Поделиться
У вольеров дикое зловоние - впору противогаз надевать. Новый директор НИИ профессор Сергей Владимирович Орлов объясняет: "Вольеры чистят каждый день. Но все постройки устарели, 20 лет без ремонта. А вместо 80 рабочих, которые должны убирать вольеры, в наличии 10. На зарплату в 3500 рублей найти желающих тут работать нереально. У нас 4500 обезьян. Рабочих они знают, не боятся их, не кусают. Когда принимается решение о проведении очередного исследования, рабочие отлавливают избранную для этого обезьяну и отводят в специальную клетку".
Сейчас в НИИ отрабатываются методы пересадки органов. Последние работы посвящены трансплантации лица. Сначала опробовали методику на трупах. Потом на обезьянах. Такие операции требуются тем, у кого лицо повреждено онкологической опухолью или ожогом, у кого повреждены кости, мышцы лица. Пока в мире проведено 28 пересадок лица - в Бразилии, Испании, Америке, Китае, Польше. Длится такая операция часов 18, а то и больше. Проводят ее 15 хирургов. Сегодня подобную операцию ждут 10 человек.
Операционная НИИ - убогий фургончик, более всего похожий на сарай. Внутри аппаратура, присущая операционным. Но условия... Фотографировать абсолютно нечего - сарай он и есть сарай. "И здесь мы вынуждены оперировать", - комментирует главный врач Краснодарской краевой больницы N 1 имени Очаповского член-корреспондент РАМН Владимир Порханов. Невольно вспоминаю другой сарай на территории Склифа, в центре Москвы. В нем в пятидесятые годы прошлого века проводил свои уникальные операции по пересадке органов великий соотечественник Владимир Демихов. Это потом мир признал, что именно Демихов - основоположник современной трансплантологии. А тогда - сарай. Другой ныне век. А вот сараи уцелели...
Академик РАМН Борис Аркадьевич Лапин 55 лет руководил НИИ медицинской приматологии, а работает он здесь 62 года. Во время Великой Отечественной войны он был летчиком, разведчиком, десантником. В боях под Прохоровкой потерял ногу. Коллеги недавно поздравляли его с 92-летием! И всю жизнь Лапин изучает животных, чтобы помочь человеку.
Чем более всего помогли нам обезьяны?
Борис Лапин: Можно очень долго перечислять. Доклинические испытания различных лекарств, вакцин. Назову лишь ликвидацию полиомиелита в шестидесятые годы прошлого века. У нас началась тогда массовая вакцинация, было привито около ста миллионов детей и подростков. А вакцина была создана на основе проведенных на обезьянах исследований.
Работы по полиомиелиту продолжаются по сей день. Почему?
Борис Лапин: Полиомиелит ликвидирован как эпидемическое заболевание. Но единичные случаи возможны: нарушается календарь прививок, есть и иные причины. Надо всегда быть к этому готовыми. А полиомиелитная вакцина живая. Каждая ее серия обязательно проверяется. Именно на обезьянах.
Или вот грипп каждый год нас посещает. Причем в разных обличьях - то он птичий, то свиной, постоянно мутирует, меняет свою структуру. В начале эпидемии выявляется один вирус, через какое-то время совершенно другой. Каждый раз требуется другая вакцина. И многие исследования идут на обезьянах. Наши физиологи в середине прошлого века доказали, что в основе инфаркта миокарда, грудной жабы, гипертонии лежат невротические нарушения, стрессы, а не органические поражения сосудов.
У входа в институт - макет обезьяны в капсуле, которая побывала в космосе. Вы по-прежнему причастны к космическим исследованиям?
Борис Лапин: Причастны. Сейчас основная проблема, которая дискутируется, - проблема вредностей, с которыми астронавт сталкивается во время длительного пребывания в открытом космосе. Прежде всего это постоянное облучение космическими лучами. Как защитить? Как решить: не разовьется ли из-за длительного пребывания в космосе у человека лучевая болезнь. Облучение - из самых сложных, опасных вредностей. Оно особенно сказывается, когда космонавту нужно с автоматического управления перейти на ручное. Из-за длительного облучения у него нарушается моторика, точность движений. Уже несколько лет на обезьянах изучаем влияние длительного облучения на организм. Облучали обезьян очень малыми дозами радиации. Пока нет конкретных предложений.
Недавно был в Дубне в Институте ядерных исследований. У нас некий триумвират: наш институт, институт в Дубне и Институт медико-биологических проблем. Будем вместе изучать на наших обезьянах вопросы облучения гамма-лучами и протонами. Давно сотрудничаем с Краснодарской краевой больницей N 1 имени Очаповского, с ее главным врачом членом-корреспондентом РАМН Владимиром Порхановым. Вместе организовали лабораторию стволовых клеток. С академиком Александром Коноваловым и сотрудниками его НИИ нейрохирургии изучаем роль вирусов в возникновении опухолей нервной системы.
Как вы, выпускник лечебного факультета Второго московского мединститута, окончивший аспирантуру, попали к обезьянам?
Борис Лапин: Работал в академии. Однажды предложили работу в обезьяньем питомнике в Сухуми. Вначале возразил. Но уговорили. Дело в том, что у меня была диссертация, в которой я выдвинул предположение, что инфаркт миокарда порожден не тромбозом, не атеросклерозом сосудов сердца, а спазмом сосудов. Предложили проверить это в опытах на обезьянах. Вот так соблазнили. Начал научным сотрудником, потом стал замом по науке, потом директором.
С обезьянами работать интереснее, чем с людьми?
Борис Лапин: Безусловно. Но трудно. Нужно служебное жилье, нормальные зарплаты.
Какие специалисты нужны НИИ?
