исходя из собственных побуждений, а не из чужого мнения...

Но ведь кому-то не нравится - и книги, и интервью, и высказывания. Это как вы себе объясняете? Это же больно - когда гадости пишут и говорят?

 

Людмила Улицкая: Речь в книге не идет о старых вещах. Скорее, о старых идеях. О способности меняться, о кризисе, который вынуждает человека расти... Фото: Виктор Васенин / РГ

 

Людмила Улицкая: Я действительно избалована любовью моих читателей. И раздражение, злобу или даже ненависть со стороны другой части читателей принимаю очень спокойно: никто не обязан меня любить, я не претендую на то, чтобы всем нравиться. Меня гораздо больше занимает проблема ненависти в себе самой. Ну, и раздражения как предшественника ненависти. Нет ничего менее плодотворного и более разрушительного для собственной души, чем ненависть. Мне кажется, что я с этим чувством с годами стала лучше справляться. А если невозможно - выдохнуть и заняться чем-то успокаивающим, обед сварить или что-то постирать...

Многие и не пытаются гасить в себе ненависть. Наоборот - выходит, чем ты злее, тем ты сильнее.

Людмила Улицкая: Знаете эту выведенную породу собак - бультерьеры: когда они идут в бой, у них нет тормозов, и они пасть свою сами разжать не могут, если кого ухватят... Ну, я когда такого бультерьера в человеческом образе вижу, с ним не тягаюсь, на другую сторону улицы перехожу. Дело в том, что ненависть заразна: вступаешь в контакт с каким-нибудь ненавистником, сама от него можешь эту заразу подхватить. Конечно, я за многообразие мнений, меня плюрализм как идея не отвращает, но когда налетает кто-то одержимый, неразговороспособный, ясно, что лучше на другую сторону перейти.

Есть ли у вас "идеальный читатель", к которому вы обращаетесь?

Людмила Улицкая: Есть несколько близких друзей. Муж есть.

Общаясь с читателями, часто ли вы получаете жалобы и рассказы о себе?

Людмила Улицкая: Да когда как... Когда спрашивают, не знаю ли я способа, как отвадить любовницу или средство от женского облысения, стараюсь поближе к двери отступать... Случается, что возникает нормальное общение. Часто просьбы ставят в тупик: помочь опубликовать роман, например. Моя первая книга вышла, когда мне уже исполнилось пятьдесят лет, я плохой советчик - пытаюсь объяснить. Но, бывает, сильно вгрызаются...

Дина Рубина однажды сказала, что человек, употребляющий слово "быдло", перестает быть писателем: писателю интересно любое проявление жизни. А у вас есть ли сферы жизни, которые вам категорически неинтересны?

Людмила Улицкая: Быдло есть, хотим мы этого или нет. Я живу недалеко от метро "Динамо", иногда наблюдаю футбольных болельщиков, и с полной ответственностью могу сказать, что быдло есть, и оно опасное. И одновременно как явление - да, интересное... Есть сферы жизни, которые мне не интересны, хотя очень многое мне интересно, я по природе любопытна.

"Священный мусор" - книга о памяти, но давайте возьмем уровень попроще. Метафорой памяти становятся старые вещи, которые нет сил выкинуть. По фен-шую считается, что старые вещи забирают энергию, что надо избавляться от прошлого ради будущего...

Людмила Улицкая: Мне подруга на днях подарила норковую шубу - сначала она сама ее носила, потом ее мама, потом ее немного поела моль в шкафу, и шуба эта мне в самый раз! Я люблю старые вещи, донашиваю до дыр, а новые подолгу выдерживаю, прежде чем начинаю носить... Речь в книге не идет о старых вещах. Скорее, о старых идеях. О способности меняться, о кризисе, который вынуждает человека менять свои установки и расти - именно вследствие кризиса.

Тема взросления в "Зеленом шатре" заставляет меня спросить: когда повзрослели вы сами?

Людмила Улицкая: Трудно сказать. Мама моя призналась, что я стала ее старше, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Другим, наверное, так не казалось. В юные годы я страшно рвалась к общению с более старшими людьми. Чем дальше, тем меньше старших людей я встречаю. И просто носом чую, когда входит старший. Это совершенно не связано с возрастом.

"Зеленый шатер" посвящен тем, кто в день ввода советских войск в Чехословакию в 68-м оказался на митинге на Красной площади. Их было семеро. Если бы было дозволено вернуться в прошлое, еще раз оказаться в том дне, вы бы не вышли на Красную площадь?

