Обозреватель "РГ" вспоминает работу Бедули по просвещению трудовых масс
Ненужный орден
Год 2013. Белорусская деревня Рясна Каменецкого района Брестской области. Руины бывшего Музея хлеба. Большей части экспонатов уже просто нет. Останки оставшихся сгребли в одну комнатку. Несколько коробок - пыль в три пальца толщиной: что там, под ней? Боевой орден Красной Звезды - колхозника, награжденного им, давно уж нет в живых. Чьи-то еще награды, медали, грамоты, чернила выцвели, имен на многих не разобрать. Да и орден Трудового Красного знамени, которым награждался колхоз "Советская Белоруссия", здесь же. И знамена, которыми прежде гордились.
В областном краеведческом музее сказали: им весь этот хлам не нужен. Теперь это хлам. Теперь все это никому не нужно.
Вот еще, кстати, полуистлевший листок: "Прошу принять меня в члены колхоза "Советская Белоруссия". Все обязанности буду выполнять честно и добросовестно. В. Бедуля. 21.02.1956". Заявление от Бедули Владимира Леонтьевича, который прослужит председателем колхоза ровно полвека. Любопытное совпадение: в том же пятьдесят шестом году была выпущена советская почтовая марка ценою в 40 копеек с изображением Никитки Крякутного, "первого русского летуна".
Владимир Бедуля, поле, механизаторы колхоза "Советская Белоруссия". Лица не стерты, краски не тусклы - даже на черно-белом фоне. Фото:Эдуард Кобяк
Год 1972. Поэт Андрей Вознесенский, вдруг подружившийся с молодым председателем колхоза Бедулей, частенько будет заезжать к нему в гости: "Владимир Леонтьевич, мне надо на несколько дней где-то спрятаться. Примешь?" Добросовестно ездит по фермам. Выступает перед колхозниками в новеньком роскошном Дворце культуры (500 мест, и тех не хватало!) Бедуля с ним делится: музей хлеба нужен, "чтобы совесть у людей не дремала". И Вознесенский пишет свою поэму "Летающий мужик":
Нет правды на земле.
Но правды нет и выше.
Бедуля ищет правду под землей.
Глубоко пашет и, припавши,
слышит,
как тяжко ей приходится,
родной!
Его и славословили, и крыли.
Но поискам - не до шумих,
Бедуля дует на подземных крыльях!
Я говорю: "Летающий мужик"...
Год 2013. Дворец культуры, видевший знаменитостей, сколько не видела ни одна деревня на свете, давно осыпается. Яблоневый сад, который успел посадить Бедуля до своей отставки в 2006 году, выкорчеван. Да и когда-то славного колхоза "Советская Белоруссия" больше нет. Расформировали, он теперь отделение соседнего свинокомплекса.
Ничего не имея против свинокомплексов как таковых, отметим однако: знаковая все же метаморфоза. Это, между прочим, и безотносительно к конкретному колхозу и Бедуле примета эпохи - превращение памяти в отделение свинокомплекса.
За тридевять земель от деревни Рясна с ее раскуроченным Музеем хлеба, в одной из галерей на московском "Винзаводе", появится инсталляция некой молодой художницы: кирпичики хлеба, покрытые золотой краской, сложены пирамидкой - как слитки из драгметалла. У новых ценностей ни вкуса, ни запаха.
Но вот вопрос свербит, как дрелью: так, значит, все это, пыльный орден фронтовика, колхоз-легенда и летающий мужик, все это было в никуда, впустую? Прохрюкать и забыть?
Притяжение Бедули
Вскоре после отправки на пенсию, конечно, не может же он возглавлять хозяйство вечно, Владимир Леонтьевич переехал из Рясны к дочке в Высокое. До 80 ему доработать не дали, обещали оставить почетным председателем, но, поскольку колхоза не стало, и не только колхоза... Переживания обернулись двумя гипертоническими кризами, да и возраст, сейчас Бедуле уже 86, так что лучше подальше от волнений, поближе к родным. Говорить о случившемся с колхозом ему невыносимо. Ну разве что вспомнить самое незабываемое, о том, как друзьями Бедули стали первые поэты, артисты и музыканты страны. О настоящем друге - Андрее Вознесенском. Вот об этом - пожалуйста. Словом, Людмила и Валерий, дети Бедули, везут меня к нему в Высокое. Он встречает при параде, в строгом костюме, и вот мы уже перебираем старые фотокарточки за столом...