Борис Лапин: Физиологи высшей нервной деятельности, патологоанатомы, вирусологи, бактериологи.
Вам не жалко обезьян?
Борис Лапин: Жалко, конечно. И с каждым годом все больше жалко. Утешает то, что во всем мире применяются методы работы с обезьянами. Их можно использовать в эксперименте для решения глобальных задач. Тогда, когда нет альтернативы проведения исследований на других животных. Но надо максимально щадить обезьян.
У вас были любимые обезьяны? Вы их помните? Как их звали?
Борис Лапин: Конечно, были. Любимую звали Марсик. Его оставила мама. Мы его выкормили, воспитали. Была еще Серафима. Она была моим "секретарем", сидела на моем столе, брала телефонную трубку. А еще Боля - имя от Борис Лапин.
Сколько стоит содержание одной обезьяны?
Борис Лапин: Около 40 рублей в день. Сюда все входит: и питание, и отопление, и содержание помещения, и работа обслуживающего персонала: рабочих по уходу, медсестер, врачей. Мы первые начали разводить обезьян. И фактически обеспечиваем ими всю Россию. Уже 40 лет не закупали за рубежом ни одной обезьяны. Они нормально размножаются в наших вольерах, которых почти 200. В каждом целая семья: один самец, 20-30 самок, а еще детеныши. Максимальный вольер размером 600 квадратных метров. Минимальный - 200 квадратных метров.
Деньги на исследования есть?
Борис Лапин: Я почти 60 лет был директором института. И почти всегда сталкивался с проблемами финансирования. Но такой острой, как сейчас, она никогда не была. Как я выкручивался, как будет выкручиваться недавно назначенный Сергей Владимирович Орлов, неизвестно. Вот взгляните - это том переписки с обращениями во все инстанции. Отвечают, но не решают. Создается парадоксальная ситуация. Нам даны огромные деньги на новое строительство. Планируется построить 160 вольеров, физиологический корпус. То есть предусмотрено расширение, а денег на работу сегодня, сейчас не дают. Наши сотрудники - их 200 человек - получают позорные зарплаты. А ведь зарплаты и содержание обезьян - не единственная статья расходов. Мы должны оплачивать коммунальные счета, закупать необходимые реактивы, новейшую технику.
Сейчас многие госучреждения зарабатывают деньги, сдавая помещения в аренду, оказывая платные медицинские услуги. Может, найдутся охотники стать соседями обезьян - в этом есть некая экзотика.
Борис Лапин: Мы за все время существования института не сдали в аренду ни одного квадратного метра. И сегодня я стою на той же платформе. Я категорически против такой экзотики: нельзя научное учреждение превращать в коммерческую организацию. К нам обращаются: проведите такое-то исследование. Мы часто соглашаемся, проводим работу за мизерные деньги. А если это важное и нужное исследование, например испытать новую вакцину против краснухи, то, конечно, соглашаемся, хотя знаем, что денег на это нет.
Вы верите в то, что можно создать вакцину против рака?
Борис Лапин: Со временем это будет.
Мы до этого доживем?
Борис Лапин: Когда-то глава правительства Алексей Николаевич Косыгин посетил наш институт. Основное внимание уделил онкологии. И в книге почетных посетителей написал: "Верю, что вы победите рак".
Вам не жалко, что жизнь посвящена обезьянам?
Борис Лапин: Ничуть!
Можете назвать свое главное достижение?
Борис Лапин: Мне удалось сохранить институт.
Первая жена Бориса Аркадьевича умерла от рака. Было двое детей. Дочь тоже умерла от рака. В прошлом году в автокатастрофе погиб сын. Долгое время Лапины жили в лабораторном корпусе НИИ рядом с обезьянами. А день рождения Бориса Аркадьевича отмечали в его адлерском доме. Приехали внуки, пришли друзья. Рядом с именинником вторая жена - очаровательная, мудрая Лелита Андреевна Яковлева. Она доктор наук, профессор, коллега Бориса Аркадьевича. Было по-домашнему уютно, шумно, вкусно. На стенах дома - рисунки с изображением обезьян, кругом их фигурки. Жизнь, прожитая рядом с обезьянами. И в подарок имениннику - бутылка любимого им виски под названием "Плечо обезьяны".
Будущее НИИ видится как всероссийский и международный научно-исследовательский центр. Центр исследований в разных областях медицины и физиологии, центр сотрудничества с Германией, Швецией, Италией по новым клеточным технологиям, выращиванию искусственных органов, таких как трахея, пищевод, легкое, печень, клапаны сердца. И все это пройдет апробацию на обезьянах. Чтобы избавить человечество от необходимости использования донорских органов, приема иммунодепрессантов. Их заменят искусственные органы, созданные с помощью клеточных технологий. Уже есть обезьяны, которым пересадили такие органы. Подобные исследования очень длительные: от 8 до 12 лет - средняя продолжительность создания вакцины. И очень дорогие. Например, создание одной противогриппозной вакцины стоит до миллиона долларов. Фундаментальная наука под силу государству...
...Выходим из института. Навстречу идут новые посетители. За 200 рублей они приобретают билеты и тут же устремляются к клеткам. Бесконечные фотографии на фоне обезьян. Плата за это не взимается. За пару недель до приезда в Адлер была в Нижегородском цирке. В зрительном зале там такое амбре, что вольеры в селе Веселое отдыхают. Зато при входе в фойе разнаряженные собака, поросенок и обезьяна. Желающих сфотографироваться рядом с ними полным-полно. Но за деньги. А как иначе? Эти собака, поросенок, обезьяна - участники шоу-бизнеса, а он денег стоит. Обезьяны в селе Веселое - служители науки, а наука...