Поделиться
В Москве ужасный гололед. Вы с коллегами ощущаете это?
- Не то слово! Работаем с огромной перегрузкой.
За сутки сколько человек поступает?
- 20-30. Из них госпитализируем 8-10 пациентов.
С переломами в основном?
- С переломами. Хотя нередки и сочетанные травмы. Например, когда перелом сочетается с черепно-мозговой травмой или с травмой грудной клетки. Такими больными занимается другое отделение, имеющее реанимационную.
К вам поступают больные по "скорой помощи". Но их могут доставить и в любую другую больницу?
- Могут. В городе двадцать семь травматологических отделений. Это стационары при скоропомощных больницах. Поток пациентов регулирует диспетчерская служба "скорой помощи". Стараются направлять в ближайший стационар. А то ведь средняя скорость в Москве десять километров в час...
От характера травмы и от степени ее тяжести зависит, в какую больницу везти больного?
- "Скорая помощь" не оценивает уровень угрозы здоровью, ее задача - как можно быстрее доставить в больницу.
Можно сказать, что тому, кто попал в Склиф, "повезло" чуть больше?
- Я так не скажу. Мы делаем то, что умеем, и стараемся это делать хорошо и быстро. Все остальные поступают точно так же. Просто у нашего института определенный имидж. Институт изначально создавался как скоропомощная больница для травматологических больных.
Каков средний срок пребывания в травматологическом стационаре?
- Восемнадцать - двадцать дней.
Человек уходит от вас на костылях?
- Да. В нашу функцию не входит реабилитация больных. Их долечиванием занимается амбулаторная служба. Наше дело соперировать, поставить на ноги. Потом люди долечиваются в травмопунктах, а мы осуществляем консультации. То есть, отпуская больного на амбулаторное лечение, мы не бросаем его. Он периодически приходит к нам, мы его осматриваем.
Существуют платные операции?
- Насколько я знаю, институт имеет лицензию на платные операции, но нам, травматологам, еще не приходилось их делать.
Травматизм имеет сезонные пики?
- Да, зимний и летний. Зимний - от середины ноября, когда начинается гололед, и до апреля. А летний - это, как правило, дачные травмы. Занимаясь ремонтом своих домиков на шести сотках, люди, бывает, падают с крыш. В эти месяцы случаются и велосипедные травмы. Немало и автотравм.
А праздники прибавляют работы травматологам?
- Незначительно. В первые праздничные дни поток больных, наоборот, уменьшается.
Почему?
- По-видимому, людям некогда. Лишь придя в себя после праздничного веселья, человек обращается к нам за помощью.
Каково соотношение бытовых и производственных травм?
- Бытовых больше. По сути, все травмы, не связанные с производством, считаются бытовыми. Есть еще и спортивные травмы, но это специальная область травматологии. У нас же здесь лежат больные с типичными повреждениями опорно-двигательного аппарата: переломы позвоночника, рук, ног, таза...
"Ассортимент" травм со временем меняется?
- Меняются методы лечения, а травма остается травмой.
Самая распространенная - перелом?
- Для стационарного отделения - перелом. Для амбулаторной службы - ушиб, простые переломы, вывихи, раны...
А ожоги, укусы?
- Все, что касается укусов конечностей, это "наше". Мы - городской центр по укушенным травмам. А ожоги - другое дело. Существуют городской ожоговый центр, входящий в состав нашего института, и ожоговое отделение 36-й больницы.
Можно ли по характеру травм и по тому, какие из них доминируют, судить о времени, в котором мы живем?
- За тридцать с лишним лет работы я об этом никогда не задумывался.
Ну, можно ли сказать, что в девяностые годы резко увеличилось количество огнестрельных и колото-резаных ран?
- Да, несомненно.
Вы принимали таких пациентов?
- Естественно. Мы никому не вправе отказывать в медицинской помощи. Но теперь пациентов с такими ранениями стало меньше.
Значит, все же у каждой эпохи свои характерные повреждения и увечья?
- Вы взяли переломный (во всех смыслах, в том числе и в буквальном, травматологическом) период отечественной истории. А в отсутствие глобальных потрясений не бывает такого, чтобы какие-то травмы доминировали. До девяностых годов, старые врачи рассказывают, огнестрельная травма была крайней редкостью. Разве что от охотничьего ружья.
