Власти Каира приводят город в порядок после уличных боев

Это теперь здесь такой распространенный бизнес. Пока стражи порядка заняты в борьбе с исламскими радикалами, брошены на охрану гособъектов, мобилизованы на участие в совместных операциях вместе с военными, преступники всех мастей чувствуют себя вольготно. А учитывая растущие экономические трудности, жуткий рост безработицы и отсутствие средств к существованию у миллионов египтян, можно уверенно предрекать удачу этой грустной тенденции.

Каир, прежде открытый, легкий, доброжелательный к гостям и совершенно безопасный, ныне стал другим. На лицах у людей - смесь озабоченности и настороженности. Таксисты уже не шутят, как прежде. Лавки с наступлением сумерек с грохотом закрывают железными ставнями. Базары не работают. Многие мои знакомые вообще уехали отсюда подальше вместе с детьми и родственниками, надеясь переждать смутные времена в более спокойных местах. Кому ни позвонишь - ответ один: "Простите, но я сейчас далеко от Каира".

Моя встреча с одним молодым политиком, явно симпатизирующим "Братьям-мусульманам", состоялась лишь со второй попытки. Сначала Моаз Абдель Карим назначил ее в кафе, которое по причине ЧП хозяева предпочли закрыть. Затем опоздал на час, сославшись на перекрытие дорог. А когда мы, наконец, стали разговаривать, то предупредил:

- Раз вы иностранец, то советую соблюдать осторожность. На улицу лучше не высовываться.

- А что так? Отчего подобное отношение к гостям?

- Это СМИ постарались. Теперь в ходу версия, что все наши беды от враждебных сил, которые из-за рубежа вредят Египту. А уж кто журналистов настроил на такое, этого я не знаю.

Фото: Владимир Снегирев / РГ

Следующая тема, которая сейчас идет в масс-медиа под номером один, касается борьбы с терроризмом. Тут-то как раз все понятно. Властям надо объяснить и своим гражданам, и мировой общественности, отчего так много жертв оказалось в ходе зачистки улиц и площадей, случившейся на минувшей неделе. Только в результате операции по вытеснению исламистов с площади Рабия-аль-Адавия погибло более пятисот человек - это официальные данные.

- Умножайте их на два или на три, - советует Моаз Абдель Карим, который находился на площади, якобы, для того, чтобы осуществлять посреднические функции между военными и сторонниками свергнутого президента.
Я, кстати, не поленился съездить туда - даже теперь, спустя несколько дней, над площадью висит тяжелая атмосфера страшной беды. Асфальт покрыт толстым слоем гари и пепла. Стволы пальм обуглены до черна. Мечеть сожжена. Такое ощущение, что людей отсюда выжигали огнем.

- Так и было, - соглашается со мной Моаз. - Я сам насчитал более двухсот тел, которые явно пострадали от пламени. Зверская получилась операция.

Официальные власти в ответ на упреки подобного рода говорят, что будет проведено тщательное расследование, и если вскроются факты чрезмерного применения силы, то виновные понесут наказание. Но судя по сюжетам на телеканалах, всю вину они возложат на оппонентов. А какие это сюжеты? Много раз показаны жуткие кадры нападения исламистов на полицейский участок в деревне Кирдаса, в пятнадцати километрах от знаменитых пирамид Гизы. Там убили сорок человек, а затем трупы облили серной кислотой. Военные с гневом говорят о потерях, понесенных ими в ходе освобождения площади Рабия-аль-Адавия, а это еще два десятка убитых солдат и офицеров. Показывают снятые издалека кадры обстрелов исламистами жилых домов и мирных граждан. И, разумеется, очень популярны разговоры о снайперах, которые, якобы, засели на крышах домов и оттуда прицельно мочат кого ни попадя. Снайперов всегда приплетают в подобных случаях - этот миф знаком и нам по нашим домашним путчам.

Разумеется, будет явным преувеличением говорить, что весь Каир стал ареной сражений между сторонниками и противниками исламистов. Нет, речь скорее идет об отдельных очагах, сам же город внешне живет своей привычной жизнью. С автомобильными пробками. Вечным гудением клаксонов. Палящей сорокоградусной жарой. Криками торговцев. Попрошайками…

Городская администрация бросила все силы на то, чтобы как можно быстрее ликвидировать следы недавних боев: дорожная техника заново асфальтирует улицы, рабочие стеклят окна, уборщики сметают груды мусора. Правительство же готовится к новым масштабным зачисткам на политическом поле, собираясь принять меры по запрету движения "Братья-мусульмане", о чем официально заявил премьер Хазем аль-Баблауи.

В воскресенье меня уговорили навестить местную популярную газету, название которой по-русски означает "7-й день". Журналисты хотели получить комментарий российского коллеги о происходящем, но мы сразу условились, что у нас будет диалог, потому что мне-то как раз было интересно знать их мнение. Так и вышло. И знаете, какой вопрос их больше всего интересовал? Займет ли теперь Россия главенствующее место в регионе после того, как Штаты терпят здесь одно поражение за другим?

 

Фото: Владимир Снегирев / РГ

 

Я спросил коллег, не считаю ли они, что круг замкнулся, и сейчас Египет вновь пришел к тому, отчего ушел ранней весной 2011 года? Ответ был таким:

- Формально, да. Однако есть одно "но". Теперь это уже другой народ. Мы уже не боимся отстаивать свои права путем массовых протестов. Мы узнали, что существует демократия и отныне будем жить по ее правилам.

Затем, после безуспешных попыток дозвониться до политиков и экспертов, я прибег к испытанному приему, заглянув в кафе "Риш", расположенное в пяти минутах ходьбы от площади Тахрир. Этому заведению 105 лет, и здесь традиционно собирается каирская интеллигенция - парламентарии, журналисты, писатели, бизнесмены.

Юный хозяин кафе копт по имени Андрео с полуслова понял, что мне нужно, и указал на парня в зеленой рубашке с гладко зачесанными назад черными волосами. "Это один из лидеров движения Тамарруд".

Вот так удача! Ведь именно таинственный "Тамарруд" собрал те самые тридцать миллионов подписей под обращением избавить страну от Мурси и теперь, по-прежнему оставаясь в тени, является той силой, которая, по-видимому, станет определять ближайшее будущее Египта. Как раз утром по каналам информагентств прошло сообщение, что, якобы, движение выступило с инициативой разорвать условия Кэмп-Дэвида.

Моххамад Набави то и дело отвлекался на звонки, писал эсэмэски, раздавал автографы, но все равно разговор с ним получился неожиданно интересным и пролил свет на многое. Как свергали исламского президента? Что они хотят в связи с кэмп-дэвидским соглашением? Отчего затаились салафиты? Придут ли новые люди в большую египетскую политику?

В своих следующих публикациях я обязательно расскажу об этом.