Поделиться
Александр Вадетович, в оленеводческой отрасли Ямала преобладают частные хозяйства, верно?
Александр Евай: Да, и не только численно. Они дают более половины продукции. Испокон веков в тундре оленевод был сам себе хозяин. Его мировосприятие во многом осталось прежним, хотя сам мир разительно поменялся. Вроде бы, прижились в советское время совхозы. Но с переходом на рыночный уклад, сопровождавшимся экономическими неурядицами, большинство тундровиков было вынуждено вернуться к укладу жизни предков, к семейному хозяйству.
Коренные северяне не мыслят своего благополучия - материального и духовного - без оленей. Чем их больше, тем увереннее ощущает себя тот же ненец. Ведь иных гарантированных источников дохода практически нет. Приходилось трудно, особенно в позапрошлом десятилетии, когда бедность многих донимала. Однако именно частники сделали ямальское стадо самым крупным в мире. Другой вопрос, что для такого количества животных уже не хватает пастбищ и необходимо регулировать поголовье.
Насколько я понимаю, оленеводы-единоличники не вписываются в существующую экономико-правовую систему, будь то налогообложение или пенсионное обеспечение.
Александр Евай: Точнее, специфический характер частного оленеводства в арктических широтах не вписывается в унифицированное отечественное законодательство. За юридическими лицами - хозяйствами с коллективными формами организации, преемниками совхозов - закреплены, пусть и в относительной мере, сельхозугодья, они могут рассчитывать на компенсацию при отводе земель под промышленное освоение, на господдержку при строительстве жилья, на дотации при реализации продукции и прочее.
А кто такой частник? Фактически у него статус человека неработающего, чуть ли не иждивенца. Налоги не платит, в социальные фонды средства не перечисляет. Следовательно, соцпакет не для него. За ним не закреплены пастбищные угодья, что в условиях их дефицита чревато возникновением конфликтов между, так сказать, вольными и организованными оленеводами. В соседней республике Коми такого рода конфликты, выливающиеся в судебные тяжбы, вспыхивали многократно.
В нашем автономном округе ситуация под контролем, власти осознают значение и роль частных оленеводов, по мере возможности помогают им материально, весома социальная поддержка. Но эти возможности предельно ограничены в силу того, что частное хозяйство не имеет юридического статуса. Это вроде малого бизнеса, только к таковому его не отнесешь, пока нет регистрации в налоговых органах.
Кочевник не в состоянии зарегистрировать себя частным предпринимателем?
Александр Евай: Допустим, встанет он на учет как ИП или глава крестьянско-фермерского хозяйства. Семья месяцами будет каслать по тундре. Кто возьмется вести отчетно-финансовую документацию? У кочевника ни знаний, ни времени для этого нет. Нанимать бухгалтера накладно. Опоздал на день с отчетом - отдай процент с годового оборота. Одни расстояния чего стоят. Недавно наша окружная газета сообщила об оленеводе из Гыданской тундры, который после лечения в больнице целый месяц добирался до стойбища.
Тундру крайне сложно подогнать под шаблон. Дом там, где чум. В свое время вступили в силу правила, блокирующие оказание гражданину госуслуг, выплату адресных социальных пособий, если он не прописан в конкретном помещении. К счастью нам, ямальским депутатам, удалось добиться корректировки федерального закона: тундровикам разрешили регистрироваться в ближайшем к району кочевья населенном пункте. Что же касается регистрации ИП, то о законодательных послаблениях, исключениях для оленевода и заикаться не приходится.
Если путь в "индивидуальный" бизнес заказан, единоличникам остается одно - кооперироваться, объединяться. Или коллективные формы ведения хозяйства для них априори неприемлемы?
Александр Евай: Отчего же? Как раз хотел рассказать о такой форме предпринимательской самоорганизации, как община. Она для семей оленеводов, пожалуй, оптимальный вариант, позволяющий рассчитывать на получение субсидии из окружного бюджета в качестве производителей сельскохозяйственной продукции, занесенных в реестр юридических лиц. Количество общин год от года увеличивается. Значит, они востребованы. Есть примеры успешной деятельности.
Основная проблема - ведение документооборота. Не хватает толковых специалистов в среде коренных жителей Севера. То есть надо форсировать подготовку экономически грамотных людей. Возможно, организовать обучающие курсы. Другая существенная препона - нехватка первоначального капитала для образования общины. Словом, механизм есть, да шестеренки нуждаются в смазке.
Думаю, с проблемами реально справиться, было бы желание. Выездное заседание я рассматриваю как мозговую атаку, где практики, специалисты регионального и муниципального звеньев исполнительной власти, депутаты, в том числе наши коллеги из Госдумы, предлагают дельные идеи. После их тщательного анализа рабочая группа сформулирует предложения по изменению, дополнению существующих законов, федеральных и региональных, либо, не исключено, написанию новых.
Между тем, учитывая дефицит кормовых угодий, логично предполагать сокращение числа оленеводческих хозяйств.
Александр Евай: Некоторое уменьшение поголовья - неизбежное и регулируемое - отнюдь не означает автоматического сокращения числа больших и малых хозяйств. Не исчерпаны резервы по освоению пастбищ в ряде районов автономного округа. Со временем часть кочевников перейдет к изгородному оленеводству - выпасу на огороженных территориях. Главный ресурс - увеличение экономической эффективности оленеводства, достижение рентабельности, к чему мы последовательно и небезуспешно двигаемся. К примеру, во избежание длительного перегона животных и потери веса убойно-заготовительные предприятия строят в самых глубинных территориях. Совершенствуется межрегиональная и межгосударственная логистика по доставке и продаже продуктов оленеводства, увеличивается сеть перерабатывающих производств. Логика, условно говоря, следующая: с восьми хорошо нагулянных оленей можно получить столько же, сколько с десятка недокормленных или изможденных в пути. Если не больше.
Оленеводство останется ведущей сельскохозяйственной отраслью Ямала, его гордостью. Региональный парламент делает для этого все зависящее от него. Иного нет и быть не может.