В Германии, правда, не обошлось без громкого скандала с пуском в строй нового аэропорта Берлин-Бранденбург, который должен был стать символом нового динамизма самой мощной страны ЕС. Сначала его бесконечно согласовывали, потом долго строили, но ни в 2011-м, как планировали, ни в 2012-м, ни даже в 2013-м открыть не смогли - из-за планировочных, конструктивных, коммерческих и прочих изъянов. Теперь робко предполагают открытие в следующем году. Все недоумевают, как такое могло произойти в Германии, где все всегда работает как часы. В той же Азии, особенно в Китае, современные огромные аэропорты вводят в эксплуатацию каждый год...
Тем не менее на фоне спокойной, а местами уже и вполне депрессивной Европы столица Германии оставляет впечатление бурного развития. Сам город Берлин при этом давно уже балансирует на грани банкротства, но как центр главной с экономической, а теперь уже и политической точки зрения европейской страны он притягивает к себе активность со всего мира. Выдвижение на передний край политики Евросоюза вызывает у жителей страны разноречивые эмоции.
С одной стороны, уже всеми признано, что Германии принадлежит самое звучное слово в объединенной Европе. Особенно это очевидно по мере маргинализации Франции, которая традиционно была ближайшим партнером, но и противовесом. Что бы немцы ни говорили, это приятно после многих десятилетий навязанного, но потом и искренне впитанного смирения. С другой стороны, в силу исторической специфики Германия, оказавшись в лидерской позиции, тут же попадает под удар больше, чем любое другое государство. Немецкая знакомая пожаловалась на рост антигерманских настроений на юге Европы - за последнюю треть ХХ века немцы привыкли чувствовать себя отличниками по части преодоления прошлого и примирения с бывшими жертвами экспансии. Но стоило Германии (по объективным экономическим причинам) начать проводить жесткий экономической курс в отношении проблемных стран, как ушедшие реминисценции напомнили о себе.
Парадокс ситуации заключается в том, что Берлин не может и уклониться от ответственности. Странным образом Германия сталкивается сегодня с той же проблемой, что и Китай - обе державы слишком велики и весомы, чтобы иметь возможность спрятаться в тень, хотя и в Берлине, и в Пекине многие не в восторге от того, что оказались в свете софитов. От Германии, как и от КНР, ждут существенного вклада в разрешение экономических и политических проблем окружающего мира, возможно, даже шагов по изменению мироустройства. При этом две страны как крупнейшие производители и экспортеры едва ли не крупнейшие бенефициары этого самого мироустройства - Китай обязан своим быстрым ростом глобализации, а Германия извлекает максимальные выгоды из европейской интеграции.
В КНР сегодня идут дискуссии о том, стоит ли "высовываться". Последователи Дэн Сяопина не устают напоминать о его заветах, что Китаю нужно еще несколько десятилетий благоприятного внешнего окружения, чтобы уменьшить собственные внутренние проблемы и начать осматриваться вокруг. Но военные и представители новой элиты, выросшей уже при окрепшем Китае, все чаще выражают недовольство - сколько можно уступать и прятаться, пора решительно заявить о претензиях на другую мировую роль. Политическая линия формируется в процессе взаимодействия этих позиций, то есть получается заведомо более громкой, чем раньше, когда умеренные безусловно доминировали.
В Германии подобного рода рассуждений не услышишь - даже предположение о том, что у страны могут быть какие-то претензии, остается табу. Когда пару лет назад федеральный президент Хорст Кёлер имел дерзость публично заявить о том, что у Германии как экспортной державы могут быть национальные интересы по защите и контролю торговых путей, скандал разразился такой, что ему пришлось уйти в отставку. Но сколько ни избегай упоминания щекотливой темы, сами обстоятельства выталкивают Берлин на позицию, когда ему придется конфликтовать с соседями по Европе на тему о путях выхода из кризиса. А это неизбежно вызывает страхи по поводу возрождения германской тяги к гегемонии, справедливо это или нет.
Именно поэтому Германия должна быть особенно щепетильна по поводу своей приверженности западному альянсу, трансатлантическим связям и не давать ни малейшего повода заподозрить себя в забвении уроков Второй мировой. Отсюда и активная дискуссия о том, что Германия не имеет права поступаться ценностями во имя своих коммерческих интересов, вспыхнувшая на страницах прессы. Это ударило и по России - от МИДа и ведомства федерального канцлера требуют критиковать Москву за изъяны в области демократии, даже если это чревато ущербом для бизнеса.
Осенью в Германии пройдут выборы, на которых, вероятнее всего, победит партия Ангелы Меркель, которой доверяет большинство населения (в основном лично канцлеру, а не партии). Новый мандат станет для нее, наверное, самым тяжелым - Берлину придется брать на себя издержки лидерства в Европе, от которого уже не спрятаться, даже если очень хочется.