Поделиться
Вы не приехали на Московский кинофестиваль, хотя там раньше, чем в других местах в СНГ, показывали третью часть вашей трилогии. Нет ли планов приехать в Москву к выходу картины в прокат или поработать в России?
Ульрих Зайдль: К сожалению, я не могу куда-то выезжать три раза в месяц. Я был в Москве с фильмом "Импорт-экспорт" несколько лет назад. Тогда же я был членом жюри Московского кинофестиваля. Я с удовольствием приехал бы в Москву еще, но для этого нужно найти время.
Ваша трилогия - единственный случай, когда все три фильма один за другим попадали на три самых крупных мировых фестиваля?
Ульрих Зайдль: Если я не ошибаюсь, так же было у Кшиштофа Кеслевського. Все фильмы трилогии "Три цвета" также попадали на международные фестивали.
У меня сложилось впечатление, что ваши картины сняты как учебник по кинематографии: пособие, как именно нужно делать кино. Например, в фильме "Рай. Любовь", если один из "пляжных мальчиков" обнажен по пояс, то это значит, что у героини будет роман именно с ним. Может быть, вы своими фильмами кого-то хотели чему- то научить?
Ульрих Зайдль: Нет. Такого намерения у меня не было. Мои фильмы ни в коем случае не служат никаким учебником! Наоборот, нужно воспринимать так, что в них нет никакой моральной оценки. Они не являются поучительными. Я просто показываю, что происходит с людьми. Показываю людей в их необходимости выйти из состояния одиночества.
Не столько людей, сколько конкретных женщин. Трудно ли мужчине понять женскую психологию?
Ульрих Зайдль: Во всех моих фильмах существуют как герои мужчины, так и герои женщины. Ели речь идет конкретно о трилогии "Рай", то у меня была задумка снять один фильм о судьбе трех женщин. Когда пишешь или рассказываешь о чем-то, нельзя говорить обо всей вселенной - нужно определиться. Вот я определился на трех женских судьбах - матери ("Любовь"), ее сестры ("Вера") и дочери ("Надежда"). С одной стороны, передо мной стояла сложная и важная задача вникнуть в сущность женщины. С другой - важно было суметь показать это. Если я не режиссер, а писатель и пишу женский роман, то также должен писать его, зная женскую сущность.
Но почему вы разбили фильм на три части?
Ульрих Зайдль: Дело в том, что я пишу сценарии особым образом. У меня есть определенная схема. Очень часто это различные сюжетные линии, которые развиваются параллельно. И я никогда до конца не знаю, какой у меня будет отснят материал. Когда я, отсняв "Рай", пришел в монтажную, то увидел, что получилось 90 часов отснятого материала. А, когда мы проработали материал и сложили из него, как предполагалось, фильм, у нас получилось кино протяженностью шесть часов и с такой эмоциональной нагрузкой, что зритель бы, наверное, не смог его перенести и проследовать от одной истории к другой.
Фильмы выходили в прокат так: вначале "Любовь", потом "Вера", сейчас "Надежда". Их нужно смотреть именно в такой последовательности?
Ульрих Зайдль: Да. Именно в такой! Дело в том, что в монтажной у нас долгое время была другая. Вначале нашу трилогию замыкала "Вера". И вдруг меня осенило, что это неправильно. Я исходил из перспективы, есть ли у зрителя возможность смотреть трилогию последовательно. Вот сидят люди и шесть часов смотрят фильм - какая последовательность была бы для них наиболее удачной?
Сколько времени вы все это снимали?
Ульрих Зайдль: Сами съемки заняли 10 месяцев а монтаж - два года. Подготовительный процесс - столько же. В общей сложностью работа над тремя фильмами заняла 4 года с небольшим.
Работа в фильме "Рай. Надежда" для исполнительницы главной роли была дебютом. Как вы отбирали девочку-подростка?
Ульрих Зайдль: Во всех моих фильмах я работаю как с профессиональными актерами, так и с непрофессионалами. И к тем и к другим отношусь одинаково. Мы в Кении общаемся с "бич боями", и я должен выбрать среди этих "пляжных мальчиков" тех, кто сможет работать как актер, вместе с профессиональной актрисой, которая играет "сладкую мамочку". Моя задача была найти подростка - 13-летнюю девочку с избыточным весом.
И сколько же времени вы искали актрису?
Ульрих Зайдль: Подготовка началась за два года до съемок фильма. До этого я вообще не сталкивался с такими диетическими лагерями - только тогда узнал, что они существуют. Мы ездили по ним, смотрели, беседовали с подростками, которые там сбрасывали вес. Параллельно мы проводили кастинг. Ходили по школам, клубам, учебным заведениям, говорили с ребятами. Тех, кто нам нравился - мы отбирали отдельно, для того, чтобы сделать правильный выбор. И, наконец, остановились на одной девочке.
