Поделиться
О редакционной политике радиостанции, в частности, о ее отношениях со своей аудиторией и властью рассказал главный редактор "Эха Москвы" Алексей Венедиктов.
В чем принципиальное отличие сегодняшнего "Эха Москвы" от давнего?
Алексей Венедиктов: Когда радиостанция родилась, мы делали ставку на информацию - новости шли каждые пятнадцать минут. Мы брали пример с радиостанций, которых не было тогда в Советском Союзе. С таких радиостанций, где главный поток информации - новостной. Сегодня, по прошествии двадцати трех лет, мы, конечно, совсем другие. Мы - то, что называется радиостанция общего формата. Мы - радиостанция для дискуссий и мнений. Такие радиостанции всегда состоят из трех форматов - новости, мнения, дискуссии. Но если вначале у нас главенствовали новости, то сейчас на первое место выходят дискуссии, на второе - мнения, а новости лишь замыкают этот ряд. Мы не можем соперничать с Интернетом ни по оперативности информации, ни по ее объему. Поэтому даем то, чего хочет наша аудитория. Новости она черпает отовсюду, но такой широкий спектр мнений, такое разнообразие дискуссий сегодня на российском медиарынке представляем, пожалуй, только мы.
Вот-вот, ваша радиостанция более чем другие СМИ свободна и независима в оценках событий, более склонна к дискуссионности, трансляции различных мнений, подчас весьма крайних. Все эти, скажем так, вольности идут от журналистов "Эха" или являются результатом неких договоренностей с руководством холдинга, а через него - с властью?
Алексей Венедиктов: Я на этот вопрос отвечаю очень просто. Я считаю, что любая радиостанция обслуживает три категории потребителей - власть, акционеров и слушателей. Мы решили, что для нас главным потребителем, как ни печально это звучит для власти и акционеров, являются слушатели, среди которых есть и представители власти, и представители акционеров. Еще первым главным редактором "Эха" Сергеем Корзуном была выработана такая концепция: нас слушают все, поэтому новости, мнения и дискуссии мы предоставляем всем. Я не считаю, что "Эхо Москвы" - какое-то суперсвободное радио. У всех электронных СМИ примерно одинаковые возможности, которые на государственных радиостанциях и телеканалах, конечно, ограничиваются акционерами. Но негосударственные медиа вполне способны делать то, что делаем мы. Да и государственные в чем-то могли бы работать так же. В конце концов это вопрос редакционной политики.
В чем она состоит на "Эхе Москвы"? В том, чтобы балансировать между властью и аудиторией, не ссорясь при этом ни с той, ни с другой?
Алексей Венедиктов: Все совершенно наоборот. Мы ссоримся и с властью, и с нашими слушателями. Нами недовольны все. Мы видим, как высшие лица государства публично высказывают свое недовольство. Видим, как лидеры оппозиции высказывают свое недовольство - тоже публично и подчас весьма грубо. Это означает, что мы не представляем интересы ни тех, ни других. "Эхо Москвы" - площадка для дискуссий. Если дискуссии проходят честно, это кого-то задевает и обижает. Но и представителям власти, и представителям оппозиции я говорю: "Друзья, я не играю с вами в игры, я не хитрю за вашей спиной, я не даю вам несбыточных обещаний, "Эхо Москвы" не ведет информационных войн ни против оппозиции, ни против власти". У нас в эфире почти одновременно, с разрывом в один день, были и посол Великобритании, и Андрей Луговой, которого Великобритания требовала выдать, - и оба остались недовольны. Но наша аудитория заслуживает того, чтобы знать и позицию Андрея Лугового, и позицию Великобритании выслушивать разные, даже крайние точки зрения. Я говорю это всем, кто упрекает нас в небеспристрастности. И, мне кажется, такое объяснение вполне удовлетворяет и представителей власти, и лидеров оппозиции, и наших слушателей. Ребята, получите весь набор мнений и разбирайтесь сами!
Известны случаи, когда свое недовольство "Эхом Москвы" высказывали первые лица государства. Так было, например, в августе 2008 года после событий в Южной Осетии. Путину не понравилось, как "Эхо" освещало эти события, и он сказал вам лично: "Вам придется за это ответить". Что последовало за этим обещанием?
Алексей Венедиктов: Ровно через десять минут после этих слов, произнесенных на встрече с главными редакторами, я был приглашен к Владимиру Владимировичу для разговора один на один. И я сказал ему все то, что говорю вам сейчас. Он мне говорил, что идет война и нужны ограничения. Я задал ему нормальный вопрос: "Кто определяет эти ограничения?" И получил нормальный ответ: "Вы, Алексей Алексеевич". Был и другой напряженный разговор, в январе 2012 года, когда президент говорил, что наша радиостанция поносит его почем зря. Это тоже был публичный разговор, под телекамеры. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал потом, что Путин никогда не сетовал на объективную критику, но всегда сам "последовательно критиковал радиостанцию за критику неконструктивную, ангажированную и предвзятую". Ну что ж, если я как гражданин и как журналист критикую Путина, то он тоже вправе критиковать меня и "Эхо Москвы". Я принимаю во внимание мнение любого слушателя, включая мнение президента Путина.
