Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Сергея Михалкова - выдающегося детского писателя и автора текста государственного гимна Российской Федерации. По просьбе "РГ" писатель Анатолий Гладилин предоставил фрагмент из еще неопубликованной книги воспоминаний.
- Я работал в "Фитиле" старшим редактором с 67-го по 69-й год. На работу меня, тогда уже опального писателя, пригласил сам Сергей Михалков.
...Организовать сатирический киножурнал в советское время было совсем непросто. Но Михалков не только его организовал и пробил, но смог защищать его от критики и жалоб "потерпевших".
Конечно, громкие, острые сюжеты согласовывались с Михалковым, и, думаю, он сам решал, что "Фитилю" по зубам, а куда лучше "Фитилю" не соваться.
...Несколько редакционных сцен. Постараюсь их дать без комментариев.
Невиданная картина. Михалков ежедневно приходит в редакцию с утра пораньше и сидит до позднего вечера. Важное, трудоемкое дело. Он составляет список лиц, которым будут торжественно вручены юбилейные значки "Фитиля". Естественно, в списке все штатные работники журнала плюс самые востребованные его авторы. Плюс значки с соответствующими поздравительными письмами всей ответственной партийной номенклатуре - в ЦК, в Совет Министров, в прокуратуру, в суд, в силовые министерства. Но тут возникла головоломка: что делать с Семичастным? Семичастный снят с поста председателя КГБ, Семичастный назначен заместителем председателя Совета Министров Украины. Ежу понятно, что это резкое понижение. Михалков стонет, звонит по телефону и советуется. Конечно, карьера Семичастного сломана, но ведь он был на таком высоком посту! Послать значок утопающему - фронда. А вдруг он опять выплывет, как бы не просчитаться...
Я как-то громко заявил в редакции: "Какая-то странная возня с этими значками! Мне, например, эта бирюлька и даром не нужна". Михалкова в тот момент в комнате не было, но все посмотрели на меня широко раскрытыми глазами, ни слова не сказали, однако на торжественное мероприятие, на котором вручали значки, не пригласили.
...Михалков буквально врывается в редакцию, он возбужден, глаза его горят. Первым делом он бросается к столу, за которым сидит официальный директор "Фитиля" Вокар, что-то ему шепчет, хлопает по плечу - "понимаешь?", потом быстро подходит к Столбову (главному редактору журнала. - Прим. ред.), тоже хлопает его по плечу и говорит чуть громче. Вся редакция затаила дыхание, всем же интересно, какую-такую новость притащил главный. Я различаю слова: "Все теперь решает Константин Устинович, понимаешь?" Столбов понимающе кивает головой. Я думаю: "Что за черт? Кто такой Константин Устинович и что он решает такого важного для "Фитиля"?" Но Михалков не может остановиться, он кружится по комнате, и подойдя к двум самым простым техническим работникам - бухгалтерше и секретарше, громко объявляет: "Представляете себе, все теперь в ЦК решает Константин Устинович!" Потом Михалков со Столбовым уходят в мосфильмовский буфет, видимо, для того, чтоб рассказать эту важную новость нужным людям.
Уже в восьмидесятом году ни для кого не было секретом, что Брежнев окончательно впал в маразм, и именно член политбюро и секретарь ЦК Черненко не только решает все за Брежнева, но даже подсказывает ему самые элементарные слова. Однако в 1969 году (а речь идет именно об этом времени) Брежнев еще был как огурчик. Поэтому действительно новость, которую принес тогда на хвосте Михалков (а расшифровывалась она так: отныне Брежнев доверяет только своему старому дружку, Черненко, которого втащил в секретариат), была воистину архиважной для тех, кто внимательно следил за расстановкой сил на советском Олимпе...