Поделиться
И каждая новая программа, которую группа показывает в России, действительно все меньше похожа на набор песен и все больше - на цельное произведение. Даже в финале московского концерта, сыграв "на бис" три чистых рок-н-ролла, группа обратила их в короткую тяжелую сюиту, в которой нашлось место и феноменальному соло на басу Роджера Гловера и скорострельной дуэли фортепьяно-соло-гитара и сводному хору зала под руководством Иэна Гиллана в веселой "Hush" - но не нашлось места ни такту паузы.
...Широким шагом выйдя на сцену под привычный, "по-пепловски" мелодичный и мощный рефрен в открывшей концерт новейшей "Apres Vous", Гиллан во весь накал повел философскую притчу о том, что в жизни некуда спешить. На следующие песни надо было решиться: "Into The Fire" и "Hard Lovin’ Man" с альбома "In Rock", записанного в золотые годы группы, потребовали от певца мгновенных переходов в верхние октавы, напряженного фальцета на длинных нотах - и у всех захватило дух от скоростного, пусть и на коротких дистанциях, соперничества голоса с соло-гитарой Стива Морса, потом с электроорганом Дона Эйри. Дальше - больше, и в финале "Smoke On The Water" инструмент Морса и Гиллан так спелись в углу сцены, что издалека трудно было разобрать, кто выводит мелодию - гитара или вокалист.
Иэну Гиллану - 68 лет и набор песен в каждом концерте зависит от состояния его связок. На студийной записи "Now What?!" у этого голоса нет никаких проблем - ему свободно и удобно в аккуратно расставленных по песням спадах и подъемах звука, где нужно взлететь - он взлетает (невысоко), потянуть пару-тройку тактов - тянет, и везде чувствуется заботливая рука продюсера, хорошо поработавшего на компьютере с вокалом Иэна. Да и в принципе в "Now What?!" на редкость много изысканного, сложносоставного "инструментала" и меньше, чем прежде, голоса Гиллана.
Но эта камерность нового альбома, его кажущиеся некоторым критикам "глянцевость", отсутствие в музыке острых углов сошли в зале "Олимпийского" на нет. Глянец затерся "грязью" тяжелого концертного звука, новые песни без затруднений встали в одну концертную шеренгу с испытанными и оказались, оснащенные гитарными соло и барабанными сбивками, привычными боевыми единицами репертуара Deep Purple. Звук клавиш Дона Эйри, едва закончилась "Hard Lovin’ Man", перетек в той же тональности в словно всю жизнь исполняемую на этом месте под ревущий бас драматичную музыкальную поэму "Vincent Price" с последнего альбома. А с неотмирного космического пиццикато гитары Морса в "Contact Lost" (музыкант когда-то посвятил эту инструментальную пьесу экипажу погибшей "Колумбии") все тот же Эйри фактически начал до дрожи патетический заход к новой "Uncommon Man".
Центрами программы, наверняка, подразумевались две бок о бок поставленные в сетлист вещи. Одну из них, "Above And Beyond" группа посвятила памяти ушедшего в этом году Джона Лорда: под поднимающийся к небу неизменно торжественный инструментальный рефрен и поющиеся Иэном Гилланом слова о том, что "однажды соприкоснувшиеся души сплетаются навсегда", на заднике сцены начали сменять друг друга портреты одного из основателей "темно-пурпурных". Но не успели отгреметь аккорды "Above And Beyond", как Эйри издалека-издалека начал проигрыш к едва ли не главной вещи Лорда и Deep Purple - "Lazy". Его пальцы, как когда-то лордовские, выписывали на окружавших его инструментах вариации классики, топили нас в водоворотах рок-страстей, орган "хаммонд" кричал полицейской сиреной и завывал ветром, раз за разом выворачивая-таки на мелодию песни.
А песня, свободная, привычно летела вперед, подгоняемая басовыми риффами, где-то на середине проигрыша ее посещал голос певца, его губная гармошка, потом гитара, потом снова голос - и так до бесконечности. Так знак вопроса, начертанный в названии нового альбома, получил ясный ответ: рок Deep Purple продолжается.