Режиссеры поняли задание по-разному: кто-то честно пытается представить себе кинематограф будущего, а кто-то просто пользуется поводом для самовыражения на вольную тему. Одни умудрились втиснуть в полторы минуты глубокое и принципиальное высказывание о жизни, другие (Клер Дени, к примеру) доказали, что и 90 секунд у экрана могут казаться вечностью. Во многих микрофильмах титры шли дольше, чем сам фильм, некоторые вообще трудно отнести к искусству кино.
Альманах вскрыл многие болезни современного кино - в частности, заштампованность мышления. Например, сразу два автора сочли оригинальным использовать для своего прогноза популярную песню Que sera, sera, и добрый десяток поместили действие на съемочной площадке какого-нибудь фильма. Когда все 90 секунд экран показывал ветровое стекло автомобиля, можно было безошибочно сказать, что это Апичатпонг Вирасетакул - "режиссер XXI века", как утверждают его фаны. Потому что ветровое стекло он способен показывать и пять минут, и дольше, пока фанам не начнет мерещиться в этом зрелище некий мистический смысл.
Большинство авторов единодушны в своем пессимизме, не без оснований считая, что все главное в искусстве кино уже состоялось и принадлежит прошлому. Рабом денег считает кинематограф Катрин Брейя. "Их глазами мы увидим мир будущего", - утверждает новелла Цзя Чжанкэ, состоящая из портретов выдающихся мастеров прошлого от Чаплина, Хичкока и Эйзенштейна до Феллини, Висконти и Тарковского. Иранский режиссер Ширин Нешат целиком смонтировала свой прогноз из революционных кадров "Октября" и "Броненосца "Потемкин" Эйзенштейна и сорвала аплодисменты - лучше действительно не скажешь.
Серьезно подошли к делу российские режиссеры. В своей бессловесной новелле Алексей Федорченко снял лица зрителей с закрытыми глазами, а когда глаза откроются, обнаружится, что они слепы, - в ролях актеры "Коляда-театра". Алексей Герман-младший уже в диалогах импровизирует на темы будущего кино: кинотеатров больше нет, их заменил нейронный обмен информацией, а если фильм в твоей голове - то зачем он? И тоже видит все главное - в прошлом: "А помнишь тот черно-белый фильм?.." Более оптимистичен Марлен Хуциев: используя материалы своего фильма-долгостроя "Невечерняя", он заставляет Толстого и Чехова пить за кинематограф и залпами духового оркестра салютует Венецианскому фестивалю.
Иные мастера на тему будущего склонны только иронически улыбнуться. "Акуна матата" ("Нет проблем") - гипнотически повторяют многочисленные трио африканцев в экзотических прикидах в новелле Ульриха Зайдля. Одна из самых симпатичных миниатюр у Брилланте Мендозы: актер и актриса на съемочной площадке вяло репетируют поцелуй, но коснувшись губами друг друга, распаляются, и с той поры команда "стоп" уже бессильна остановить процесс. Самую проникновенную картину сделал Ким Ки-дук, сняв, как его престарелая мать, с трудом передвигаясь с помощью палки, ковыляет в супермаркет, чтобы купить капусту и приготовить сыну его любимое блюдо. А что такое настоящее мастерство, еще раз доказал Бернардо Бертолуччи: герой его миниатюры - инвалидная коляска, которая подобно живому существу осваивает этот некомфортный мир.
В целом опыт, предпринятый Венецианским фестивалем кажется более чем плодотворным уже потому, что, как сказал бы Петр Первый, "дурь каждого стала видна": одни режиссеры предстали самоуверенными, но внутренне пустыми, другие по-прежнему полны креативной энергии, и она щедро выплескивается даже в таком аскетичном формате. Целостной картины будущего кино, разумеется, не вышло, зато почти исчерпывающе показан его сегодняшний день, не самый удачный из всех возможных.