Поделиться
'
Атака на винтовую канонерскую лодку "Интибах" водоизмещением 163 тонны неподалеку от Батуми стала одним из ключевых эпизодов Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Два минных катера, "Синоп" и "Чесма", спущенные на воду с первого в стране минного транспорта "Великий князь Константин", смогли вплотную подобраться к турецкой эскадре и с расстояния в 60-85 метров выпустили по торпеде во вражеский корабль. На "Интибахе" одновременно прозвучали два взрыва.
"Ужасные отчаянные крики утопающих турок огласили тихую бухту, а дружное "ура" с катеров известили неприятельскую эскадру о потоплении его сторожевого парохода", - писал в своем рапорте командир одного из катеров Измаил Зацаренный. "Интибах" ушел под воду за две минуты. К чести русских моряков они предприняли попытку спасти кого-то из членов экипажа турецкого корабля, но подойти к нему ближе помешали обломки.
Интересная деталь: если "Чесма" была способна сама нести торпедный аппарат под килем, то менее мощному "Синопу" для этого требовался буксируемый плотик. Историки утверждают, что атака в Черном море произвела неизгладимое впечатление не только на турецких военноначальников, но и на их коллег из Италии, Англии, Франции. Уже в 1878 году вооружение флотилий этих стран было усилено минными катерами.
О результатах атаки подводной лодки С-13 под командованием капитана Александра Маринеско на лайнер "Вильгельм Густлофф" в Гданьской бухте (в те годы ее было принято называть Данцигской) исследователи спорят до сих пор. Сходятся они в том, что это был крупнейший теплоход, потопленный советскими моряками за всю историю, - водоизмещением 25,5 тысячи тонн. Но в остальном оценки расходятся. Это касается, в частности, количества жертв, которых могло быть от 4850 до 9343 человек, и их статуса - вероятно, от 4,5 до 9 тысяч пассажиров считались беженцами. Есть даже мнение, что на корабле находилось до 3000 детей, а советские подводники, отправив большинство из них ко дну, совершили военное преступление.
Впрочем, с последним трудно согласиться: "Вильгельм Густлофф" являлся военным теплоходом и шел под конвоем боевого корабля, да и по ходу Второй мировой интересоваться личностью пассажиров было не принято. Так, немцы в 1941 году потопили теплоход "Армения", в котором было свыше 5000 раненных советских граждан.
Справедливости ради отметим, что на лайнере сделали все, чтобы стать простой целью для советских торпед. Кораблем командовали, по сути, четыре человека (пожилому капитану дали сначала двух гражданских помощников, а затем еще и одного военного) и каждый из них имел свое мнение об оптимальных скорости и маршруте. В итоге "Вильгельм Густлофф" неспешно вышел из бухты, не выполнил специального противолодочного зигзага, да еще и включил огни освещения, чтобы избежать столкновения с соединением тральщиков, которое, якобы, шло встречным курсом, но в итоге так и не обнаружилось. Огромное судно, оказавшееся беззащитным перед советской подлодкой, получило три пробоины и быстро ушло на дно. Говорят, в момент выстрелов по корабельному радио передавали гимн Германии, увенчавший торжественную речь Адольфа Гитлера по случаю годовщины его прихода к власти.
Еще один рекордный "улов" советских торпед - транспорт "Гойя" водоизмещением 5,2 тонны, конфискованный Германией у Норвегии. Специалисты называют его потопление крупнейшей морской катастрофой в истории - число жертв превысило 7 тысяч человек. Как и в случае с "Вильгельмом Густлоффом", тень на успех подводников бросают сведения о том, что среди пассажиров было не более 2000 солдат, остальных приняли на борт для эвакуации из Польши.
Кстати. советская авиация едва не отправила "Гойю" на дно еще в порту. Один из бомбардировщиков сумел поразить с воздуха палубу корабля, однако из строя транспорт не вывел. Корабль смогли выпустить в море, но то, что начали летчики, спустя некоторое время завершили подводники. Лодка Л-3 под командованием Владимира Коновалова воспользовалась нерасторопностью перегруженного судна и преследовала его буквально по пятам, выйдя в надводное положение. В какой-то момент на палубе "Гойи" раздались два взрыва, транспорт почти сразу разломился пополам и спустя 7 минут опустился под воду. Спасено было менее двухсот человек - кто-то погиб от взрыва и хлынувшей на палубу волны, других в панике затоптала толпа, а большинство оказавшихся в ледяном море пассажиров погибли от переохлаждения организма.