Три года назад, когда умер Вознесенский, Владимир Леонтьевич тяжело переживал утрату: "Не могу вспомнить другого человека, которому настолько нечего поставить в вину - он всегда держал себя исключительно достойно. И когда на него публично орал Хрущев. И в трудные 90-е, когда вообще мало кому удавалось сохранить нравственные ориентиры". Он и теперь признается: "Мы вообще были с ним во многом схожи... Ну чтобы он ради дружбы нашей язык белорусский выучил и мог сказать не хуже, чем по-английски, это же тоже что-то значило!"
В пятьдесят шестом, когда бывший второй секретарь горкома комсомола попросился в отстающий колхоз и вскоре возглавил "Советскую Белоруссию", в хозяйстве было 137 коров, надои - 905 литров молока в год от каждой, зерновых собирали - 5,9 центнера с гектара, картофеля - меньше 60 центнеров. Уходил Бедуля - дойное стадо было в 1400 голов, надои в среднем 4812 литров, урожайность картофеля в хорошие годы доходила до 344 центнеров с гектара.
Кроме того, своим колхозникам построил 72 квартиры, не взяв у государства ни рубля кредита. Построил Дворец культуры со зрительным залом на 500 мест, амфитеатр с прекрасной акустикой. Наконец, отгрохал в Рясне прекрасный православный храм. Открыл музей, разбил сад.
Было бы странно думать, что Бедуля не умел где надо слукавить, где надо воспользоваться связями и что-то пробить. Разве не то же самое требуется от сегодняшних, самых прогрессивных и умелых менеджеров - умение налаживать правильные контакты, где надо схитрить, где надо подмаслить? В этом-то смысле методы Владимира Леонтьевича никак нельзя назвать старомодными. А вот чем его подход устарел кардинально - Бедуля говорил, например, всерьез о "нравственно крепком хозяйстве". О том, как запали ему в душу еще в 60-х слова звеньевой Надежды Григорьевны Заглады насчет пресловутой битвы за урожай: "Ну хай голова колгоспу дурак, хай агроном дурак, бригадир, но мы-то, рядовые хлеборобы, где наша совесть?"
Бедуля с другом, поэтом Андреем Вознесенским готовятся к катанию на тройке в деревне Рясна. Фото:Эдуард Кобяк
К Бедуле радостно ехал Святослав Рихтер, благо свой рояль в ДК есть. Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Василь Быков, Михаил Ульянов, Георгий Жженов, Нонна Мордюкова, Валерий Леонтьев, Лев Лещенко, "Песняры". Хор имени Пятницкого трижды приезжал. Из колхоза, не откуда-нибудь, впервые транслировали на всю большую страну "Песню года-87". Побывав у Бедули, Александра Пахмутова и Николай Добронравов на одном дыхании создали знаменитую свою "Беловежскую пущу".
Первая музыкальная школа в районе появилась у Бедули. Больше десяти лет уже здесь свой детский тенцевальный ансамбль "Непоседы", 80 человек. В 2000 году одна из девочек, Саша Шкурдода, завоевала титул "Мини-мисс мира". Что уж удивляться, в 1977 году председатель колхоза даже звание получил: заслуженный работник культуры БССР.
Ну а кто еще, какой председатель колхоза мог сорваться в Москву в январе 88-го на 50-летие Владимира Высоцкого?! Сейчас они вместе с сыном Валерием вспоминают, как приехали представительные, в костюмчиках, милиция стала оттеснять толпу от дома Высоцкого, а их обходят уважительно. Так и остались вдвоем, окруженные милицией. Вечером на кладбище опять толпа, а их уже узнают, как своих...
Еще известно, что Бедуля "заслуженный хулиган БССР", так его друзья прозвали. Ну мог он, мог - на юбилее Николая Еременко, скажем, вспомнить вдруг про секрет красоты 120-летней француженки Жанны Кальман, у которой одна морщинка, и то на ней она сидит... Или про то, что любит танго и фокстрот, но танцор никакой, потому что вечно что-то мешает... Или еще из шуточек Бедули: "Мудрый дает, когда не просят, средний - когда просят, дурак отказывает всегда. Но это не касается женщин!"
Вот и Вознесенский: сам любил языковые хулиганства и Бедулю за это ценил. В своем эссе "Три бабочки культуры" он писал о белорусском друге: "Зря разве Владимир Бедуля, земляк Шагала, ломающий бюрократизм и рутину, хочет, чтобы его колхозники в клубе внимали сложной игре Святослава Рихтера и хоральной ноте Беллы Ахмадулиной? Именно у него во время выступления мне подали из зала записку с вопросом о творчестве Элиота. Это случилось, когда у нас еще книги Элиота не издавались. Вряд ли это говорит о том, что наши колхозники поголовные эстеты, просто, вероятно, непохожий художник помогает им в их практике мыслить и поступать нешаблонно".