Почему, показывая обнаженное тело, вы ориентируетесь на идеал эпохи возрождения?
Ульрих Зайдль: Тело и сексуальность играют большую роль в моих фильмах. Я показываю людей такими, какие они есть. Мы живем в приукрашенном мире - нам постоянно показывают нас лучше, чем мы есть на самом деле. А, если посмотреть на обратную сторону картинки, то человеческое тело вовсе не отвечает идеалу красоты. В фильме "Рай. Любовь" женщина имеет лишние килограммы и напоминает рубенсовских героинь. Кроме того, не забывайте, что идеал красоты определяется временем и местом. Женщины, которые из-за веса критикуются в Европе, пользуются популярностью в арабских странах, например.
Правильно ли я поняла фильм "Рай. Вера": женщина любит Бога вообще и не может полюбить одного конкретного человека - своего мужа, ближнего своего?
Ульрих Зайдль: Как раз это и есть тема фильма. Женщина находится в состоянии одиночества и чувствует необходимость выйти из него. Она находит объект любви - в данном случае это сам Христос. И любовь к Христу делает ее слепой в любви к ближнему.
Означает ли, что дочь теряет надежду, пока ее мать не может найти любовь?
Ульрих Зайдль: Это ведь было задумано, как три эпизода одного фильма. Мама ищет любовь, а ее дочь ищет свою. Все три понятия можно применить к каждой из трех женщин. Во всех трех фильмах есть любовь, вера и надежда.
Вы в фильмах модернизируете христианскую идею Троицы: есть Бог Отец, Бог Сын и Бог - Святой дух. У вас то же самое касается женщин в современных обстоятельствах. Перед вами была такая задача или это просто игры кинокритиков?
Ульрих Зайдль: Приятно слышать, но такой задачи я перед собой не ставил. Однако, мне интересна такая интерпретация. Потому что художник творит, а вот что видят и как интерпретируют зрители - это очень занимательный процесс. Идея трилогии: "Любовь", "Надежда", "Вера", родилась в монтажной. Раньше фильм просто назывался "Парадиз" - "Рай".
То есть поиск рая в сегодняшнем мире. Вы использовали сюжеты из личной жизни в этих фильмах?
Ульрих Зайдль: Нет. Я впервые познакомился с Африкой, но я ее уже изучал с точки зрения съемок фильма. Я из религиозной семьи. Но никакая история из моей жизни в фильм не попала.
Как ваши фильмы смотрят у вас на родине? Не считается ли в Германии и Австрии провокационным фильм "Рай. Любовь"? В фильме "Рай. Вера" не воспринимаются ли моменты, касающиеся эмигрантов, в частности русских, как негативные? Как к этому фильму церковь относится?
Ульрих Зайдль: В принципе, провокация - это моя тема. Потому что я предлагаю моей публике то, что происходит в реальности. Но люди не всегда хотят видеть изображение в зеркале. Что такое провокация? Это наши собственные ощущения. То, что нам неприятно, возникает в нас, и мы не хотим на это смотреть. А если фильмы не реальные, они не будут пользоваться успехом. Потому нравится церкви или нет - мне все равно. Потому что я снимал фильм не для церкви.
Вы даете мастер-класс для молодых кинематографистов. Что основное, чему бы вы хотели их научить?
Ульрих Зайдль: Ничему ни в коем случае не хочу учить. Тем более поучать. Стремлюсь лишь показать новому поколению режиссеров и заинтересованным лицам, как я думаю, какова методика моих фильмов, каким образом это все получается. Потому что если мы говорим об образовательных учреждениях, то там все очень сжато дается. Я начинал свою деятельность как документалист. И всегда существуют вопросы - где граница между игровым и документальным кино. Вопросы морали: настолько близко можно подойти к границе, где та грань, которую нельзя переходить и другие...
Ваш взгляд на сегодняшний австрийский и немецкий кинематограф?
Ульрих Зайдль: Две большие разницы. В Германии кинематографа не существует. Если мы сравним по численности населения, Австрия это одна десятая часть Германии. Если мы говорим о культуре кинематографа, то посмотрите, сколько Австрия дала миру за последнее десятилетие и что мы можем сказать о достижениях Германии? Ничего! Скажем так в Германии существует здоровая киноидустрия. Но, если мы обернемся к артхаусу, его в Германии не существует.
Над чем вы сейчас работаете?
Ульрих Зайдль: Работа над новым фильмом близится к завершению. Он называется "В подвале". Тема картины - в центре австрийцы и их отношение к подвалам. Это скорее мужской фильм, потому что именно мужчины спускаются в подвал, чтобы там что-то ремонтировать или в свободное время заниматься своим хобби, или встречаться друг с другом. Кроме того, мы связываем с подвалом такие явления, как страх, темнота, закрытость, пытки. Часто самые страшные преступления совершаются именно в подвалах. В современных сми много сообщалось о таких страшных случаях.