Поделиться
Вчера КС исследовал в открытом заседании части вторую и четвертую статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Оба заявителя в КС, невзирая на разный правовой статус и проживание в противоположных концах России, буквально оказались заложниками гуманных норм УПК.
Судите сами: Сергей Первов оказался жертвой нападения своего бывшего зятя. Его дочка Марина, разойдясь с мужем, счастья не нашла - бывший, продолжая навещать ее под предлогом увидеть детей, по словам Первова, оскорблял ее, угрожал, наносил телесные повреждения, терроризировал звонками ее родителей, сестру и коллег по работе. Наконец, бывший зять, жалуется Первов, нанес ему несколько ударов кулаком по лицу и голове. Тут заявитель пошел в полицию, дело попало в суд, однако по результатам судебно-психиатрической экспертизы выяснилось, что зятек страдает хроническим психическим расстройством в виде шизофрении. Ему рекомендовали применение принудительных мер медицинского характера, то есть принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа. Однако оспариваемая норма УПК не позволяет этого сделать, если подсудимым совершено деяние небольшой тяжести.
В результате складывается неприятная ситуация: психически нездоровый человек за побои, угрозу убийством или причинение тяжкого вреда здоровью, умышленное причинение легкого вреда здоровью (все это деяния небольшой тяжести) не то что к уголовной ответственности, а даже к принудительному лечению не может быть привлечен.
Вторая жалоба, объединенная судьями КС для рассмотрения в рамках одного заседания, написана мировой судьей из Кургана. И хотя лично ее фокусы, совершаемые Григорием Анфиногеновым, не касаются, видимо, терпеть уже тоже сил не было. У Анфиногенова было выявлено хроническое психическое расстройство, усугубленное склонностью к злоупотреблению алкоголем. Его уже в 1999 и 2003 годах по этим причинам освобождали от уголовной ответственности, а когда в 2011 году Анфиногенов избил свою родственницу (неясно, мать это его или бабушка, но потерпевшая, на минуточку, - 1927 года рождения, прим. "РГ"), то его вновь пришлось освободить по тем же причинам в июле 2012 года. Больной продержался до ноября прошлого года, когда судья Зайцева, вновь получив дело с той же фамилией (это был уже четвертый раз привлечения Афиногенова, напомним), написала запрос в Конституционный суд.
Представитель Совета Федерации в КС Алексей Александров напомнил, что законодатель разделил тяжкие преступления и небольшой тяжести, а принудительное лечение в больнице тюремного типа назначается именно за тяжкое деяние. "При небольшой тяжести - прекратить дело и направить материалы врачам-психиаторам, которые решат по существу судьбу этого больного человека и врачи берут на себя дальше ответственность в отношении решении судьбы этого больного. И там, где нет принуждения, нет насилия, вопрос решается в психдиспансере амбулаторным путем", - заметил Александров.
Он уверен, что "в законодательстве отсутствует правовая неопределенность, на которую ссылаются заявители" и потому оспариваемая норма Конституции не противоречит.
- Единственное, на что бы хотел обратить внимание - речь идет о больном человеке, - добавил представитель СФ в КС, - если никаких сомнений не вызывает, что человек болен тяжким заболеванием, отношение к нему должно быть таково, чтобы ни в коем случае не нарушить его права.
Зато из выступления судьи Верховного суда Александра Червоткина стало понятно, что никто не сочувствует потерпевшим от больных родственников больше, чем суды общей юрисдикции.
"Сами по себе оспариваемые нормы являются вполне однозначными: они содержат в себе императив, предписывающий судам во всех случаях установления деяния лица, страдающего психическим расстройством признаков общественно опасного деяния небольшой тяжести, прекратить уголовное дело, отказав в применении принудительных мер медицинского характера", - указал Червоткин.
Он рассказал, как готовилось в апреле 2011года постановление пленума Верховного суда о практике применения принудительных мер медицинского характера. "При подготовке указанного постановления пленума ВС, специалистами Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского была не без оснований затронута и обсуждаемая в данном заседании проблема, - сообщил судья ВС, - по их мнению, тяжесть общественно опасного деяния и реальная опасность больного, совершившего такое деяние для себя самого и окружающих, не всегда совпадает. Деяние может быть незначительным, а степень опасности лица - высокой. В ряде случаев в силу характера заболевания связь между деянием и степенью опасности больного является весьма опосредованной и даже случайной. А поскольку принудительные меры медицинского характера включают в себя амбулаторное принудительное лечение, применение такой меры было бы совместимо с деянием и небольшой тяжести. Понимая резонность поставленной проблемы, пленум ВС не мог, тем не менее, ее разрешить в пределах его компетенции".
Червоткин считает, что нынешнее законодательное решение проблемы "влечет за собой некоторую неопределенность в применении этой нормы", а в результате, во-первых, возрастают необоснованные затраты организационного характера (суды вынуждены проверять уже установленные ранее обстоятельства, как это видно из жалоб, прим. "РГ"), а, во-вторых, сами больные не получают вовремя должного медицинского лечения. "На наш взгляд, заявителями обоснованно поставлены вопросы, которые требуют решения Конституционного суда в какой-то форме", - убежден судья Верховного суда.
"Принудительное лечение не является карой за содеянное", - уверена представитель Генпрокуратуры в КС Татьяна Васильева. И она считает, что "нельзя согласиться с доводами заявителя об отсутствии защиты потерпевших", так что норма вполне соответствует Конституции.
Решение по делу будет вынесено в течение месяца.