Поделиться
Абдулда Шергазиевич, какие изменения ждут киргизскую милицию в 2014 году?
Абдулда Суранчиев: Начну с приятного. Несколько дней назад подписано постановление о повышении денежного довольствия для сотрудников органов внутренних дел (ОВД), вольнонаемного состава и ветеранов. Почти на 40 процентов увеличится оклад тех, у кого большой стаж работы. Наши зарплаты будут приравнены к зарплатам офицеров министерства обороны.
Достигнута договоренность с российскими коллегами о поставке нового вооружения и спецтехники. Последние детали мы буквально на днях уточняли по телефону с министром внутренних дел РФ Владимиром Александровичем Колокольцевым. Кроме того, мы хотели бы привлечь россиян к реализации проекта "Безопасный город". В РФ эта система работает в нескольких крупных городах. Мы планируем установить видеонаблюдение на улицах столицы и на трассе Бишкек - Каракол. Милиция сможет в режиме реального времени наблюдать за происходящим на дорогах.
Кроме этого, будет пересмотрена структура МВД. Мы сокращаем должности в центральном аппарате министерства и одно-временно с этим расширяем региональные подразделения. В прошлом году открыли дополнительно 48 отделений милиции только в столице республики. В новом продолжим эту работу.
Почему, на ваш взгляд, многие граждане не любят милицию? Изменит ли МВД методы работы?
Абдулда Суранчиев: Скажу как милиционер с 40-летним стажем: милицию граждане не любили никогда. Это особенность нашей работы. Так было и раньше - в 1970 - 1980 годы, о которых сейчас многие вспоминают с удовольствием.
Методы работы, в свою очередь, должны меняться постоянно. В ближайшей перспективе, к примеру, милицию будут освобождать от расследования незначительных преступлений. Это стало возможным благодаря указу президента об ускоренном разрешении досудебных материалов.
По нашим подсчетам, 25 процентов всех заявлений по незначительным преступлениям можно направлять в суд, минуя стадию следствия. Но лишь в том случае, если преступление очевидно, то есть известны потерпевший и обвиняемый, а последний сознается в содеянном и обещает возместить ущерб. Уголовное дело возбуждаться не будет, а наработанную доказательную базу участковые сами направят в суд для принятия решения. Я думаю, введение в действие президентского указа существенно снизит число людей, отбывающих наказание в колониях, а также облегчит работу следователям. Последние смогут уделять больше времени работе по расследованию более тяжких преступлений.
Мы планируем вернуть МВД такие функции, как регистрация граждан, выдача паспортов, прохождение техосмотра автотранспорта. Причем ответственность сотрудников, которые проводят ТО, увеличим. Если ДТП случится по причине неисправности автомобиля, то специалист, который подписал документ о прохождении техосмотра, будет за это отвечать наравне с водителем. Также мы намерены добиться, чтобы судебные материалы по восстановлению на работе уволенных сотрудников милиции рассматривали в военных судах. Это необходимо для того, чтобы в милицию не возвращались взяточники, коррупционеры. Раньше, когда сотрудник милиции оказывался на скамье подсудимых, устраивались показательные процессы. Это делалось для того, чтобы другим неповадно было. Я - за возрождение подобной практики.
С переходом к парламентской системе правления министерские посты стали должностями политическими. Как влияет политическая ситуация на вашу работу?
Абдулда Суранчиев: Влияния политики на себя лично не ощущаю. Более того, ни в какой партии не состою. Выполняю задачи, которые передо мной поставлены руководством страны, и в политику не лезу. Иными словами, я - простой мент и работу МВД знаю изнутри, поскольку начинал помощником оперативника.
Криминогенная обстановка в Киргизии довольно серьезная. Высокопоставленные чиновники открыто говорят о сращивании организованной преступности с властными структурами. Что вы на это скажете?
Абдулда Суранчиев: Никакого сращивания криминала с властью я не вижу. Со всей ответственностью заявляю: почти всех лидеров известных преступных групп мы нейтрализовали. Кто-то из них уже отбывает срок в колонии, другие пытались скрыться за границей, но были пойманы. В Бишкеке, по нашим оценкам, на свободе остаются два человека, которые оказывают влияние на преступный мир, но думаю, что и им недолго быть на свободе. На юге республики таковых не осталось, хотя по-прежнему действуют мелкие группы, промышляющие разбоем.
Впрочем, конечно же, о полном искоренении организованной преступности говорить рано. Остались "смотрящие", "положенцы". Сейчас мы разработали законопроект "О противодействии организованной преступности". В нем будет предусмотрено такое понятие, как "превентивный учет". Это значит, что человека, который объявил себя "положенцем" или "смотрящим", правоохранительные органы будут контролировать. Аналогичный закон уже работает в Казахстане и России, и получены неплохие результаты.
Абдулда Шергазиевич, уровень уличной и подростковой преступности в республике остается высоким. Более того, участились преступления, совершенные с особой жестокостью. С чем вы это связываете?
Абдулда Суранчиев: Главная объективная причина - низкий уровень жизни в стране. Но есть и другие, например открытая пропаганда насилия в различных телешоу, кинофильмах. Некоторая часть общества уже переступила опасную черту, что тревожит, поскольку люди, совершающие преступления с особой жестокостью, уже вряд ли способны вернуться к нормальной жизни.
Изменилась психология общества. Старшеклассники в школах, вместо того, чтобы быть примером для учащихся младших классов, занимаются вымогательством, избиениями более слабых сверстников, заставляя младших думать, что прав тот, кто сильнее. В парламенте несколько раз поднимался вопрос о введении цензуры в Интернете и запрета показывать кинофильмы, содержащие насилие, но дальше дебатов дело не пошло.
Многие связывают всплеск уличных преступлений, особенно в новостройках, с возвращением в республику мигрантов. Люди, дескать, на родине не могут найти работу, вот и идут разбойничать. Но, полагаю, это мнение ошибочно. Пребывание за границей и привычка жить по строгим законам иностранных государств, на мой взгляд, все же дисциплинирует бывших трудовых мигрантов, и они совершают противоправные действия намного реже тех, кто живет в Киргизии постоянно.