Деревенские истории
- Лошади у нас всегда были отличные, - Бедуля показывает фото, где они с Вознесенским и радостными колхозницами на заснеженной тройке. - Мы тут в кожухах, которые я сшил у председателя колхоза "Восход", я был приучен, что если кто-то что-то делает лучше меня, то у него и надо заказывать... А на тройке Андрею очень понравилось кататься. Я давал ему вожжи, сам садился рядом...
Про это катание на тройке вспоминает и тогдашний фотокорреспондент ТАСС Эдуард Сергеевич Кобяк:
- Я часто у Бедули бывал. Встречался там и с Вознесенским не раз - у них ритуал такой был, возвращаясь откуда-нибудь из Европы, поэт всегда заезжал к Бедуле. На концертах его всегда было яблоку негде упасть. Ночевал в обыкновенной хатке, ему нравилось, перины, печка, сельская экзотика. Ставил бутылку привезенного "Наполеона" на стол. Очень просто себя вел, находил со всеми какие-то общие темы, стихи читал, но старался не напрягать людей, не всем же легко давалась его поэзия многоэтажная.
И самая интересная встреча была как раз накануне 85-го года. Мне поручили сделать репортаж про Новый год у Бедули. Приехали с коллегой из АПН Юрой Ивановым, а там Вознесенский. Бедуля всегда быстрый, шустрый, а тут какой-то совсем вздреганный. И вот, пока он носился по делам, мы втроем в каминном зале колхозного ресторана договорились снять катание на тройках. Бедуле всегда нравились такие эксперименты. Троек было две или три. Решили, что все сядут в них, а мы с Юркой впереди на "ЗИС-130" фотографировать... Помню еще - мы вышли, и Вознесенский стал подвязывать уздцы лошадям со знанием дела, говорит, не так подвязаны, низко очень, я-то не очень в этом понимал.
А у Бедули был коронный номер - моргнет кучеру, и тот переворачивает сани. С тройкой было сложнее, но кучер был опытный, и вот, смотрю, Бедуля подал знак - и все летят в снег. Кадры великолепные. Вознесенский счастлив, требует повторить, мы довольны, хотя и руки отморозили.
... Бедуля достает занятную фотографию. Сидят они с Евтушенко друг напротив друга, между ними на светящемся телеэкране выступает Вознесенский. "Да Евтушенко заело тогда, - смеется Бедуля, - как это так, Вознесенский тут регулярно, а его никак не приглашают. И вот я взял своего сотрудника, Георгия Карповича Левчука, поехали в Брест на Электромеханический завод - он там как раз выступал. Пригласили, и он приехал. И прямо на сцене сказал, что больше всего он любит кефир и молоко парное... А потом на ферме, в красном уголке, надо ж было случиться, кто-то включил телевизор, а там выступает Андрей Вознесенский. Все обрадовались, налили по чарке.
... Бедуля вспоминает, как приезжала Белла Ахмадулина. В Минске внезапно отменили ее концерт - в филармонии будто бы вдруг обвалился потолок. А у Бедули никогда потолок не обваливался, так что Ахмадулина отправилась в колхоз. Председатель накануне сломал ногу на стройке Дворца культуры и встретил поэтессу в гипсе, с костылями. И на вопрос гостьи отшутился сразу: "Это чтобы не отвечать на вечные вопросы, "как дела" и "что у нас с сельским хозяйством"... А когда Ахмадулина выступала в ДК, выскочил на сцену на костылях и с криком: "Даже если по молоку отстанем, посевную завалим, по части поэзии мы будем впереди всех колхозов!"
Сказал - и утонул вместе с изящной гостьей в бурных, продолжительных аплодисментах.
В 76-м году на белорусском "Телефильме" ухватились было за идею снять документальный фильм о дружбе Вознесенского с Бедулей, диалоги поэта и земледельца о возвышенном и земном. Но из затеи ничего не вышло, зато в памяти сценариста Аркадия Бржозовского осталась муза, приехавшая с поэтом, - он делает вид, что хранит тайну, называя лишь ее инициалы Т. Л. и напоминая, что она сыграла главную роль в знаменитом фильме про физиков-ядерщиков начала 60-х. Тогда, мол, Вознесенский и написал "Беловежскую балладу": "В этих пылких поспешных поленьях, в слове, вырвавшемся хрипя, ощущение преступленья, как сказали бы раньше - греха..."
