Поделиться
Папа всю жизнь был классическим трудоголиком. Работал честно, добросовестно, не за страх, а за совесть. Развивал в Усть-Пристанском районе киносеть, поднимал разваленную до основания "бытовку". Поднял так, что она долгое время признавалась лучшей среди сельских комбинатов бытового обслуживания в РСФСР. В Усть-Пристанском быткомбинате и его многочисленных филиалах катали валенки, шили пальто, шапки и платья, ремонтировали телевизоры с холодильниками, чинили часы, фотографировали, стригли… Для своих работников и специалистов отец построил больше двух десятков просторных, добротных домов. В восьмидесятые годы был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
- Мощности нашего пимокатного цеха позволяли обеспечивать спрос только жителей Усть-Пристанского района. Жители соседних районов покупали валенки черт знает где и невысокого качества. К тому же мощности цеха были уже на пределе - мы дошли до того, что катали в месяц по полторы тысячи пар валенок. Для Москвы постоянно делали на заказ, даже в Париж однажды увезли две пары - экзотика. Но при социализме как было: выполнил план - на следующий год тебе еще больше дадут задание. И так из год в год.
И я стал наседать на своего начальника краевого управления бытового обслуживания населения Альберта Михайловича Жиляева: нужно новое оборудование, старая "чёска" (чесальная машина) исчерпала свои возможности. Донял его наконец… Полетел он в Москву "решать вопросы", в том числе и по нашей "пимокатке". Вернулся мрачный: "Алексеич, ничего для тебя нет!". А я продолжаю наседать. Спустя какое-то время начальник мой говорит: "Заместитель председателя крайисполкома, который нас курирует, заходил к нашему министру - тоже отказал". - "Ну кто-то ведь выпускает чесальные машины?!" - не отстаю я. "Ну тебя на хрен, - не выдерживает Жиляев. - Я тебе дам командировку - сам лети в Москву и ищи!".
Мы были лично знакомы с Дуденковым, министром бытового обслуживания населения РСФСР. Иван Григорьевич вручал нам переходящее Красное знамя как лучшему сельскому комбинату бытового обслуживания в РСФСР. Зашел в приемную - громадная комната! Секретарша отправила меня к помощнику министра. Подхожу к нему, представился, кто такой: "Хочу попасть на прием!" - "Ну мало что вы не хотите! Вы у начальника главка были? Нет? О чем тогда говорить! Даже если вы сейчас запишитесь на прием, то попадете месяца через три". Я завелся: "Интересно получается! Как на республиканскую Доску почета отправлять, то "Усть-Пристань, директор Зюзин", а как к министру попасть, так сразу я никто и звать меня никак". Помощник покраснел: "Ну-ка, давайте командировочные документы!". В паспорт даже заглянул. И пошел к министру. Через десять минут я попал к Ивану Григорьевичу. На всю жизнь запомнил его уважительное отношение. Выслушал внимательно. Вздохнул: "Нет чёсок". Вышел от Дуденкова и думаю: "Что ж делать-то?".
Помогли старые знакомые, земляки, осевшие в Москве. Когда я работал в юности киномехаником и "крутил кино" в целинном совхозе "Краснодарский", то познакомился с Виталием Андреевичем Степановым. Он, учитель средней школы, приехал на целину вместе со своим выпускным десятым классом. В совхозе стал секретарем парткома. Потом начал сотрудничать с газетами и дорос до корреспондента отдела сельского хозяйства газеты "Правда". Другой земляк, Евгений Николаевич Тарасов, преподававший в Академии общественных наук при ЦК КПСС, быстро помог разыскать Виталия Андреевича.
Встретились мы с ним в редакции и стал он обзванивать министров. Один предложил оборудование, но оно годилось разве только для Барнаульского пимокатного завода, не про нашу честь - там требовалось двухэтажное здание. Интересные вещи выяснялись, пока Степанов названивал. Узнал мы, что в РСФСР чесальные машины выпускаются на предприятиях… министерства гражданской авиации. Самолетам какие-то утеплители требовались. Но эти "чёски" тоже были слишком крупными для нас. В конце концов, один из министров посоветовал обратиться в Казахскую ССР: там, мол, самое то для деревни.
