Поделиться
Тут надо заметить, что журнал "Рост" был вообще-то литературным, а не художественным. Он был, как тогда говорили, "органом Всероссийской и Московской ассоциации пролетарских писателей" (попросту - РАПП). Созданная в январе 1925 году, эта ассоциация активно "боролась" и за пролетарское искусство, и за влияние, соперничая с ЛЕФом. К 1928 году она превратилась во Всесоюзное объединение пролетарских писателей, явно претендуя на роль лидера. Но дальше случился облом. В апреле 1932 году вышло знаменитое постановление ЦК ВКП(б) "О перестройке литературно-художественных организаций", и сразу стало ясно, кто будет рулить культурой. Самозванных лидеров тут не ждали. Фактически именно тогда была изобретена административная система для "управления культурой". Чисто советское ноу-хау, которого до того в России не было. Идеологическим баталиям "лефовцев" и "рапповцев", не говоря уж о тех, кто плелся в обозе социалистического наступления, пришел конец.
Так вот, журнал "Рост" выходил в 1930-1934 годах. Получается, как раз в недолгий промежуток между крепнущими надеждами РАПП на будущее и утраченными иллюзиями о лидерстве. На этом фоне проблема, кого, собственно, считать пролетарским писателем, выглядела сущим пустяком. Нет, конечно, открывая подписку на 1932 год, журнал обещал знакомить "рабочего читателя с произведениями виднейших пролетарских, советских и революционных западных писателей". Но вопрос тонких классовых отличий "пролетарских" писателей от "революционных" и "советских" оставался в тени. Поставленные в один ряд, они выглядели почти синонимами. Среди авторов, если не ошибаюсь, были не только "рапповцы". По крайней мере, тут печатаются главы из произведений не только Максима Горького и Александра Фадеева, но и Андрея Платонова, Вениамина Каверина, Бориса Шергина, Ильи Ильфа и Евгения Петрова...
Но при этом журнал не был чисто литературным. Показательно выступление на одном из обсуждений журнала в президиуме МАПП (то бишь, в московской ассоциации) Алексея Суркова: "Многие в первые дни существования "Роста" пытались обратить его в культурную богадельню. Толстыми журналами пользуются только знакомые библиотекарей. Лучшее в этих толстых журналах не доходит до широкого читателя, а есть громадная категория рабочих, которых с первых ступеней нужно воспитывать в хорошем литературном вкусе. Эту задачу должен выполнить "Рост".
Избежать участи "культурной богадельни" было вроде бы просто, благо как раз появился "призыв рабочих-ударников в литературу". С другой стороны, заставить обычных рабочих читать тексты своих коллег, мобилизованных для поддержки литературы, несколько затруднительно. Тут, похоже, и нашелся счастливый выход - нашли художников. Слава богу, их нельзя было срочно "призвать" от станков в искусство. И стали делать журнал, щедро и изобретательно иллюстрированный. Среди тех, кто делал рисунки для "Роста", - Юрий Пименов и Владимир Люшин (он учился в Строгановском у Лентулова, Кандинского, Давида Штеренберга), Владимир Козлинский (между прочим, ученик Бакста, Добужинского, Кардовского, