Поделиться
Там, в госпитале Мулаго, расположенном в столице Уганды - Кампале, они получают первые навыки самостоятельной работы.
Причем в условиях, которые большинству отечественных докторов и не снились. Почему в Мулаго врачам приходится искать своих пациентов под кроватями, а направление на анализ крови равносильно ЧП, корреспонденту "РГ" рассказала интерн кафедры анестезиологии и реаниматологии КГМУ Далия Рудакова.
За ширмой не спрятаться
На улицах Кампалы народу, как на казанских рынках. В основном бедные, плохо одетые люди. Много нищих. В российских городах таких, к счастью, не увидишь. Оборванные, истощенные до предела, молящие не о деньгах - о еде. И почти каждый норовит до тебя дотронуться. Белокожих в Кампале мало, потому интерес к ним особый. Тем более к врачам. Это Далия поняла позже. Вначале - пугало все.
Госпиталь Мулаго, в котором начинающим казанским докторам предстояло провести шесть недель, состоит из нескольких корпусов: современного шестиэтажного здания и старых бараков. С окнами, но зачастую без стекол. Да и к чему они там, когда в прохладную погоду на улице не меньше 25 градусов? Больничный двор сплошь завешан постельным бельем.
- Там такой порядок - пациенты стирают его сами, - говорит Далия. - Поэтому встретить в коридоре госпиталя больную с тазом постиранных простыней на голове - это нормально. Удивительные люди. Они терпят буквально все. Женщины (в среднем в родильном отделении Мулаго на свет появляются около ста детей в день) даже рожают молча. За все время пребывания не слышала ни одной жалобы. Врачей ценят. Не выбирают: опытный доктор - не опытный. Они благодарны уже за то, что ты к ним подошел, осмотрел.
И это не мудрено. В инфекционном отделении для взрослых, которое всегда забито до отказа, случается к вновь поступившему пациенту по три дня никто не подходит. Некому. На все отделение - один интерн. Основная нагрузка в госпитале лежит именно на них. Лечащий врач может появиться на два-три часа, а может и вовсе не прийти. В палате - 60 человек. Больные - не только на кроватях, но и под ними. Бывает, что даже на полу вынуждены лежать согнувшись, иначе другим не хватит места.
- Пациенты с туберкулезом, ВИЧ, малярией, менингитом - все в одном помещении, в том числе тяжелобольные. У нас такие лежат в реанимации. Боксы только в детском отделении. Во взрослом изоляция импровизированная: ставят стойки, натягивают веревки и вешают мешки.
По словам Далии (у нее две специальности, по одной из них она инфекционист), в этом отделении все интерны работали в группе. Если приходили заведующий и лечащий врач, то с ними, если нет - диагнозы ставили сами. Осмотреть 60 человек в день - нереально. Если медсестры нет, то интерну и катетер ставить, и укол делать - все приходится самому.
Но самое интересное, что работать ему, как, впрочем, и большинству врачей Мулаго, приходится вслепую.
Медицина в Уганде бесплатная. Но перечень доступных услуг невелик. Не то что томографию, рентгеновский снимок можно сделать только за деньги. А такую роскошь большинство пациентов себе позволить не могут. Выходит, врач должен опираться лишь на результаты анализов?
- Только в крайнем случае! У них мало пробирок, все на счету. Когда я назначила анализ крови, меня отругали. Там это не принято. Диагноз, как правило, ставят на основе клинических признаков. Если пациент поступил, его начинают лечить сразу от всего. Назначают антибиотики широкого спектра действия, антигрибковые и другие препараты. Что-нибудь да поможет.
Между жизнью и смертью
В народе госпиталь Мулаго нередко называют храмом смерти. В инфекционном отделении, где я работала первые три недели, умирало по десять человек в день. Там к летальным случаям относятся спокойнее, чем в наших больницах. Это страшно.
Страшно настолько, что после первого дня работы в отделении реанимации новорожденных Далия решила: больше туда ни ногой! Но...
- Врач реанимировала ребенка. Подхожу узнать, что происходит, и вдруг доктор подняла глаза, спрашивает: "Ты врач?". "Да!" Она обрадовалась: "Очень хорошо, потому что мне пора". И ушла, а я так и осталась стоять с открытым ртом. Передо мной - синеющий ребенок, который задыхается. В шоке хватаюсь за историю болезни - пусто! Только имя и фамилия указаны. Минут сорок пыталась вернуть его к жизни, но все было бесполезно. Где-то через час пришел заведующий. Я ему: "У вас в отделении ребенок умер!". Он: "Положи его историю в папку для умерших". При этом всем видом дал понять, что я отвлекаю его по несущественному вопросу. Я ушла из отделения. Был срыв. Но не столько потому, что малыш умер, а потому, что всем на это было наплевать! Настолько там обесценена жизнь.
Но, как в любой больнице, в Мулаго отделение отделению рознь. В педиатрическом, к примеру, обход каждый день. Раз в неделю маленьких пациентов осматривает профессор. Он же проводит клинические разборы ситуаций с интернами. Это похлеще любого экзамена. Да и полезнее: анализируются методы диагностики и лечения больных, которыми воспользовался начинающий доктор. Молодежи там доверяют, в отличие от российских клиник.
Медсестры с черным поясом
Кстати, для того чтобы понять, насколько подготовлена та или иная медсестра, достаточно просто на нее посмотреть. Если пояс на халате белый - она из начинающих. У более опытных - он красного или зеленого цвета. Если же пояс черный - перед вами профессионал. Врачи подобных знаков отличия на спецодежде не имеют. Но о том, кто из начинающих докторов какой год в интернатуре (а там учатся не год, а три плюс специализация), руководство госпиталя, разумеется, знает. Чем больше лет у интерна за плечами, тем выше к нему доверие. В отличие от отечественных профильных вузов там в интернатуре готовят универсальных врачей. За три года интерны успевают попробовать себя в разных ролях: оперируют наравне с другими хирургами, борются с инфекциями, принимают роды.
В этом смысле нашим студентам-медикам есть чему позавидовать.
- Трудно было лишь поначалу, - признается Далия Рудакова. - Потом появилось огромное удовольствие от работы. Мы впервые почувствовали себя не студентами, а настоящими врачами. Работали не с бумагами, а реально помогали людям. Как в любой больнице, там принято соблюдать субординацию. Но если ты обращаешься с вопросом, неважно к кому - интерну, заведующему, профессору - тебе объяснят все. Никто, как у нас, не скажет: пойди почитай. Не поднимет на смех, не станет унижать, оскорблять. В Мулаго очень развита коллегиальность.
По словам Далии, в Африке она приобрела бесценный опыт, и не только в смысле профессии. Она "заразилась" счастьем.
- Уганда - бедная страна, там нет материальной роскоши, но есть роскошь человеческих отношений. Там люди проще. Они веселые, радуются жизни, друг другу. Говорят: если ты не будешь счастлив, то кто будет счастлив за тебя? В самом деле - кто?
Справка "РГ"
Программа шестинедельной клинической практики для студентов старших курсов, интернов и ординаторов в госпитале Мулаго была разработана медицинской школой Йельского университета. Мулаго был построен англичанами в честь освобождения Уганды от колониального режима в 1962 году. Госпиталь является основной учебной базой медицинского университета Макерере. Это самая большая больница Уганды.
Казанский государственный медицинский университет участвует в проекте с 2009 года. Этим летом стажировку в Мулаго прошли аспирант кафедры инфекционных болезней Лилия Акчурина, ординатор кафедры акушерства и гинекологии N1 Жанна Завгороднева и интерн кафедры анестезиологии и реаниматологии КГМУ Далия Рудакова.
Казанский государственный медицинский университет http://kgmu.kcn.ru