Благословение хору дал Патриарх Алексий II, с артистами почитает за честь петь Дмитрий Хворостовский. Им бурно рукоплескали во всем мире, хору достались уважение и любовь зрителя, гранты от власти.
Впрочем, самого Захарченко материальное не интересует, он живет как бы в другом измерении. Лучшим подарком считает восстановленную земляками в родной станице Дядьковской родительскую "хатку": она стоит на улице, которую станичники назвали именем земляка.
Как нужно прожить, чтобы так было? В рассказе Захарченко вы, возможно, найдете ответ.
О крае, "дэ я родывся"
"В Дядьковской пели все. Эти песни я часто слышал на полевом стане, когда мальчишкой уезжал с мамой "на роботу" в поле: женщины убирали свеклу, кукурузу и всегда пели. Как мне хотелось быть музыкантом! Однажды написал письмо об этом товарищу Сталину в 1950 году. Мол, у нас в школе нет ни одного музыкального инструмента. Что тут началось! В станицу приехала комиссия из центра, стали разбираться, досталось всем - и мне, автору письма, тоже. Ответ Сталина сохранился. Но в конце концов баян школе купили и даже давали поиграть на нем дома. А потом мама, продав бычка, купила мне гармонь. Вот это было счастье!
О маме
Всю жизнь, почти 90 лет, моя мама прожила в станице Дядьковской. Нас у нее было шестеро: Вера и Галя умерли маленькими, а Боря в 7 лет - от голода, на моих глазах. А меня Бог оставил на этом свете, определив миссию, которую я осознал много позже.
Отца помню плохо. Но тот день, когда он уходил на фронт в серой кепке, запомнил хорошо, хотя был 3-летним пацаном. Через 4 месяца после ухода отца мы получили известие: "Гавриил Иванович Захарченко пропал без вести". Осталась кубанка, в которой я долго ходил в школу.
Мама в смерть отца не поверила даже после похоронки. Она всю жизнь его ждала. Есть поверье, что если кричать в печку, когда она топится, то ветер с дымом разнесет твои слова по белу свету и они достигнут того, о ком думаешь. Помню, мы с братом кричали в открытую дверцу печки: "Папочка, вернись!". Представляю, что в этот миг чувствовала мама. Когда спустя много лет я впервые выехал за границу, она попросила: "Спытай там, а можэ батько де твий..."
Об истории хора
Когда я пришел в Кубанский хор в 1974-м, был уверен, что он создан в советское время. И, лишь начав работать в архивах, выяснил, что хор этот был еще до революции! Возник как певческий, церковный и 110 лет исправно служил России. А дальше - революция, часть хора эмигрировала, а в советское время он был восстановлен как Кубанский народный хор. Но между тем коллективом и нашим стояла стена, и это была вопиющая несправедливость. Если бы меня спросили: что вам в жизни удалось? - я бы сказал: восстановить его историю.
Об атмосфере на концертах
Однажды в Турции ко мне подошла женщина с мокрыми от слез глазами: "О чем вы сейчас пели?" Объяснил: "Это песня матери, у которой сын сложил голову на войне". - "Я так и думала..."
Люди не плачут от окружающей реальности, а от песен плачут. Слышим новости: автобус упал в пропасть с детьми, мать выбросила детей с высотки, менеджер застрелил коллег своих. Кто-то заплакал, кроме родных? Нет. А над песней сердце рвется. Степень высоты искусства измеряется духом потрясения.
О народном творчестве
Иногда с эстрады или по радио выдают пошловатые частушки за казачьи песни, и люди верят этим подделкам. Будучи руководителем Сибирского народного хора, я много поездил по деревням, изучал фольклор. Немало текстов старых песен изучил, слышал и записывал так называемые срамные частушки. Но даже в них нет матерщины! Народ даже запятой не поставит в свою погибель! Мат - огромный грех, кощунство перед Божией Матерью, и православный российский народ это прекрасно знал. Кстати, станичный и городской мат - вещи разные, я никогда от станичников не слышал такой мерзкой брани, какую слышишь в крупных городах.