Пришлось снова обращаться за помощью к Тарасову! Он быстро вспомнил про одного своего бывшего студента-казаха, работавшего теперь зав. отделом промышленности в ЦК компартии Казахстана. "Нет проблем, - сказал по телефону казахский товарищ. - Пусть приезжает!". И пошел я министру Дуденкову: просить, чтобы он подписал командировку в другую республику. Встретили как дорогого гостя. Принимали в Министерстве бытового обслуживания Казахской ССР (было распоряжение из республиканского ЦК). Встретила меня заместитель министра, русская по национальности, тут же пригласили директора Вавиловского завода, где и выпускалась нужная "чёска". Директор показал завод и говорит: "А чего ты мелочишься? Из-за одной машины через всю страну летел!" - "А можно еще?" - "Можно. Но с одним условием. Найдете две тонны металла - поставим Алтаю десять "чёсок". Созвонился с Альбертом Михайловичем: "Нужен металл. Две тонны". В трубке недоуменная пауза… Объясняю ситуацию. "Ты что, серьезно? Да какой разговор, Анатолий, найдем!". Поясняю одну тонкость: казахам нужен был не металл как таковой, а фонд на металл! Чтобы на уровне союзного министерства в нужных документах две тонны металла перебросили из одной республики в другую - плановая экономика! И вопрос был решен.
Вернулся я домой. В краевом управлении уже распределили "чёски" по десяти районам. Время идет, а нашей машины все нет и нет. Потом звонит Жиляев и говорит: "Мы твою "чёску" едва не отдали. Понаехали тут просители отовсюду. Одним дали, другим, третьим… На последней машине спохватились. Забирайте быстрее!".
В конце девяностых от пимокатки нашей ничего не осталось. На ее месте оборудовали сначала пивзавод, но и его прикрыли - невыгодно. Сейчас там очередной магазин стоит. Валенки усть-пристанцы и жители соседних районов покупают, где придется. Стрелковая дивизия, которая дислоцируется в городе Алейск, приобретает фабричные валенки по тендеру аж в Омской области. А раньше солдатики ходили в усть-пристанских валенках. Правда, и дивизия в советские времена стояла другая - ракетная. При Ельцине дивизию РВСН расформировали, а шахты, в которых стояли самые грозные в мире ракеты РС-20 (по классификации НАТО - "Сатана"), взорвали. Я присутствовал на этих взрывах в качестве корреспондента краевой газеты "Свободный курс". Ходил, как офицеры дивизии, в тех самых усть-пристанских валенках. Большинство шахт были уничтожены зимой, в самые холода. Помню, как американские наблюдатели ежились от мороза, приплясывали, постукивали нога об ногу и завистливо смотрели на наши теплые пимы.
P.S.
Весной 2011 года в Хабарском районе Алтайского края заново открыли пимокатный цех.
- Купили в соседней Кулунде старое оборудование, приобрели недостающие запчасти в Иваново, отладили-подшаманили, отремонтировали помещение, нашли тех мастеров, которые работали раньше в пимцехе. Первый год был посвящен борьбе за качество - некоторые навыки были утрачены, пришлось учить людей, - вспоминает директор ООО "Авангард" Владимир Шнайдер.
Сейчас в Хабарах катают валенки разных фасонов, цветов и размеров. Можно купить себе тонкие валяные тапочки (носить на босу ногу), чуни, ботики и валенки - как с заворотом, так и без заворота. Местные мастерицы по заказу модниц расшивают валенки бисером. Шерсть закупается у населения Хабарского и соседних с ним степных районов - есть дворы, в которых содержится до сотни овец. В год производится порядка восьми тысяч пар. Стоимость новых сибирских пимов от 300 до 800 рублей в зависимости от размера. Рынок сбыта огромный: Новосибирск, Томск, Кемерово, Горно-Алтайск и, разумеется, Алтайский край.
- Недавно женщина, у которой сын служит в ракетной дивизии в поселке Сибирский, покупала у нас две пары серых валенок 35 размера. Совсем небольшая у парня ступня, и армейские интенданты не смогли найти для него нужную обувь. А мы легко сделали. Пусть служит и не мерзнет! - улыбается Владимир Егорович.