Про "пошляка и подонка литературы Зощенко"
В редакцию "Звезды" (третий этаж старого петербургского здания на Моховой, 20), стоит зайти хотя бы раз просто для того, чтобы почувствовать атмосферу настоящего литературного журнала. В коридорах и комнатах громоздятся пачки свежеотпечатанных журналов. Книгам и рукописям давно не хватает места на полках, они занимают практически все пространство, погребая под собой стулья, столы и невесть как затесавшийся сюда советский велотренажер жуткого вида и почтенного возраста. На стенах вперемешку акварели, карандашные наброски, фотографии Набокова, Маяковского, Довлатова, Быкова, Горького и каких-то импозантных, но безымянных людей творческой наружности ("Кстати, вы случайно не знаете, кто этот господин с бабочкой на снимке начала века? Мы всех спрашиваем - вдруг кто распознает"). В редакторской комнате почетное место на мраморе каминной полки отведено древней печатной машинке и бюсту Бродского. В здешних протертых кожаных креслах сиживали Бог весть какие литературные мэтры. Спорили, мирились и хлопали друг друга по плечу: "Старик, да ты гений". Точно так же, как нынешние авторы "Звезды", среди которых немало людей, чьи имена войдут - если еще не вошли - в число классиков отечественной литературы.
Широченный редакторский стол по случаю юбилея завален не рукописями, а журналами разных лет. "Звезда" 1937 года - посвященная столетию со дня смерти Пушкина. Без особенных изысков (с по-настоящему интересными материалами в то время было туго), зато с зощенковской "Шестой повестью Белкина". "Звезда" 1942 года - вышедшая в разгар Ленинградской блокады. "Звезда" августа 1946 года - та самая, где было напечатано знаменитое постановление ЦК ВКП(б) про "пошляка и подонка литературы Зощенко".
"Как могло случиться, что журналы, издающиеся в Ленинграде, городе-герое, известном своими передовыми революционными традициями, городе, всегда являвшемся рассадником передовых идей и передовой культуры, допустили протаскивание в журналы чуждой советской литературе безыдейности и аполитичности?.. Всякая проповедь "искусства для искусства" чужда советской литературе, вредна для интересов советского народа и государства и не должна иметь места в наших журналах"… Как-то странно читать о безыдейности "Звезды" на страницах самого журнала.
- А попробовали бы не напечатать то, что спущено из Кремля. Мигом бы все отправились в Сибирь, - улыбаются соредаторы "Звезды" Яков Гордин и Андрей Арьев. - Хотя это любопытная иллюстрация нравов. В те годы журнал делился на художественную часть и партийную, которые порой друг другу совершенно не соответствовали. Так называемые направляющие материалы печатались в обязательном порядке, и в них запросто могли обругать то, что печатается на других страницах того же номера. Между тем литературная составляющая оставалась на высоте. Печатались Тынянов, Мандельштам, Пастернак, Заболоцкий, Клюев. И здесь же - Зиновьев, Жданов… Кстати, во время блокады один из редакторов журнала за опечатку отправился в штрафбат. За самую обычную. Не то чтобы "Сталин гад" вместо "Сталинград". Но кому-то показалось, что эта опечатка смысловая. И ее пришлось искупать кровью - лишь после ранения редактору было позволено вернуться к работе.
Миссия толстого журнала
О роли толстого журнала в истории, литературе и обществе сотрудники "Звезды" могут говорить долго и увлеченно. В том смысле, что с "Вестника Европы", который Карамзин начал издавать аж в 1802-м, его функции нисколько не изменились.
- И тогда, два века назад, толстые литературные журналы создавали в России единое культурное пространство. Что для такой огромной страны очень важно. Один и тот же журнал могли читать в Москве и Кяхте. Теперь происходит, по большому счету, то же самое, - рассуждает Яков Гордин. - Более того, для отдаленных мест журналы сейчас даже важнее, чем книги. Потому что настоящая литература в тамошние магазинчики просто не доходит: хорошие книги, которые обычно издаются маленькими тиражами, оседают в больших городах. А вот журналы в этом отношении намного мобильнее - они расходятся по библиотекам. Где читаются годами и проходят через десятки рук. То есть даже небольшой тираж фактически многократно увеличивается. Можно сказать, толстые журналы сохранили литературу. Ведь начинающий писатель не может так запросто опубликоваться в издательстве. Никто не возьмет его повесть, даже если это чистый Пруст. Взять хотя бы Лену Чижову, лауреата Русского Букера. Ведь это мы вывели ее в люди. Только через журналы молодежь входит в большую литературу. Другого пути нет. Интернет? Ну что вы, это совсем другое дело. Журнал - это микрокосм! Вот открывает его, допустим, учитель литературы в алтайской деревне, и ему предстает стройная структура: поэзия, проза, публицистика, экономический очерк, исторический очерк, библиография. Срез культуры. Любой (ну хорошо, почти любой) толстый журнал - это гарантия качества. А Интернет - в нем ведь нет никаких критериев. В Интернет можно бухнуть все что угодно. И это, надо сказать, портит молодых писателей: нет ни культуры редактирования, ни внутренней ответственности - что навалял, то и повесил.
