Эннио Морриконе отказался работать с Квентином Тарантино

Великий итальянский композитор, написавший музыку к сотням фильмов, всегда был в добрых отношениях с Квентином Тарантино: обоих сблизила любовь к "спагетти-вестернам".

Морриконе создал саундтреки к таким знаменитым лентам этого жанра, как "За пригоршню долларов", "Хороший, плохой, злой", "Битва за Алжир". Тарантино не раз обращался к музыке Морриконе в своих фильмах, цитируя эти саундтреки в "Бесславных ублюдках", "Убить Билла", "Джанго освобожденный".

И когда на Римском международном кинофестивале Тарантино получил приз за вклад в киноискусство, именно Морриконе  вручал голливудскому режиссеру эту награду.

Но вот, по сообщению портала MovieTalk, только что на встрече со студентами университета LUISS в Риме композитор заявил, что больше не намерен работать с Тарантино. Насколько можно понять, Морриконе глубоко уязвлен тем, что Тарантино не желал давать ему достаточно времени для того, чтобы написать новую музыку специально для фильма и предпочитал использовать "без всякой связи" его старые, написанные для других картин мелодии.

Композитор резко отозвался о последнем фильме Тарантино "Джанго освобожденный": "Сказать по правде, мне нет дела до этой картины. Слишком много крови!", - заявил Морриконе.

Претензии Морриконе объяснимы. Мастер старой школы, всегда очень точно чувствующий внутреннюю связь между кинокадром и его звуковым наполнением, скрупулезно разрабатывающий не только музыкальную, но и шумовую палитру саундтреков, виртуозно использующий для этого специально разработанные им инструменты, Морриконе болезненно принимает "великолепный дилетантизм" работы Тарантино.

Режиссер, как известно, учился делать кино на примерах тех самых спагетти-вестернов и действительно ухватил их внешнюю, зрелищную сторону. Но он так и не сумел проникнуть в сложные структуры киноязыка (включающего, разумеется, и внутренние связи изображения с фонограммой), и потому делает фильмы на интуитивном уровне, кладя свои краски без разбора и часто приблизительно.

Именно поэтому режиссера вполне удовлетворяет щедрое, но неразборчивое цитирование, из которого, собственно, и состоит его творчество.