Фильмы с его участием запомнились, но франшизой не стали: "Охота за "Красным октябрем" , "Игры патриотов", "Угроза прямая и явная", "Цена страха". В них Райан принимал обличья разных актеров, от Харрисона Форда до Бена Аффлека, и кроме имени и жанра, ничто эти боевики не объединяло.
Джека Райана на экран вернул Кеннет Брана, выдающийся шекспировский актер и талантливый режиссер, чья репутация неотрывна от высокой драматургии и заставляет ждать все новых шекспировских глубин. На фильм "Джек Райан: теория хаоса" я шел именно из-за Браны и в чем-то не ошибся: герои умны, характеры неоднозначны, с ними интересно. Здесь Райан, оправившийся от катастрофы и завербованный агентом ЦРУ (в этой роли хорош Кевин Костнер), должен лететь в Россию, где явно назревает какая-то экономическая авантюра, и нужно, в качестве аналитика, проверить счета опасных партнеров - ЦРУ предполагает подготовку очередного теракта.
Клэнси с его жанровой прямолинейностью непревзойденно дубоват и к тонкостям органически неприспособлен. Прорехи интеллекта у писателя Тома Клэнси умело восполняет режиссер Кеннет Брана. Он делает единственно верный ход, безошибочно выбирая тон и стиль картины. Его сценаристы опытный Дэвид Кепп ("Парк юрского париода", "Смерть ей к лицу", "Миссия невыполнима") и новобранец Адам Козад, основываясь на персонажах Клэнси, пишут практически новую историю, переводя ее в новую тональность. Если предыдущие четыре фильма с Райаном были крайне серьезны и выказывали как бы озабоченность актуальными мировыми проблемами, то Брана отдается увлеченной игре в жанр - судя по всему, любимый с юности. Он снабжает приключения Райана в Москве всеми опознавательными знаками новой "бондиады": места действия экзотичны, интерьеры умопомрачительно гламурны, герой любит неземную красотку и выходит из всех передряг, не сбив тщательно уложенную прическу. Играя в эту новую бондиаду, Брана даже не отказывает себе в радости поставить в финале указующий знак для непонятливых: "Меня зовут Райан. Джек Райан", - скромно рапортует герой президенту США, с блеском осуществив свою невыполнимую миссию. Лукавая игра подчеркивается компоновкой кадра: мы видим героя, но не видим президента - он загорожен дверью. Кеннет Брана отлично владеет стилистикой "бондиады" и упоенно ее воспроизводит.
Хотя Россия предстает несомненной империей зла, где за сверкающим фасадом творится страшное, ее внешний облик тоже соответствует канонам бондиады: Москва поражает красотой и динамичностью, сочетанием старины и современности - мегаполис, которым восхищается герой. Попутно выясняется, что и его девушка (Кира Найтли) давно увлечена русской литературой, и в самых накаленных сценах с "мировым злом", воплощенном в фанатике Викторе Черевине, они обсуждают Лермонтова, а сам Черевин вдохновляется битвой при Ватерлоо - картина на соответствующий сюжет украшает его офис. Сам облик русских героев максимально приближен к европейскому: никаких коротконогих крепышей, мятых штанов и щербатых улыбок, только безукоризненные деловые костюмы нуворишей, стальные глаза прирожденных эсесовцев, лоск официантов в барах - каждый может обернуться агентом спецслужб. Не промах и американские гости Москвы: у них здесь целые боевые команды, вооруженные до зубов электроникой.
Начало картины, где еще студентом Райан оцепенело следит за тем, как рушатся близнецы Всемирного торгового центра, прочно привязывает сюжет к новой эре, наступившей в 2001-м: мир сотрясают террористические угрозы. Главное исчадие "мирового зла" Черевин замышляет обрушить американскую экономику, а попутно взорвать половину Уолл-стрит, предварительно помолившись в Храме Христа Спасителя и пообещав умыть Америку кровью во имя России-матушки. Развесистую клюкву в этой сцене Кеннет Брана любовно выращивает: она входит необходимой частью в жанр "бондиады". И божественные звуки хорала, сопровождающие этот эпизод, тоже вполне гламурны и тоже из разряда "России на экспорт".
В духе киносказки о непредсказуемых восточных злодеях оркестрована наша первая встреча с Черевиным: мы не видим его лица, только крепкий затылок и мускулистую руку, в которую врач, дрожа от страха, пытается всадить шприц, но промахивается и получает серию ударов ногой в живот. Черевина играет сам Кеннет Брана, умеющий непревзойденно каменеть лицом, - он наделяет русского злодея бездной комплексов, делая из него почти шекспировского героя.
Все это - условия игры. Ведь Райан прилетает не в Шереметьево, а в ту же восточную сказку, которая поражает воображение прихотливыми маковками Василия Блаженного, но за каждым углом таит опасность - такой восточный Чикаго 30-х, но с интерьерами и технологиями XXI века. В этой сказке можно все: например, утопить человека в отельной ванне и спокойно уйти, причем никто в отеле, судя по всему, не поднимет тревогу - авторы уже забыли об этом мелком казусе: они снимают не реалистический фильм, а леденящую кровь сказку для взрослых подростков.
Гремучая смесь авантюрного жанра с психоанализом чувствуется и в выборе актера на роль самого Джека Райана. После "Дневников принцессы-2" Крис Пайн стал на десять лет старше, приобрел мускулы бойца, но не утратил мальчишеский облик, и взгляд его по-прежнему лирически беззащитный: в жанровом герое возникает некая многомерность характера. А так как ему придана хрупкая Кира Найтли с тянущимся за ней шлейфом Анны Карениной, то возникает дополнительный мотив авантюры: по натуре мирных, готовых к семейным радостям людей бросает в жерло вулкана, и чтобы спастись, нужно свершить чудеса. Чудеса и свершаются: происходит невозможная в реальности гонка по улицам Москвы, и победа случается, как положено, в последний предсмертный миг.
Принимать эту картину как отрыжку "холодной войны" или тем более - как ее реанимацию, я бы не стал. У нас же еще осталось чувство юмора.