А фильмы про Бедулю все же появились - в 1985 году Марина Голдовская сняла "Здравствуйте, это Бедуля говорит". А в 2007-м прошла премьера документальной ленты "Владимир Бедуля" режиссера Анатолия Алая. Вознесенского в этих фильмах уже не снимали. Но внутренний диалог, удивительный и душевный, у этих двух совершенно непохожих друг на друга бесшабашных жизнелюбов, как ни странно, будто и не прекращался никогда.
Спрашивали Бедулю, верит ли во внеземные цивилизации? - "Верю". Спрашивали про любовь - "Я больше разбираюсь в ревности, чем в любви. Ревность была, есть и всегда будет, как боязнь потерять любимого друга". Спрашивали про тонкие смыслы жизни - он вспоминал тракториста, который мечтал "ничего не делать, а жить хорошо": "Это же страшно, такая всеобъемлющая лень, вот бедняга!"
Если вслушаться, столько в словах этих неизбывной, нетерпеливой любви и жажды к жизни, к земле, к людям, сколько и в вознесенской "Тоске" (1967):
Загляжусь ли на поезд с осенних
откосов,
забреду ли в вечернюю деревушку -
будто душу высасывают насосом,
будто тянет вытяжка ли
вьюшка,
будто что-то случилось
или случится -
ниже горла высасывает ключицы.
Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил - и вот
наказанье?
Сложишь песню - отпустит,
а дальше - пуще.
Показали дорогу, да путь заказали.
Точно тайный горб на груди
таскаю -
тоска такая!
Все было зря?
многих удивило вот именно это: с каким лихорадочным блеском в глазах отправляли Бедулю на пенсию. Понятно, что рано или поздно это должно было случиться. Владимир Леонтьевич надеялся дотянуть свою лямку до 80. Вышло иначе. И не в том даже беда, все равно рекордсмен. Приехала стандартная чиновница, сказала, "нужна новая кровь".
Но зачем было вслед Бедулю "чернить", непонятно. Буквально вчера колхоз был всем в пример. А назавтра: что-то маловато платили колхозникам и вот тут задолженности какие-то. И вообще про молодежь он мало думал. Это Бедуля-то. Да все бы можно, зажмурившись, проглотить - ну нет у "очернителей" других радостей в жизни. Но главное, что ведь потом - самое странное в этой истории - зачищать стали все, что было "брендом", чем прежде гордились. Ну в конце концов сохранили бы "бренд", присоединили бы свинокомплекс к именитому колхозу, а не наоборот. Ан нет. Загадка? Легенда ушла и Рясна захирела. Воевать сил у Бедули уж нет, давление зашкаливает. Только вот улыбается хитро: "Тупиков в жизни не бывает - они бывают в головах".
Фотограф Кобяк разводит руками:
- Бедуля, конечно, уникум. Не забуду, как его спрашивают: какое у вас образование? - Две недели экономических курсов. - А до того? - А до того среднее, если и было. - А как вы работаете? - Так ведь главнее высшего образования высшее соображение. Природа плюс высшее соображение... И ведь прав Бедуля, сейчас поражаешься: приходят часто с тремя высшими образованиями, а соображения никакого.
Бедуля отстал от времени? Не те технологии? Людей теперь не поэтами и Рихтерами надо кормить, а франшизами и флешмобами? Но Бедуля старенький, а помнит хорошо, как это в "Озе" у Вознесенского: "Все прогрессы - реакционны, если рушится человек".
На открытии чудо-храма в Рясне насколько лет назад один корреспондент ухватился за старушку-колхозницу с расспросами. Она ему: "Сыночак, мы ж сёння усе прасвятлiлiся. Дзякуй нашаму Лявонцьевiчу за такое свята".
Что важно сказать тем, кто не понял: речь тут совсем не про Белоруссию, речь про наше повсеместное прошлое и настоящее - оно у нас общее, как границами ни верти.
Вот пришлепнула Музей хлеба в деревне Рясна сила нечеловеческой гравитации.
Но это только кажется, что ни в Рясне, ни на всем белом свете не нужны больше силы, отменяющие гравитацию, эти вот человеческие "прасвятлiлiся". Не всем понятные. Нерентабельные, как память и совесть, - к банкомату с ними не сунешься.
А все ж таки без этого "прасвятлiлiся" и поэт не поэт, и деревья не вырастут, и травы, и младенцы. И никакой мужик, и никакие страны - не полетят.