Интересно, что Л-3 занимает первое место по количеству затопленных в ходе Великой Отечественной войны кораблей. Правда, по суммарному тоннажу первенство осталось за С-13, поразившей огромный "Вильгельм Густлофф".
Торпедные атаки на Черном море многие специалисты называют уникальными - небольшие юркие катера под командованием лейтенанта Константина Кочиева использовали порой в качестве тарана. Их роль в освобождении Новороссийска, Севастополя, Ялты и прочих черноморских городов трудно переоценить. Как показатель - моряков на торпедных катерах при входе в порт всегда встречали с особыми почестями. Ветераны вспоминают, мол, даже адмиралы, вытягиваясь на палубах линкоров, прикладывали руку к головным уборам.
Кочиев и его подопечные за годы войны совершили более 250 боевых выходов в море, и, пожалуй, большинство можно приравнять к подвигам. Все атаки были столь внезапными и разрушительными, что с берега иногда открывали ответный огонь не по катерам, а по небу - полагая, что речь идет о налете авиации.
Особо выделяется ночной набег на Ялту, в порту которой, как доложила разведка, стояла армада противника, включая подводную лодку и торпедные катера. Подходить к берегу пришлось в сопровождении фашистского катера, на котором так и не смогли распознать советскую технику, а уходить - под градом выстрелов с многочисленными повреждениями и несколькими убитыми моряками. При этом немцы потеряли и подлодку, и немало солдат, а главное - покой и чувство безопасности. Кочиевцы же не боялись буквально ничего. В мае 1944 года у мыса Херсонес четыре советских катера совершили результативную атаку на целый караван военных судов - уклоняясь от огня с тральщиков и катеров противника, им удалось потопить сразу два транспорта и баржу.
В ряду самых героических торпедных атак обязательно должен присутствовать и перехват американского атомного авианосца подлодкой К-10 в Южно-Китайском море. "Хотя атака эта была "виртуальной", без фактического применения оружия, по своей неординарности, накалу нервного и физического напряжения экипажа подводной лодки, оперативно-тактическому мастерству командира ее, по значению для Военно-морских сил СССР и США она вошла в мировую историю подводного флота, в частности, в период холодной войны, как "атака века", - писал в журнале "Капитан" подводник Геннадий Дрожжин.
Речь идет об условной атаке на авианосец "Энтерпрайз", который был "жемчужиной" американского военного флота и в сопровождении ракетного крейсера и двух фрегатов направлялся к берегам Вьетнама для участия в боевых действиях. Его оборудование позволяло обнаруживать любое судно за сто миль, а приказ Пентагона разрешал поражать цель без предупреждения. Однако после выхода "Энтерпрайза" в нейтральные воды, капитану атомохода К-10, барражировавшему неподалеку, Николаю Иванову был дан приказ условно уничтожить могучий авианосец вместе с 90 самолетами на его борту. И этот приказ был выполнен.
Иванову, конечно, повезло: в океане разразился тайфун "Диана", который изрядно потрепал могучий авианосец, а шум сильнейшего ветра заглушил рев моторов подлодки. И она смогла незаметно подобраться к судну, выйти на рубеж торпедной атаки, прорвав кольцо охраны, и совершить условный выстрел, введя в торпедный автомат все данные о цели. Но и это еще не все: 13 часов подряд К-10 шла непосредственно под днищем "Энтерпрайза", выдерживая безопасные глубину и курс, а затем сумела скрытно выйти из зоны обнаружения.
Интересно, что капитана Иванова, ставшего в последствии контр-адмиралом, поначалу было решено наградить званием Герой Советского Союза, но в высоких кабинетах нашлись "доброжелатели" и его подвиг оценили лишь… тремя биноклями - от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР.