Поделиться
Этот случай шокировал многих киргизстанцев. Под стенами парламента республики на глазах многочисленных свидетелей облилась бензином и поднесла к себе горящую спичку 57-летняя женщина, приехавшая в столицу из Нарынской области. Таким образом она пыталась выразить протест против несправедливого, на ее взгляд, решения суда в отношении ее сына, которого приговорили к 13 годам лишения свободы за убийство.
Женщину удалось спасти благодаря профессиональным действиям сотрудников милиции. Силовики успели сбить с протестующей пламя, однако она все же получила многочисленные ожоги второй степени. Прибывшая на место "скорая" увезла женщину в клинику, где врачи оценили ее состояние как крайне тяжелое.
Жуткое происшествие, непосредственным свидетелем которого стал один из парламентариев, вынудило законодателей заявить о намерении тщательно изучить причины возросшего числа людей, прибегающих к столь радикальной форме протеста. Если случай с нарынчанкой еще можно попытаться объяснить материнским горем, то чем объяснишь случаи, когда самосожжение становится формой политического протеста?
В прошлом году на центральной площади южной столицы Киргизии - города Оша - совершил акт самосожжения 67-летний пенсионер. В предсмертной записке он объяснил свои действия тем, что хотел остановить акции протеста, устраиваемые в стране разными политическими группами, рвущимися к власти. "Мне надоели бесконечные митинги, - написал пенсионер. - Прошу вас, не устраивайте их".
Впрочем, отчаянный шаг аксакала числа митингов не снизил, но послужил примером для тех, кто попытался решить денежные проблемы. Так, в центре Бишкека собрались около 60 женщин, назвавшихся заемщиками коммерческих банков и микрокредитных организаций. Они утверждали, что не в состоянии вернуть долги из-за высоких процентных ставок. Женщины принесли с собой бензин, но от намерения сжечь себя, впрочем, отказались, поскольку было очевидно: их требования невыполнимы.
Правозащитники считают, что акты самосожжения указывают на наличие острых социальных проблем. Однако последний пример, скорее, убедил чиновников в том, что к подобным формам протеста не всегда прибегает доведенный до отчаяния человек. В госорганах не исключают, что в некоторых случаях кто-то просто пытается таким образом шантажировать власти. Аналитики в правоохранительных структурах, в свою очередь, опасаются, что этот "прием" могут взять на вооружение экстремисты. Тем не менее, все сходятся в одном: ситуация требует тщательного анализа и выработки мер, которые помогут людям решать проблемы иначе.
Психологи в то же время убеждены: публичное самосожжение нередко совершают люди, не склонные к суициду. Человек, обливший себя бензином на площади, при многочисленных свидетелях, надеется, что огонь потушат, а его шаг так или иначе привлечет к нему внимание.
- На мой взгляд, это осознанная, доведенная до болезненной крайности форма личного протеста, - считает психолог Алина Славянская. - При определенных обстоятельствах совершения подобного акта отдельным лицом бывает достаточно, чтобы породить крупномасштабные социальные движения. Однако в любом случае самосожжение, вне всяких сомнений, - чрезвычайный шаг, который теперь угрожает превратиться в шаблонное политическое действие. На мой взгляд, это очень опасно. Но нельзя путать доведенного до отчаяния человека и элементарную спекуляцию на чувствах людей. Если в случае с Омуровой смог бы помочь психолог, то когда в деле замешана политика, медицина явно бессильна.
Алла Измалкова, депутат парламента Киргизии
- Самосожжение - страшное, непоправимое деяние. Но, полагаю, было бы неправильным считать, что оно влечет за собой значительные политические последствия всякий раз, когда происходит. Тем не менее, не стоит забывать, что мы живем в цивилизованном светском государстве и подобное явление - нечто из ряда вон выходящее.
Безусловно, нельзя идти на поводу у всякого, кто, облив себя бензином, требует удовлетворить его требования. Здесь нужно искать компромисс. Людям, которые отчаялись и пошли на крайний шаг, нужна в первую очередь психологическая помощь.
То что количество самосожженцев увеличивается, - опасный показатель. Но, как вы понимаете, законодательно эту проблему не решишь. Значит, как мне кажется, стоит усилить разъяснительную работу властей на местах. Возможно - привлекать к этому духовенство.
Рахматулла ажи Эгембердиев, верховный муфтий Киргизии
- Мы считаем, что самосожжение - все равно что суицид, а это грех. Лишать себя жизни нельзя. Поэтому по тем мусульманам, которые прибегли к подобным действиям, в случае их гибели намаз не читается.
Самоубийство - самое худшее, что может сделать с собой правоверный. Особенно, если такой шаг является попыткой достичь каких-то политических целей, а ведь это не стоит человеческой жизни.