За невыполнение обязанностей по воспитанию и истязание несовершеннолетней, находившейся "в заведомо беспомощном состоянии", извергу грозило до семи лет лишения свободы. Однако суд ограничился тремя годами и тремя месяцами колонии общего режима, приняв во внимание полное раскаяние родителя и смягчающие вину обстоятельства в виде положительных характеристик и двоих сыновей четырех и пяти лет.
О том, кто их будет кормить, пока отец, всю свою жизнь проработавший на местном рыбзаводе, идет по пути исправления, похоже, никто не задумался. По крайней мере, суд не нашел оснований для назначения преступнику наказания, не связанного с лишением свободы, посчитав, что оно "не сможет обеспечить исправительного воздействия", как указано в приговоре.
Дом для сироты
Примерно так же думал и корреспондент "РГ", начиная изучать материалы дела. Однако очень скоро праведное негодование уступило место сочувствию ко всем героям этой истории, включая детей и их отправленного в колонию отца.
- Папу не жалко - он плохой! - бойко сообщила маленькая Женя Ботавина (фамилия изменена. - Прим. ред.) корреспонденту "РГ". - А у бабушки хорошо, весело. Вчера к тете Маше в пекарню ходили, она мне за работу два батона дала!
По словам бабушки Зинаиды Соколовой, зять у нее не то чтобы непутевый, но не добытчик. И Жене в его семье, наверное, лишнего куска не перепадало.
- Первое время она у нас по две тарелки супа за один раз съедала, - говорит Зинаида Николаевна. - А сейчас разбаловалась. Уговаривать приходится. Все бы ей резвиться, егозе.
Как будто в подтверждение этих слов, Женя с размаху бьет палкой по сосулькам на крыше дома, где она теперь живет с опекунами - бабушкой и дедушкой, которых раньше видела редко, а теперь уже успела к ним привыкнуть.
В первый раз Женя осиротела, когда ей исполнилось восемь месяцев. Об этом в семье говорят неохотно - мать девочки по не установленным следствием причинам наложила на себя руки, оставив мужа наедине с неустроенным бытом и маленькой дочкой.
30-летний Александр передал дочь заботам племянницы Валентины, которая к тому времени вышла замуж, родила ребенка и приняла малышку в свою семью, воспитывая, как родную. Там Женя и прожила почти до пяти лет. Но, когда Валентина завела разговор о ее удочерении, родной отец вдруг решил забрать девочку в свою новую семью, чтобы воспитывать вместе с сыновьями от второго брака.
- Свое решение он нам никак не объяснил, - рассказала Валентина. - Закон был на его стороне, и Женя переехала в дом отца. Мы, конечно, сильно переживали. Она к тому времени меня уже мамой начала называть, а мужа - папой.
Воспитательная мера
Так, переехав к отцу, Женя осиротела во второй раз. О том, что девочка пережила в тот момент, можно только догадываться. В столь нежном возрасте ребенок уже осознает себя как частицу социума, привыкает к его укладу, ритму и окружающим людям, а потому любые изменения воспринимает очень болезненно.
Не исключено, что и в новой семье малышка пришлась не ко двору. Однако о том, что отец практиковал воспитание ремнем, стало известно лишь через три года - когда маленькая Женя пошла в школу и как-то пришла на занятия с синяками и кровоподтеками по всему телу.
Учителя, заподозрив неладное, отправили девочку в больницу и вызвали полицию. Сначала Женя говорила, что синяки появились после игры с младшими братьями. Якобы маленькие "стукали" ее игрушками. Но через некоторое время полицейскому психологу удалось ее разговорить, и девочка поведала, что отец отхлестал ее ремнем, причем уже не впервые, а кроме того, сажал в подпол на кухне дома, где было темно и холодно.
Александра лишили родительских прав, передав девочку заботам бабушки. А вскоре возбудили уголовное дело.
- Мы были просто ошарашены, - вспоминает те дни Валентина. - Он всегда был очень тихим, спокойным, каким-то себе на уме человеком. Да и Женя никогда ни на что не жаловалась… Молчала. Мы ведь раньше к ней часто приезжали, расспрашивали про житье, про садик. Саша говорил, что воспитатели на нее жалуются. Мол, непослушная. Но про ремень - ни слова.