Вы отказались быть доверенным лицом Путина на президентских выборах. Это имело для вас или для "Эха Москвы" какие-то последствия?
Алексей Венедиктов: Для радиостанции - нет. Для меня - тоже. Я потом объяснил Владимиру Владимировичу, почему я отказался. Он же был не единственным кандидатом, предложившим мне быть его доверенным лицом. Я сказал, что, с моей точки зрения, главный редактор политической радиостанции не может быть доверенным лицом какого-либо кандидата, даже если разделяет его позицию. Потому что иначе радиостанция сразу становится ангажированной. Путин со мной не согласился и, кажется, остался недоволен. Но как бы то ни было, он понял мою аргументацию, хотя и не принял ее.
Вы в дружеских отношениях со многими представителями власти, с кем-то, по вашему выражению, "пьете вискарь". Это облегчает или осложняет вам выполнение профессиональных обязанностей?
Алексей Венедиктов: Конечно, осложняет. Потому что нередко люди по-дружески обращаются ко мне с просьбами, которые я не могу выполнить. Или не могу выполнить полностью. Бывает, гость эфира нападает на моих друзей из власти или я сам критикую их за какие-то действия. Потом вынужден выслушивать: "Леш, ну зачем ты публично сказал обо мне то-то и то-то?" Это, конечно, осложняет работу, но мои друзья - помощники президента, федеральные министры, губернаторы - тем и отличаются от других, что понимают, почему я это делаю, и еще понимают: все, что я говорю, я думаю на самом деле.
"Эхо Москвы" часто выдает в эфир недостоверную информацию?
Алексей Венедиктов: Нет, не скажу, что часто. Хотя, конечно, любое медиа, включая "Эхо Москвы", иногда допускает ошибки. Более того, медиа становятся объектом манипуляций со стороны сильных игроков. Иногда манипуляции гораздо пассионарней, чем проверочные фильтры, которые мы поставили. Даже те новые фильтры, которые последнее время я ставлю для проверки, не всегда срабатывают, потому что манипуляторы - люди с большим стажем и большим умением. Кому-то же выгодно было вбросить информацию о якобы состоявшемся уходе Владимира Якунина с поста главы РЖД. Или недавний случай: государственное агентство передало, что произошел взрыв в Белом доме, Обама ранен... Мы, естественно, выскочили с этим в эфир, дав ссылку на агентство. Через три минуты уже опровергали. Так что и ошибки возможны, и манипуляции не исключаются, и хакеры, которые вторгаются в ленты агентств, тоже существуют. Просто надо очень быстро исправлять ошибку и объяснять слушателям ее природу. Я думаю, это укрепляет репутацию СМИ, а не разрушает ее.
Какую информацию вы никогда не дадите в эфир?
Алексей Венедиктов: Я стараюсь не давать информацию про личную жизнь известных людей, если:
а) это не является существенным для общественного мнения,
б) если это оскорбляет человека. Я беседовал со многими политиками о их личной жизни. Иногда им это не нравилось. В таких случаях я говорил: если вы не хотите, чтобы журналисты интересовались вашей личной жизнью, вам надо сменить профессию. Но, ясное дело, редакционная политика "Эха Москвы" состоит в том, чтобы давать сущностную информацию о личной жизни политика или общественного деятеля, а не просто развлекать разводами, скандалами и тому подобными вещами. Скажем, если депутаты голосуют против усыновления детей иностранцами, а сами обучают своих детей за границей, то эта информация сущностная. Такую информацию мы давали и будем давать. Это не личная жизнь. Это общественно важное.
Смена гендиректора "Газпром-медиа", приход на этот пост Михаила Лесина может отразиться на редакционной политике "Эха Москвы"?
Алексей Венедиктов: На редакционной политике "Эха Москвы" смена гендиректора "Газпром-медиа" отразиться не может. Потому что редакционную политику "Эха Москвы" в соответствии с уставом нашей радиостанции и законом о СМИ определяет главный редактор. Что касается Михаила Лесина, то когда-то мы дружили, бывали друг у друга на днях рождения, потом потеряли друг друга из виду. Наши отношения сложные, но у нас практически не было профессиональных столкновений. Михаил - профессионал в своей области. Он понимает, что "Эхо Москвы" - доходный ресурс "Газпром-медиа". И раз Лесин назначен руководителем холдинга, мы будем с ним работать. Хочу надеяться, что наши личные отношения и выпивание вискаря не помешают этой работе.