Я не поклонник творческой манеры Гай Германики, и мне интересно, какие ее режиссерские качества вас привлекли.
Андрей Сигле: Режиссеры, с которыми я работаю много лет, дают мне правильные ориентиры и в выборе тем и в уровне картин. Кино Сокурова, Лопушанского - классика, эти фильмы рассчитаны на неоднократный просмотр, они определяют этапы развития европейского кино.
Но у молодого зрителя уже другие навыки, а мы пытаемся говорить с ним на прежнем языке, который для него как древнегреческий. И надо понять, какое кино ждут новые поколения, говорить с ними на их языке. Во время работы с Анной Фенченко я почувствовал эту новую энергию. В картинах Гай Германики много спорного, но они сделаны с талантом и увлеченностью. Сценарий "Ночник" по сказке Андерсена "Оле-Лукойе" позволит ей показать новые грани своего таланта - это мне интересно. Я понимаю, у нас разное восприятие жизни, но результат от этого может быть даже интереснее. Мои надежды связаны и с Александром Родионовым, драматургом очень одаренным. В нашем кино сейчас особенно остра проблема со сценариями, которые просятся на экран, - это один из них. И в данном случае все началось именно со сценария.
Гай Германика не снимала для детей, а здесь - сказка. Что-то поменялось в ее подходах, в стиле?
Андрей Сигле: Картина будет, как я понимаю, глубоко социальная. Сказку все знают: к мальчику каждую ночь приходит загадочное существо - музыкант с плаката. И кошмарный сон становится счастливыми играми с превращениями... Нет, сказки Андерсена - не детские, дети их воспринимают на уровне сюжета, а не философии. И я надеюсь, это будет кино для всех поколений, и каждое найдет что-то свое.
Сюжет перенесен в другое время и в другие обстоятельства?
Андрей Сигле: Действие происходит в наши дни в России, в среднестатистической семье. Такой перенос выявляет актуальность старой сказки, а заодно удешевляет производство.
И все-таки сказка. Гай Германика останется верна "документальной" манере, или понадобится компьютерная графика?
Андрей Сигле: Попытаемся обойтись без спецэффектов - они примелькались и слишком дорогостоящи.
Это копродукция?
Андрей Сигле: Ведутся переговоры с сопродюсерами, но они еще не закончены. В любом случае бюджет на 45 млн рублей обязательно будет.
Уже есть определенность с кастингом?
Андрей Сигле: Есть наметки, есть представление о главном действующем лице - Оле-Лукойе. По идее, это должна быть одна из рок-звезд. Возможно, зарубежных. Все зависит от исхода переговоров.
Сейчас между проектами идет ожесточенная борьба за государственную поддержку. Вы ее получили.
Андрей Сигле: Мы участвовали в питчингах и, надеюсь, были убедительны: на проект выделено порядка 30 млн рублей. Придуманная Минкультом новая форма, на мой взгляд, демократизирует способ получения господдержки. Кроме того, услуг на 500 тысяч обещало Главкино - когда мы представили проект на Moscow business square, и он получил первое место.
Но питчинги вызывают много споров. Лет пять назад вы высказали надежду, что кризис отсеет от кино случайных людей, останутся художники. Сейчас новый кризис, идет отсев. Когда поддержку получает Андрей Сигле, у меня это не вызывает вопросов. Но вот поддержку получают проекты Игоря Угольникова, не замеченного в больших творческих удачах на ниве кино, Гарика Сукачева, который вообще из другой сферы. А кто отсеяны? Единственные у нас лауреаты международных фестивалей 2012 года Александр и Андрей Прошкины, такие мастера, как Павел Чухрай и Александр Миндадзе. Классик мировой анимации Гарри Бардин вынужден работать, постоянно оправдываясь, обороняясь от штрафов, сбиваясь с ног в поисках возможности закончить фильм. По-моему, неблагоприятные условия для творчества созданы именно для настоящих художников.
Андрей Сигле: Я знаю, что все наше сообщество по этому поводу бурлит, но такое было и будет всегда. Творческие люди, имеющие вес в профессии, всегда на виду, любое недоразумение становится источником шума. Идя на питчинг, я не был уверен: дадут денег, не дадут... Да это ничего и не решает: выделяемые деньги недостаточны, все равно придется вкладывать значительные суммы, и не факт, что они вернутся: зрители отвращены от российского кино. То есть результаты питчинга - не более чем толчок к производству картины. Эксперты принимали решения на основе представленного сценария, и это правильно: если он неудачен, никакой мастер не сделает из него шедевр.