Людмила Улицкая: Я не вышла на площадь тогда, вряд ли вышла бы и сейчас. Люди, которые тогда вышли на площадь, спасли наше поколение от стыда молчания, соглашательства, подлости. Настанет время, я надеюсь, когда памятник этой "великолепной семерке" будет стоять в центре нашего города.

Вспоминаете ли вы героев своих старых книг? С каким чувством?

Людмила Улицкая: Я своих героев люблю. Если не полюблю, ничего не получается. Я их придумала, создала из разных шпаргалок и подсказок. Это очень увлекательный процесс.

Недавно вы провели конкурс рассказов "После Великой Победы", который дал живительный импульс целому поколению людей. Какие наблюдения вы сделали, читая эти истории?

Людмила Улицкая: Много самых разных переживаний: во-первых, писать очень полезно. Люди в этом процессе учатся выражать свои мысли, пересматривают свою жизнь, иногда заново ее оценивают. Во-вторых: как бы кошмарна ни была действительность, какие бы испытания ни посылала судьба в детстве и в молодости, огромное большинство пишущих вспоминает о детстве и молодости как о счастливом времени... И последнее наблюдение - только не смейтесь - простые люди лучше начальников. Закон известный: власть портит человека, но я никогда не знала, что даже самая маленькая власть может сделать из человека негодяя: бригадир, который сажает на семь лет мать с ребенком за то, что она собирала колоски... И рассказывает эту историю выживший ребенок.

Много подобных историй. Главный же вывод: скорее расспросить стариков - покуда они живы - о том, что с ними было... Это разделенное с потомками знание о жизни - лучшая форма изучения современной истории. Лучший цемент для семьи.

В одном из откликов в Интернете вас назвали писателем-просветителем.

Людмила Улицкая: В каком-то смысле каждый писатель просветитель. Даже Лимонов! Способность человека к творчеству - это и есть божественное качество в человеке. Каждый, кто любит свое дело, будь то врач, преподаватель или водопроводчик, становится учителем жизни - для очень малого или для очень большого круга людей. Просвещение не может быть насильственным. В обществе сегодня нет запроса ни на культуру, ни на искусство. Скажем, спрос есть, но он ничтожный, в сравнение не идет с запросом на развлечения, на удовольствия. В принципе, у нас нет заинтересованности в просвещенном человеке - ни в каком аспекте. И по этой причине так плохо финансируется образование, весь комплекс: от библиотек до музеев, от центров художественного творчества до образовательных программ на телевидении. Но, с другой стороны, у общества есть внутренний потенциал - в большой степени это потенциал семейный. Чем хуже наша школа, тем большая ответственность на родителях. Занимайтесь воспитанием детей самостоятельно, больше с ними общайтесь, разговаривайте, читайте. Словом, спасение утопающих в руках самих утопающих!

Есть сегодня модное понятие - "отключить мозг". После тяжелого дня, серьезного фильма, "умной" книги, трудной недели людям, оказывается, необходимо "отключить мозг". Помогает алкоголь, трава, но чаще - компьютерные игры, смешные видеоролики, легкие фильмы... Что вы думаете об этом?

Людмила Улицкая: Что касается намерения "отключить мозги", я про это ничего не знаю. Иногда хотелось бы этому искусству и подучиться.

Людмила Евгеньевна Улицкая родилась в Башкирии, где находилась в эвакуации ее семья. После войны Улицкие вернулись в Москву, где Людмила окончила школу, а потом и биофак МГУ. Два года проработала в Институте общей генетики АН СССР, откуда была уволена за перепечатку самиздата. Публиковаться начала в конце восьмидесятых годов, а известность пришла к ней после того, как по ее сценарию были сняты фильмы "Сестрички Либерти" (1990 г., режиссер - Владимир Грамматиков) и "Женщина для всех" (1991 г., режиссер - Анатолий Матешко), а в "Новом мире" вышла повесть "Сонечка" (1992 г.). В 1994-м это произведение было признано во Франции лучшей переводной книгой года и принесло автору престижную французскую премию Медичи. Во Франции вышла и первая книга Людмилы Улицкой ("Бедные родственники", 1993) на французском языке. В 2007 году Улицкая учредила Фонд Людмилы Улицкой гуманитарных инициатив. Одним из проектов является "Хорошие книги", в рамках которого она сама выбирает книги российских издательств и отправляет их в российские библиотеки. С 2007 года по 2010 год выступала организатором серии книг разных авторов для детей. Лауреат премий "Русский Букер", "Большая книга", "Гринцане Кавур" (Италия), "Пенне" (Италия), "Симоны де Бовуар" (Франция). Кавалер Ордена Академических пальм (Франция).