Пора неистовой романтики закончилась, наступало время попыток понять, "что с нами происходит" - как писал Шукшин в своей знаменитой "литгазетовской" статье. Так что быстро ставший знаменитым тандем драматурга Александра Миндадзе и режиссера Вадима Абдрашитова пришел в наше кино в самую пору. Их фильмы были как бы художественной публицистикой, сродни притче: на основе совершенно бытового случая выстраивались философские модели, где, как на испытательном стенде, человеческие поступки поверялись на их нравственную суть и даже социально-экономическую целесообразность ("Охота на лис", "Остановился поезд", "Парад планет", "Слуга"). Кино впервые отреагировало на появление нового поколения - куда более критичного и самостоятельного ("Плюмбум, или Опасная игра" Вадима Абдрашитова, "Курьер" Карена Шахназарова). И очевидная теперь всем истина о неладах в датском королевстве постепенно становилась аксиоматичной и для кинематографа.
Застойность времени сказывалась на притоке "свежей крови" в кино. Новые имена почти не появлялись, снимали в основном "апробированные" мастера. Дебютанты прошлых десятилетий быстро матерели, набирали авторитет, но были еще достаточно молоды, чтобы остро ощущать потребность в изменениях. "Перемен, мы ждем перемен!" - песня-клич Виктора Цоя звучала в фильмах-манифестах Сергея Соловьева и стала главным девизом десятилетия. Многие режиссеры круто сменили тон - взяли на себя смелость говорить правду, уже витавшую в воздухе. Ролан Быков после замечательно ярких и бравурных детских сказок-ревю сделал взрывной по проблематике жестко реалистичный фильм "Чучело". На сдаче рискованной картины начальству я сидел невдалеке от него и видел, как он то и дело доставал из кармана валидол - для него этот фильм был самым важным в жизни.
Александр Митта снял фантастическую аллегорию "Сказка странствий", но ее содержание тогда мало кто прочитал до конца. Вот что он мне рассказал: " Мы уже тогда начинали задумываться о том, что Россия кормится нефтью и прожирает эти запасы, накопившиеся под ногами. И я придумал историю: спящий Дракон оброс лесом, на нем живут люди, кормятся им, а он рано или поздно проснется - и всему благополучию конец! И эта метафора в России осталась не прочитанной! Куда бдительнее оказались в Чехословакии. По фильму, в страну пришла чума, а потом герой страну спас. Имелись в виду советские танки, которые пришли в Чехословакию и деформировали там всю жизнь. И чехи об этом догадались, редактор потребовал вырезать чуму. Я объясняю: сценарий в Москве утвержден! Ему крыть нечем, но донос он послал. И когда я вернулся в Москву, меня встретили насупленные брови. Картину положили на полку, она полежала полгода, а потом тихо, без премьеры, вышла. Хотя и стала, как все мои фильмы, невыездной"...
В это десятилетие Элем Климов осуществил свой самый трудный проект - снял "Иди и смотри". Первоначальное название: "Убейте Гитлера!". Убить Гитлера надо было в самих себе: ненависть рождает ненависть и в конце концов - войну. Это самый антивоенный фильм из всех, что были сняты во все времена в России, - он о том, как легко с человека слетает человеческое. И это фильм ощущений - он позволяет нам пережить всю гамму состояний оглушенного войной подростка Флеры. Картина вошла в число лидеров проката - ее посмотрели в СССР около 30 миллионов зрителей. Она облетела фестивали, собрала урожай международных призов и оказала влияние на крупнейших мастеров мира: в фильмах Спилберга ("Спасение рядового Райана") и Малика ("Древо жизни") явно чувствуются ее мотивы и прозрения почти космического свойства.
Кратковременный всплеск нового интереса к музыкальному кино инициировал талантливейший фильм "Мы из джаза" - фактически настоящий дебют Карена Шахназарова, после которого проснулись знаменитыми и режиссер, и его звезды - Игорь Скляр и Елена Цыплакова. А вскоре Шахназаров подкрепил свой успех новой музыкальной драмой "Зимний вечер в Гаграх", но, увы, к музыкальному жанру больше уже не возвращался. Алла Сурикова сняла один из впоследствии любимейших фильмов "Человек с бульвара Капуцинов" - наполовину вестерн, наполовину мюзикл. Философский мюзикл "Рецепт ее молодости" с Людмилой Гурченко поставил одаренный телевизионный режиссер Евгений Гинзбург.
Эльдар Рязанов теперь перешел от комедий к трагикомедиям ("Вокзал для двоих", "Забытая мелодия для флейты") и даже снял резкую, жесткую, непривычно откровенную драму на школьную тему "Дорогая Елена Сергеевна". Кино уже фиксировало состояние общественного беспокойства, в котором находилась страна, неотвратимо несясь к своему никем не ожидаемому, но смутно угадываемому концу.
В те годы резко активизировался Союз кинематографистов: в нем сосредоточились все споры о том, куда и как развиваться тонущему СССР, - по сути, в зале Дома кино образовался один из штабов "перестройки". Начали с собственных "генералов", с привилегий, которые они себе уже успели присвоить, забронзовев. Среди "генералов" были многие ведущие мастера кино, и знаменитый 5-й съезд СК, проходивший в Кремле, стал поворотным пунктом в развитии кинематографического сообщества, его демократизации. Кремлевские охранники с окаменевшими лицами слушали крамольные речи, звучавшие с трибуны съезда. В зале гуляли ветры свободы, они опьяняли делегатов, настроение было праздничным, и съезд с энтузиазмом избрал на пост председателя Союза кинематографистов Элема Климова. Были влиятельные сторонники и у поверженных "генералов" - действительно крупных художников нашего кино, и эти два дня в Кремлевском дворце положили начало расколу самого дружного из творческих союзов.
В конце 80-х стало возможным, казалось, невероятное: Марк Захаров снял вечно полузапретного "Дракона" - крамольную сказку Евгения Шварца о жаждущем крови тиране и жаждущем сильной лапы народе. Перемены, о которых пел Цой, стремительно назревали, вся страна снова прильнула к приемникам, слушая Горбачева, вызревший в застое скепсис быстро сменялся новыми надеждами. Но отразиться в кино эти надежды уже не успели: с исчезновением СССР рухнула и вся система советской киноиндустрии.
Весь мир насилья был разрушен до основанья - а что можно построить на развалинах, пока мало кто понимал.