Очевидно, что этот "Евгений Онегин" появился в афише Мариинки не из потребности в новом режиссерском "слове" в трактовке знаменитой партитуры, а из задач нынешнего образовательно-просветительского тренда Мариинского театра. Спектакль Алексея Степанюка проиллюстрировал цель: "Онегин" поставлен без актуальных отсылов в другие "времена и нравы", внятно по психологической мотивации, с учетом важных деталей пушкинской "энциклопедии русской жизни": бытом русской усадьбы, круговоротом природы, этикетом. Жанр - предписанные Чайковским "лирические сцены", переходящие в спектакле в формат полуконцертного исполнения. Подразумевается, что Татьяна и Онегин вспоминают "дела давно минувших дней". И распахивающийся витиеватым образом занавес, словно кинокадр, отсылает во что-то "далекое", открывая картинки памяти, где все конкретно и символично одновременно. Длинные ряды ступеней, заваленных яблоками (яблочный Спас), самовар с дымящейся трубой, веревочные качели, луна, солнце, звезды, облака - это символический фон реальных чувств героев, также, как и голые деревья в сцене онегинского "моралите", уютный деревянный интерьер ларинского дома, черные с золотом колонны и вазы "ампир" в Петербурге, где разворачивается странный морок с бесконечным шествием по заданным линиям гостей бала. На именинах Татьяны оживает идеализированный мир помещичьей усадьбы - ее золотая, беспечная эпоха с барышнями и кадрилями, со своим "Фирсом" - Трике (Андрей Зорин), которого весело "распаковывают" перед Татьяной из халатов и платков, - эпоха, исчезающая после ссоры Ленского с Онегиным навсегда.
Действие крутится в пространстве и на авансцене перед черным занавесом, где "крупным планом" происходит завязка и развязка любовной драмы. И хотя молодые артисты из Академии Мариинки упираются моментами в дирижерскую палочку, напряжение драматических сцен не пропадает. Татьяна в исполнении Марии Баянкиной - естественная, живая, без наигрыша в "неземную", "другую", предчувствует фатальность своей любви: как я несчастна! Убеждает и своими тонкими актерскими реакциями - как в сцене письма, где и помыслить не может, что вместо Онегина может быть кто-то "другой!" (с ужасом), или в сцене бала - несколько бесплотных равнодушных реплик Онегину на грани обморока, и своей вокальной интерпретацией, красивой по звуку, певучей, избегающей рваной, чисто драматической фразировки.
Ольга у Екатерины Сергеевой - обаятельное, напрочь лишенное "темных" красок, почти кукольное создание с легким, светлым голосом. Ленский (приглашенный из Михайловского театра Евгений Ахмедов) - яростный, упрямый, ревнивый персонаж, нарвавшийся бы на дуэль при любом раскладе. Рядом с ним Онегин (Андрей Бондаренко) - просто "психотерапевт", под ручку прогуливающийся с Татьяной, обучая ее "властвовать собой", а знаменитый дуэт "Враги" поющий, сидя с Ленским чуть ли не в обнимку. Стреляет он в воздух, но Ленский почему-то падает и умирает. Подобного рода нестыковки в спектакле Степанюка есть, но суть не в них. В новом "Онегине" есть атмосфера музыки Чайковского - страсть, душевная дрожь, трепетность, искренность. И эту атмосферу помогает создать оркестр, звучащий здесь у Гергиева мягко, прозрачно, акварельно - как и задумано было в "лирических сценах" Чайковского.