"Ну, и как из этого пить?" - задумчиво поинтересовался незнакомый фотограф, увлеченно снимавший витрину, которую украшали стеклянные бюсты Пушкина, Тургенева и неизвестного мне писателя с орлиным профилем, которого я норовила признать за Наполеона, но сзади на нем было написано - Крылов. В последнее не очень-то верилось, но этикетки не подразумевает полемики. Верить написанному на ней или нет, каждый решает в меру своего разумения. Головы классиков вместо лавровых венков украшали пробки. Рядом с ними стояли бутылки в виде полуобнаженной (и прозрачной) красотки, акробата, стоящего вверх ногами, а также - стрельца допетровских времен и мужика в зипуне... Пожалуй, лучшей иллюстрации театральной природы "тары" и "этикетки" трудно было придумать.
С этикетками вещи выходят на "сцену". Конечно, прежде всего - сцену рынка. На бабушкиной банке с вареньем не было надписи "вкусно, как в детстве". А бидон с молоком, принесенный соседкой, не украшал портрет нездешней фермерши в переднике, похожей на учительницу на пенсии. Но поначалу, роль авансцены мог сыграть даже накрытый стол. Среди самых увлекательных экспонатов выставки - подвески из нержавейки, на который выдавлены надписи "Ром", "Мадера", "Рябиновая"... Они надевались на горлышко графина в момент торжественных обедов. А как они были удобны! Менялись графины, бутыли, равно как и напитки, а этикетки достаточно было перевесить! В эпоху наливок, настоек, домашнего кваса, которые делались крестьянами-умельцами в помещичьих имениях, они были незаменимы. Впрочем, промышленная революция, начавшаяся после отмены крепостного права, потребовала смену декораций, простите - этикеток.
На смену "латам" из нержавейки пришли бумажные наклейки и жестяные банки - для халвы, конфет, икры... К тому же выяснилось, что актерам недостаточно выйти и сказать: "Кушать подано!". Лучше если они добавят "два притопа, три прихлопа". Словом, повеселят, развлекут, заставят умилиться. И вот уже крышка бонбоньерки со сладостями от фабрики Эйнем превращена в... рулетку. А на коробке сигарет рядом с бородатым дедушкой, похожим на Дед Мороза на новогоднем утреннике, появится розовощекая внучка со словами: "Дедушка, кури "Нарзан". Так сказать, устами ребенка глаголет истина. О времена, о нравы!
Естественно, идея совместить приятное с полезным должна была рано или поздно появиться. Выход актера превращается в мизансцену. Ну, или в "живую картину", в которую любили играть тогда. Например, такую, что можно обнаружить на фантике конфет "Памяти Т.Г.Шевченко". На самом фантике - колоритная дивчина в народном украинском наряде гуторит с парубком у плетня. Развернув фантик, сладкоежка мог прочитать стихотворение "Кличе мати вечеряти...". Параллельно с народной темой в начале ХХ века был востребован "историзм". На-ура на коробки конфет шли терема со стилизованными боярами, стрельцами, золотыми петушками, в том числе в исполнении Ивана Билибина.
Наконец, на выставке в Манеже можно обнаружить, что идея использовать фантики и коробочки в качестве "агитатора, горлана, главаря" возникла задолго до пролетарской карамели "Наша индустрия". Так, обертка пакета для приготовления ягодного ароматного напитка пригодилась для поддержания "бренда" Романовых. Под надписью "300 лет" два овальных портрета - подростка в шапке Мономаха, похожего на персонажа костюмированного бала в роли Михаила Романова, и сладкий портрет Николая II. Буквально: клюква - для верноподанных!
Чуть дальше - обертки конфет фабрики В.В.Щербакова, которые образуют серию "Наши герои". В стандартный геральдический набор (скрещенные ружья, щит) вписаны портреты генералов русско-японской и Первой мировой войн: А.А.Брусилова, Н.В.Рузского, П.К.Ренненкампфа, Н.В. Ратько-Дмитриева... Ренненкамф, который также славился очень жестоким подавлением восстания в Сибири в 1906, был расстрелян в 1918 по приказу Антонова-Овсеенко. Рузский и Ратько-Дмитриев, оказавшиеся в заложниках в Пятигорске, были зарублены красными весной 1918. Между прочим, серию агитационных фантиков для конфет "Красноармейская звезда", созданных Маяковским, можно, наверное, рассматривать как своего рода ответ на серию "Наши герои". Вместо "парадного портрета" - комикс с красноармейцами, буржуями и белыми... Вместо статичной геральдической стилистики - динамичный рисунок карикатуры... Вместо пафоса - дерзкая эстетика площадного театра. В общем, люди просто разворачивают фантики - а в них завернуты драмы и кровавые трагедии.
Поскольку конфеты во времена Гражданской войны были, мягко говоря, не самым доступным товаром, разница между фантиком и плакатом стремилась к нулю. Этикетки, обертки оповещали не столько о вещи, сколько о взглядах их создателей. Но позже допускались удивительные встречи, похожие то ли на театр абсурда, то ли на постмодернистские перформансы. Венецианский мавр "Отелло" в дореволюционного вида роскошном наряде появлялся на упаковке советской туши (для черчения, а не для глаз - прошу заметить), выпущенной в Ленинграде. Более того, имя владельца фабрики Георгия Розелиуса было написано еще и латиницей, а время создания фабрики - 1889 год - напоминал о временах "до 17-го года". Иногда встречаются проговорки почти по Фрейду. Рядом с коробкой папирос "Герцеговина флор" можно обнаружить пачку папирос 2-го сорта под названием "Элит". Наверху - "фриз" с трафаретными портретами пяти мужчин. С сигаретами в зубах, разумеется. Остальное пространство пачки покрашено в голубую полосу, которая прозрачно намекает на полосатую робу зэка. В 1940-1950-х такого рода шуток уже не найти.
В общем, последний герой, который всегда молчалив в этом театре, - это сама вещь. Но сами их названия иногда сообщают о смене актеров в этом театре жизни. Рядом с перьями для ручек появляются чулки "Капрон" с "кругло-чулочных автоматов", а за ними - магнитная лента "Свема" "для стереофонической звукозаписи". Какой музыкой звучали их названия для счастливых обладателей! Вещи были гораздо круче, чем то представление, которое могли разыграть вокруг них. Актеры чуть не впервые вышли без грима и масок. Но тут началась новая жизнь, новый карнавал...
Кирилл Суканов, дизайнер первой отечественной банки пива, выпущенной к Олимпиаде-80.
Первое баночное пиво в СССР решили сделать к Олимпиаде-80. Заказ был от министерства пищевой промышленности. Для завода в Москве купили немецкую линию разлива пива и заказали итальянскую жесть. И объявили конкурс на оформление банки. Я сделал шесть вариантов. Тогда слово "креатив" не было в ходу. На свой страх и риск поставил в эскизе название "Золотое кольцо" и дал гербы городов, которые входили в туристический маршрут. Название дало ключик к идее оформления. Где-то год-два оно выпускалось. Я сам покупал в Елисеевском. 60 копеек стоило. Обычное "Жигулевское" тогда было по 37 коп.