Сейчас, перебирая прошлое, родственники говорят о тревожных звоночках, на которые они когда-то не отреагировали. Бабушка Зинаида Николаевна рассказала, что уже в пять лет отец заставлял Женю выходить по нужде во двор, хотя маленьким сыновьям разрешал сидеть на горшках дома. А Валентина припомнила: когда Жене не было и шести, он остриг ей на лето волосы, заявив, что дочка не желает заплетать себе косички…
Было ли за что сечь семилетнюю девочку? Наверное, нет. Как пояснила кандидат психологических наук, доцент кафедры специальной и клинической психологии ЧелГУ Ольга Голдфарб, какого-либо осознанного протеста или желания насолить отцу у девочки в этом возрасте просто быть не могло. Это случается гораздо позже, в период взросления. Может быть, дело в самом отце, который вернул домой позабытую дочь. А она оказалась совсем не той девочкой, которую он хотел видеть рядом: ребенком, который думает не так и делает все совершено неправильно. Что до ремня, то, скорее всего, Александр спроецировал на ребенка те методы воспитания, которые применялись когда-то к нему самому.
Родители в заложниках
- Не исключено, что девочке нанесена психологическая травма, - сообщила Ольга Голдфарб. - И не столько из-за рукоприкладства отца, которому она не стала родной, сколько из-за третьего за ее жизнь переезда в новую семью. Для каждого ребенка мать и семья - это максима, некий стержень. Только к трем годам дети начинают понемногу ощущать себя отдельно от матери, но впитывают как губка все, что происходит в семье. Причем воспринимают происходящее как единственно правильное. К сожалению, в жизни Жени такого стержня не оказалось...
Могла ли дочь оговорить отца, чтобы покинуть ненавистную ей семью? На этот вопрос и родственники, и эксперты отвечают отрицательно. Хотя неосознанно сопротивляться новой семье девочка могла и, скорее всего, сопротивлялась.
По всей видимости, Александр совершил трагическую ошибку, забрав Женю. Ведь в семье племянницы он мог запросто бывать и видеться с ней без каких-либо ограничений. Не возникни проблем, не стал бы решать их ремнем. Однако стоит ли эта ошибка трех лет заключения? Ведь назначив опекуном бабушку, суд уже решил судьбу ребенка, раз и навсегда избавив его от "плохого папы". К сожалению, развитие норм ювенальной юстиции, привнесенных к нам с Запада, все больше делает родителей заложниками собственных детей.
По любому заявлению о "грубом обращении" немедленно включается государственная машина, грозящая неосмотрительным родителям тюремными сроками. А фактор систематического наказания ребенка имеет для Фемиды решающее значение.
Кстати, бабушка-опекун, которой Александр после лишения родительских прав должен был выплачивать деньги на содержание ребенка, в суде не настаивала на реальном сроке для отца своей внучки. Вместо этого осужденный будет отрабатывать свое исправление за государственный счет.
Арифметика правосудия
Корреспондент "РГ" выяснил, что в приговоре зафиксировано три эпизода воспитания ремнем в период с декабря 2012-го по сентябрь 2013 года, когда историей истязания Жени занялись государственные органы.
Каждый раз, говоря языком полицейских протоколов, Александр наносил ребенку "множество, но не менее трех ударов ремнем по ягодицам". Другими словами, каждый шлепок ремнем прокуратура и суд оценили в четыре месяца заключения. Каждую порку - в год жизни на зоне.
Когда мы поделились своими расчетами с известным южноуральским правозащитником, тот не сразу поверил. А потом заявил, что его собственному отцу при таких "расценках" пришлось бы сесть пожизненно, поскольку тот порол его в свое время немилосердно.
- И спасибо ему - ведь было за что! - добавил, подумав, юрист.
Ирина Домокурова, судья коллегии по уголовным делам Челябинского областного суда:
- Радикальные меры ответственности к родителям применяются крайне осторожно с учетом их целесообразности и исходя из конкретной сложившейся ситуации. При рассмотрении подобных дел практикуется максимально индивидуальный подход к исследованию обстоятельств совершенного деяния и особенностей личности виновного. Очень важно понимать, систематический или единичный характер оно носит, сопряжено ли с физическим или психическим насилием над несовершеннолетним, применением недопустимых способов воспитания, которые выражаются в грубом, пренебрежительном и унижающем человеческое достоинство обращении. Имеются ли смягчающие и отягчающие вину обстоятельства. Поэтому по аналогичным, казалось бы, делам суды по-разному квалифицируют действия виновных и назначают им разное наказание.