Поделиться
Демонтажу не подлежит
Завкафедрой Андрей Благинин не скрывает своей радости от того, что комплекс зданий ВМА удалось отстоять, оставить на прежнем месте, несмотря на то что экс-министр обороны Анатолий Сердюков собирался перевести академию из центра Петербурга за пределы города. Уникальное оборудование, на котором тренируют будущих авиационных врачей, демонтажу не подлежит.
- Эта барокамера - немецкая, 1948 года выпуска, - рассказывает профессор. - На ней безо всякой электроники можно моделировать условия полета на высоте до 40 тысяч метров. Вторая поновее, 1980-х годов, такие и сейчас применяют в Звездном городке.
Использовать барокамеры можно не только для подготовки космонавтов. Например, здесь проводились исследования, которые показали, что сеансы в барокамере перед операцией позволяют снизить потребность в переливании крови в два раза. Демонтировать и перевезти это оборудование на новое место практически невозможно: под полом проходит система коммуникаций, которую с собой не увезешь, на барокамеры работает целый машинный зал. Хотя есть и новейшие разработки. Правда, такого впечатления, как система рычагов и манометров, они не производят.
"Женский" вопрос
- Это не компьютерный класс, а лаборатория с психодиагностическим оборудованием, - показывает Андрей Благинин. - Система "Психотест" позволяет оценить психологическое состояние человека с вероятностью 95 процентов.
Вопросы психической и психофизиологической устойчивости для космонавтов имеют очень важное значение. Это и совместимость экипажа, и стрессоустойчивость, и даже решение проблем, на первый взгляд с космосом никак не связанных. Например, в космосе у женщин нет месячных. Их искусственно прекращают, потому что из-за отсутствия гравитации естественный ход нарушается, и это может привести к воспалениям. Возникает состояние сродни климаксу, и человек испытывает на себе все перипетии тяжелейшего периода, связанного с нарушениями гормонального баланса.
Оборудование кафедры производит впечатление музейных экспонатов, но находится в исправном техническом состоянии и успешно используется для подготовки будущих военврачей. В одном из классов установлена целая кабина от МиГ-23 со всеми приборами, по ним летчик принимает решения и "управляет самолетом", в это время изучаются его реакции.
"Сов. сов. секретно"
Иван Колосов работает на кафедре с 1974 года, а до этого почти 15 лет готовил к полетам космонавтов. Попасть в Звездный городок ему помог счастливый случай - получилось точно по поговорке: "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Реформа и сокращение армии, объявленные Хрущевым, дали ему возможность из летного полка на границе с Норвегией перейти на работу в Центральный военный авиационный госпиталь в Москве, а затем и в Центр подготовки космонавтов.
- Я не знал, куда еду и какую должность получу, - рассказывает Иван Акандинович, - потому что все, связанное с космосом, тогда было под грифом "сов. сов. секретно". А когда прибыл на место, во дворе увидел группку молодых ребят, невысоких крепышей. Тогда я еще не знал, что это будущие космонавты.
Один из парней, которых врачи в шутку звали "малышами" из-за возраста и роста, начал расспрашивать молодого врача, где он служил, откуда прибыл. И оказалось, что на прежнем месте службы Иван Колосов уже встречался с Юрием Гагариным. Их полки квартировали рядом, а аэродром Килп-Явр, на котором служил военврач, использовался для дозаправки и в качестве запасного гарнизоном Луостари, где будущий первый космонавт проходил службу после окончания летного училища.
Дело в фамилии
Тренировки перед первым полетом длились ровно год - с марта 1960 по апрель 1961 года. Рабочую атмосферу в Звездном городке однажды омрачил международный скандал. Американские журналисты умудрились сфотографировать и опубликовать снимки будущих российских космонавтов, на передний план попал Алексей Леонов, весь заросший длинными рыжими волосами. Подпись под фото была не из приятных.
Алексей Леонов, кстати, был одним из основных кандидатов на первый полет в космос, но потом врачи остановились на Валерии Быковском.
- У него и деловые качества были хорошие, и выносливость отличная, - рассказывает Колосов, - но решили все фамилия и характер. Быковский был под стать своей фамилии - упрямый, вспыльчивый, даже иногда грубоватый. Однажды отказался есть специальное питание в тубах, а в другой раз нагрубил на примерке скафандра. А во-вторых, Хрущев не любил нерусских фамилий.
Так первым в космос полетел простой русский парень из-под Пскова, и его фирменная гагаринская улыбка стала известна всему миру. Иван Колосов работал с ним до самой гибели, готовил к полетам и первую женщину-космонавта Валентину Терешкову. Рассказывает, что характер у нее был не сахар. Сейчас Иван Акандинович продолжает работать, хотя ему уже 80. Кстати, в Петербург он в свое время вернулся из-за дочери. Говорит, в институт надо было готовиться, а в Звездном городке пятерки ей ставили просто так, чтобы папа порадовался.
Кстати
На кафедре авиационной и космической медицины ВМА есть собственный музей. Среди его экспонатов такие уникальные вещи, как кислородные маски и летные комбинезоны времен Великой Отечественной войны, образцы сублимированного космического питания (борщ размером с пачку сигарет), скафандры, в том числе специальный "Сокол". Такие ввели после гибели в 1971 году Добровольского, Волкова и Пацаева из-за разгерметизации спускового аппарата, до этого космонавты возвращались на землю в обычных тренировочных костюмах. Имеются и так называемые "боевые" вещи, которые побывали в космосе.
Выпускником кафедры был космонавт N 100 Олег Котов. Благодаря ему в музее есть фотографии космического быта. К слову, среди нынешних марсонавтов - участников проекта "Марс-500", завершенного в прошлом году, - тоже есть выпускник кафедры. Это можно расценивать и как показатель эффективности обучения, и как продолжение самоотверженной медицинской традиции проводить эксперименты на себе.