Другое дело, что наш кинематограф в таком загнанном состоянии, что получают поддержку 12, а не 120 проектов. Кино - затратное искусство, бюджет одного американского мультфильма перекрывает бюджет всего нашего кино на пару лет! Я уверен, что деньги бы рекой потекли в кино, если бы оно было реальным бизнесом. А раз это не бизнес - все стоит на подпорках. Как больной ребенок - держится на лекарствах.
Почему отшатнулся зритель? Конечно, среди причин и организация проката, и развращенность публики, привыкшей к другим ритмам и бюджетам. Но не учитывая потребности публики, кино и само отвращает зрителей. Массовый успех фильма у нас считается признаком "работы на потребу". Зритель ломится - значит, фильм плох. Но если мы не уважаем зрителей - почему они должны уважать нас? Возникает и другая крайность: создается этическая хартия для кино, возникла тень нового кодекса Хейса.
Андрей Сигле: Мне кажется, художник должен сам ответственно относиться к своим творениям: это способ общения автора с публикой и мощное оружие. Но и у зрителя есть своя доля ответственности перед искусством. А зрители жаждут только развлечения, самообразование не в чести. Это проблема общего культурного состояния страны, готовности людей совершенствоваться. В СССР мы жили небогато, но читали книжки, и не смотреть картины Тарковского было стыдно. При нормальном развитии страны так же стыдно должно быть сейчас не смотреть картины Сокурова. Прочитать книгу или посмотреть фильм - всегда труд. У молодежи терпения для прослушивания музыки хватает на три минуты; формат радио - не длиннее SMS. Эти дети общаются только с монитором, и все их богатство - поток информации.
Все эти процессы, включая потребность в самообразовании, могли бы стать темой для кино. Оно могло бы задавать и тон, и моду. Но оно не формирует себе зрителя, самовыражается - в пустом зале. Может ли оно влиять на развитие общества?
Андрей Сигле: Конечно! В отличие от литературы, которая проиграла эту битву, кино благодаря демократическому изложению материала еще может участвовать в воспитании общества. Та же "Легенда № 17" выполняет эту функцию. Можно говорить о ценности художественной, а можно - и о ценности социальной. И с точки зрения социального самосознания это абсолютно правильное кино. Но в поисках национальной гордости мы все время обращаемся к прошлому. А есть ли что-то, чем можно гордиться сейчас? Кто герой нашего времени? Такой, который мог бы собрать полные залы? О ком снимать кино - об офисном планктоне, как в "Духless"?
Но жизнь драматична, и возникают, скажем, герои Крымска, которые добровольно шли помогать людям. Американское кино эту драму давно бы раскрутило в захватывающих фильмах. И получилось бы, кстати, патриотическое кино.
Андрей Сигле: Все правильно. Но кто напишет сценарий? В стране великой литературы людей, умеющих писать для кино, почти не осталось. И второй вопрос: официальная реакция на такой фильм. Ведь в нем неизбежно будет затронута проблема, насколько выдержала испытание трагедией и наша власть.
Вы только что сделали хорошую картину "Роль" с Константином Лопушанским. Как обстоят дела у Александра Сокурова, у Сергея Овчарова?
Андрей Сигле: Пока никак. Большой проект Сокурова в зачаточном состоянии - нужна серьезная литературная работа, нужны большие средства, и конца этому пока не видно. Овчаров преподает, у него много идей, но и с ними нет движения. С Лопушанским мы готовимся к следующей работе "Иерусалимские хроники" - замечательный сценарий, но не решен вопрос с финансированием: кино, в отличие от спорта, у "денежных мешков" непопулярно. Я знаю людей, способных на отдых на яхте потратить деньги, которых хватило бы на два фильма. Но желания поучаствовать в кинематографе у них больше не возникает. Виноваты мы сами: себя дискредитировали.
Когда думаете завершить проект с Гай Германикой?
Андрей Сигле: Тянуть не будем. Осенью начнем съемки, к зиме выйдем в павильоны, и надеюсь, к весне получим вчерне сложенный материал. Кино рождается в монтаже. Я бы даже так сказал: кино рождается, когда композитор напишет к нему музыку.
А вы уже пишете?
Андрей Сигле: Пока нет и даже не знаю, я ли буду ее писать. Кино надо прочувствовать, а работа в самом начале. И только со временем станет ясно, гожусь ли я в композиторы для этой картины.