Вы сами оперируете?
- Я практикующий травматолог. Делаю четыре - шесть операций в неделю. Но по экстренным случаям не оперирую, этим занимаются дежурные врачи. Я делаю так называемые экстренно-отсроченные операции. Они сложнее обычных.
Вы помните своих пациентов? При встрече могли бы узнать?
- В лицо - не всегда. Но по рентгеновскому снимку - практически безошибочно.
На этих снимках все пациенты для вас не на одно "лицо"?
- Не бывает абсолютно одинаковых переломов. Один от другого хоть чем-то да отличается.
Важные персоны попадали к вам в отделение?
- Бывало. Но имена я вам не назову. Некоторых доставляли по "скорой", и они потом отказывались переводиться в ЦКБ. А некоторые сразу же уезжали.
С ними трудно?
- Я бы так не сказал. Адекватный человек всегда нормально себя ведет. Другое дело, что иногда со стороны давление оказывают - звонят, просят уделить особое внимание.
У вас есть палаты для VIP-пациентов?
- Есть отдельные палаты. Но они без каких-либо улучшенных условий. Специального питания тоже не предусмотрено.
Профилактика травматизма возможна?
- Медицинская - нет. Я еще понимаю профилактику гриппа: вакцинация, марлевые повязки... Но профилактика травматизма... Впрочем, в давние годы профессор Владимир Павлович Охотский, будучи главным травматологом Москвы, был вынужден уделять этому внимание. В его обязанности входило следить за состоянием тротуаров, определять, сколько песка и соли надо зимой закупить... Не думаю, что сегодня врач должен этим заниматься. Чтобы люди не падали в гололед и не ломали себе конечности - это забота городских дорожных служб. Точно так же не дело врача - следить за соблюдением техники безопасности на производстве.
Как травматизм связан с образом жизни?
- Наверное, как-то связан. Экстремальный спорт, экстремальная езда, безбашенное отношение к жизни - это все сказывается. Еще и от характера зависит. Кто-то, например, любит горнолыжный спорт, а меня вот на аркане туда не затащишь.
Это потому, что вы чаще, чем кто бы то ни было, видите, чем может закончиться спуск с горы?
- Отчасти и поэтому. У нас, травматологов, немножечко другое отношение к жизни, более осторожное. Хотя попадаются врачи с наклонностями экстремалов.
Вы никогда не занимались травмоопасными видами спорта?
- Я занимался греблей. Это как будто бы не травмоопасный вид спорта, но я получил в нем серьезную травму. Мне было тогда пятнадцать лет.
А к профессиональному спорту как вы относитесь?
- Как врач - отрицательно. Такой спорт не на пользу здоровью. Посмотрите, сколько травм у профессионалов.
Как получилось, что вы стали травматологом?
- Случайно. На мой выбор очень повлиял профессор, который меня оперировал после травмы, полученной на тренировке. И после второго курса я уже совершенно осознанно выбрал своей будущей специальностью травматологию.
Каков уровень ее развития в России?
- В больших городах - весьма высокий. Хорошие травматологические центры есть в Санкт-Петербурге, Самаре, Кемерове, Челябинске, Новосибирске, Казани, Кургане, Нижнем Новгороде... В глубинке же дела обстоят похуже.
Есть регионы, где уровень травматизма выше, чем в среднем по стране?
- Конкретными данными я не располагаю, но, наверное, такие регионы есть. Уровень травматизма, возможно, выше там, где добывают уголь, валят лес.
Что травматологу дается труднее всего?
- Лечение пожилых людей.
Перелом шейки бедра - это для дедушки или бабушки уже непоправимо?
- Вы ошибаетесь. Некоторые больные даже в глубокой старости хорошо переносят операцию на шейке бедра и, самое главное, продолжают ходить. Вот вам случай. Мы поставили эндопротез сточетырехлетней пациентке. И она не лежит - она ходит, ведет нормальный образ жизни. Сейчас ей уже сто шесть лет. Так что все тут зависит не от возраста, а от физиологии. Можно и в девяносто лет крепко стоять на ногах.