- Вы знаете сколько российских поэтов в Интернете? - поднимает голову от бумаг Андрей Арьев. - Сто тысяч!
- А по вашим оценкам?
- Ну человек сто наберется.
Путь рукописи
Стать автором журнала "Звезда" не так сложно, как может показаться. Надо просто написать что-нибудь талантливое. Удержаться от соблазна опубликовать это в Интернете (журнал работает с авторами исключительно на условиях "права первой ночи"). А потом не полениться распечатать и прислать в редакцию. И не предлагать редакторам денег - не возьмут и даже обсуждать размер вознаграждения не будут. Дело принципа.
- А давайте сейчас вместе вскроем что-нибудь из присланного, но еще не прочитанного?
- А давайте.
Арьев разрезает оберточную бумагу увесистой бандероли.
- Пожалуйста: "Уважаемая редакция, к сему прилагается рукопись трех моих рассказов"… Уже видно, что с большой вероятностью в журнал это не пройдет. Потому что когда человек начинает со слов "к сему прилагается" - это значит, что языком он не очень владеет. Хотя, конечно, все бывает… А вот еще и приписка: "На гонорары не претендую".
- Ну и напрасно! - Гордин берется за второй сверток. - Нам пишут из города Липецка. Татьяна Щеглова, член союза журналистов, член союза российских писателей, автор поэтических сборников… "Четки. Партита для оркестра и певчих". Выглядит как что-то слишком сложное. Если пойдет в печать, "Партиту", конечно, лучше будет снять - звучит довольно глупо.
Следующая рукопись самая тяжелая - килограмма эдак на три.
- Мордань А.Е. Повесть "Последний герой". Автор родился в 1956 году, живет в Одессе, автор пьес, по которым поставлены спектакли, публиковался в журнале "Иные берега"… О, так это письмо даже не от него, а от его секретаря! Важный человек! Читаться будет наравне с тем, который "к сему прилагает". А что там будет дальше - решит редактор отдела прозы. К слову, важные люди, как правило, хуже пишут.
Отвергнутые
На двери кабинета редакторов - исполненное драматизма объявление: "Редакция не хранит отвергнутые рукописи".
- Не готов быть отвергнутым? Не надо писать, - смеются Яков Аркадьевич с Андреем Юрьевичем.
Имеют полное право относиться к маленьким трагедиям начинающих писателей с некоторой легкостью. В свое время оба нынешних соредактора "Звезды" приносили сюда свои стихи и эссе и раз за разом выслушивали: "Вы нам не подходите".
Кстати, отвергнутые рукописи все-таки хранятся. По несколько лет, пока не начнут загромождать собой все свободное пространство, тогда редакторы вздыхают и все-таки вызывают сборщиков макулатуры. А стопки рукописей сразу же начинают расти снова. Сама большая - традиционно у стола редактора отдела прозы. "В штуках" в журнал больше приходит стихов, но "в килограммах" однозначно лидирует художественная проза.
- А если представить, что вам вдруг совершенно перестанут присылать рукописи, сколько "Звезда" продержится на уже имеющемся запасе? Скажем, на полгода хватит?
- Целевой мор на писателей? Смешно. Да какие полгода, у нас лежат материалы, принятые к печати, на два года вперед. Судите сами: только рукописей со стихами в редакцию ежемесячно приходит как минимум сорок. А в одном номере можно опубликовать не больше трех-четырех поэтов. Увы, журнал не бесконечен, а 240 страниц - не так уж и много.
Андрей Арьев - о содержании "Звезды" №1 2014 года, посвященной 90-летию журнала:
- Номер открывается стихами Александра Кушнера, классика и давнего друга нашего журнала.