О Добре и Зле
Потомственных казаков сегодня не так много, но почему-то принято одеваться в казачью форму: черкеска, бурка, папаха - и ты казак! Однажды ко мне подходит молодой человек в таком вот наряде и звенит медалями.
- Ты, дружок, небось, три войны прошел и 15 контузий имеешь? - спрашиваю.
Хохочет. Ну что он свершил? Даже после двух чеченских войн у парней не было столько наград, а иные и вовсе в землю легли без всяких медалей, погибали и как священномученики, не сняв креста с шеи. Русские люди и казаки, как плоть от плоти русского народа, гибли за Веру, Царя и Отечество, за "други своя", за волю и родную землю. И никогда герои народных песен не умирали за хлеб насущный.
У народа в эпосе не бывает ничего лишнего. Фольклор - это идеология народа и его генетическая память. Взять сказку про заячью лубяную избушку: она про то, что идея толерантности всегда заканчивается тем, что зайца выгоняют из его лубяной избушки навсегда и в ней поселяется коварная лиса. Мудрые предки предупредили нас, что Зло всегда рядится в Добро, оно улыбается и вонзает нож сзади.
Об интеллигенции
Есть красивое слово "интеллигент". Как вы думаете, Серафим Саровский - интеллигент? Я бы не сказал. Интеллигенция - это "умы, стоящие на грани": у них правильные манеры, они моют руки перед едой и уступают место женщине, но именно интеллигенция ведет к войнам и революциям, а потом прячется в кусты. Боже, избави нас от интеллигентности, не духовное это состояние! Иногда на концерте в высоких залах, когда звучит духовная песня, в зале начинается кашель или мяуканье. Это реакция безбожников, бесовство. Но мы продолжаем петь".
О вере
Война с нашей памятью - ужасная война. Как думаете, почему вычеркивают из паспортов национальность, почему упразднили генеалогическое древо? Чтоб народ не знал, кто он есть. Каждый человек "свои колена" обязан знать. В молодости я по существу был неверующим. Но возьмите любую казачью песню. Вы поймете, что деды наши к вере относились совсем иначе. Как же я, без Бога в душе, мог быть руководителем такого хора?
Мне доводилось петь на клиросе при Свято-Троицком храме. Бабушки поют хоть и фальшиво, но с большой верой. Однажды, прощаясь с ними, говорю им: "До вечера". Старшая, Серафима, в ответ: "Эк чего сказанул! Если доживем..." Чего ж не дожить-то, думаю? Слава Богу, здоровы, все хорошо. Очень скоро понял горькую истину: "Внезапно судия придет"...
5 сентября 1996 года меня сбила машина: покорежило так, что ноги поменялись местами и ребра воткнулись в рубашку. Очнулся в реанимации. Почему, зачем? Я - народный артист, зачем испытывать меня на излом? 9 лет после этого ходил на костылях и с тростью, стал инвалидом II группы. А сегодня обхожусь без нее, хожу и бегаю, и по гастролям езжу. И знаю точно, что Бог послал мне эту травму для вразумления: за каждый свой миг надо благодарить. Когда меня спрашивают, где моя волшебная таблетка, отвечаю: вера.
Достоевский сказал: "...русский человек без православия - дрянь". Наши предки пели "Распятие Христа", понимая, за что распяли и кто распял его - и из этих строк за столетия ни строчки не пропало! Но при этом они говорили: "Мы люди темни, тильки спиваемо..."
Я думал: какой же мы народный хор, если не знаем своих молитв? Теперь каждую репетицию хора мы начинаем с молитвы - прося у Господа очищения "...от моего помраченного ума, скверных уст, заледенелого сердца", просим дать исполнить миссию свою во имя России, во имя Кубани и нашего народа. Разве народ-богоносец, который имеет сонм мучеников, не достоин, чтобы ради него послужить?
Юрий Башмет, народный артист СССР:
- Я рад, что у меня сложились дружеские отношения с Кубанским казачьим хором и его руководителем Виктором Захарченко. Это единственный народный коллектив, который может свободно составить конкуренцию любому исполнителю высокой классической музыки.