По жанру - это официальное письмо-запрос. В нем высказана просьба о проведении проверки "по фактам грубых нарушений прав 26 усыновленных российских детей, о которых было рассказано в рамках журналистского расследования агентства "Reuters" и телеканала "NBC".
Кроме того, Александр Бастрыкин попросил коллегу направить официальным порядком копии соответствующих документов, в связи с проведением Следственным комитетом России доследственной проверки по указанным фактам.
Есть в запросе и совершенно конкретные фамилии. Речь идет об Анне Барнс ( в нашей стране ребенка звали Анна Файззулина, 1994 года рождения), Инге Уоткотт (Инге Курасовой, 1985 года рождения), Дмитрие Стюарте, а также еще 23 российских детях.
Выражая готовность и надежду на дальнейшее сотрудничество, Александр Бастрыкин в своем письме подчеркнул, что "Следственный комитет Российской Федерации особое внимание уделяет защите прав и законных интересов детей, в отношении которых совершаются преступления различного характера".
А также председатель СКР напомнил, что "вопросы, связанные с посягательствами на территории США на жизнь и здоровье малолетних российских детей, усыновленных американскими гражданами, неоднократно обсуждались в ходе российско-американских переговоров на различных уровнях.
И заканчивается обращение на грустной ноте. Так, Бастрыкин пишет: "Однако к настоящему времени данный вопрос, к сожалению, не теряет своей актуальности".
Получит ли ответ Александр Бастрыкин на свое обращение - неизвестно. Конечно, в СКР рассчитывают, что ответ будет. Правда, непонятно какой именно - конкретные ответы против каждой детской фамилии или общие фразы, ничего не говорящие ни уму, ни сердцу.
Дело в том, что статус ребенка, если так можно выразиться, наши страны понимают по-разному. По российским законам маленького человека, увезенного за океан, никто не лишает российского гражданства и мы считаем его гражданином нашей страны. А по американским законам усыновленные наши дети - граждане США. Именно с этими аргументами российских дипломатов не подпускают даже к судебным процессам, когда с детьми случается что-то плохое.