За ним - тоже наш давний друг Валерий Попов, председатель Петербургского союза писателей. "Голос из чайника". Веселый рассказ о грустной любви.
Дальше - Александр Городницкий, который больше известен как бард. Но он еще и серьезный поэт.
Елена Тахо-Годи - наш московский автор, известный филолог. В номере ее повесть о любви "Платонов". Как ни странно, вот таких простых, реалистически написанных повестей о любви сейчас почему-то очень немного. Дамские душещипательные истории появляются, а вот серьезная психологическая проза - редко.
Михаил Еремин - один из самых сложных и интересных петербургских поэтов.
Валерий Кислов, рассказ "Вход - выход". Это такая суперсовременная проза, то, что называют авангардом. Нас часто спрашивают: "А как определить, хорошая проза или плохая?" Да очень просто - главное, чтобы автор не врал в психологии. Выдуманные чувства, выдуманные ситуации - это всегда чувствуется. Вот, скажем, Булгаков - фантастика полная. Но психологически там все очень точно и достоверно.
Дальше - материалы к 90-летию Даниила Гранина, который тоже наш давний друг. Его собственные заметки о том, как жили в блокаду. И эссе о нем Николая Крыщука "Двойное зрение".
И вот наше открытие - ранее не публиковавшаяся пьеса Михаила Зощенко под названием "Маленький папа". Комедия в трех действиях. В пошлом году она была найдена работником Пушкинского дома в архивах. Мы сразу решили, что дадим ее в юбилейном номере. Это логично: раз уж "Звезду" ругали в первую очередь за Зощенко - так вот вам новый Зощенко!
Мы начинаем публикацию переписки Тамары Хмельницкой и Глеба Семенова. Тамара Юрьевна - один из лучших советских литературоведов и переводчиков. Глеб Семенов - поэт и, главное, человек, который много лет руководил в Ленинграде объединением молодых поэтов.
Раздел "Мемуары ХХ века" представляет Сэмюел Реймер - "Вспоминая Иосифа Бродского". Этот человек действительно знал Бродского в Америке.
В разделе "Мнение" - постоянный автор "Звезды" Дмитрий Травин. У нас печатается его цикл статей "Россия на европейском фоне". В этом номере - о том, как страна начала отставать в экономическом плане.
Дальше рубрика "Плавающие и путешествующие". Впечатления Елены Зелинской об Англии "Дыша туманом".
Очень сильная эссеистика в этом номере. Начинается с Андрея Битова - "Муза прозы". Это о Ломоносове и вообще становлении прозаического слова в России. Потом - эссе Бориса Парамонова, известного автора, который много лет работал на Радио Свобода. Он написал эссе "Театр Суворина как некое действо". Суворина считают эдаким реакционером. А на самом деле это был очень интересный, либерально настроенный человек. Его газета "Новое время" была необыкновенно популярной в России, с ним сотрудничал Чехов, да кто только у него не печатался. И даже нынешний БДТ в свое время был Театром Суворина. Вот об этой личности - новыми глазами.
Тут же эссе Самуила Лурье под названием "Ватсон". Все, конечно, подумают, что речь идет о соратнике Шерлока Холмса. На самом деле под этой фамилией - генетически шотландской - жила в России женщина необыкновенной честности и привлекательности, которая занималась литературными делами, очень помогала поэтам, в том числе Надсону. занималась литературными делами.
И в этом же разделе - Михаил Эпштейн "Пластичность философского текста. Почему одни авторы более читаемы, чем другие". Действительно, некоторые философские тексты читать невозможно - настолько неясным и закрытым эзотерическим языком они написаны. В то же время слушать тех же философов - одно удовольствие.
Продолжается рубрика "Из города Энн", которую двенадцать лет вел Омри Ронен, один из лучших филологов-славистов. В 2012 году он ушел из жизни. Из почтения к нему мы публикуем его переписку с другим очень известным филологом Владимиром Марковым.
И в завершение - библиографическая рубрика "Былое и книги", которую ведет Александр Мелихов. Нынешнее его эссе называется "Королевское эхо". Надо сказать, не со всеми его идеями мы согласны. Поэтому в предыдущем номере "Звезды" вышел довольно большой текст, где мы полемизировали с собственным автором. Несмотря на это, Мелихов продолжает писать. Что можно рассматривать как наглядное отражение девиза издания - "свобода проявляется в диалоге".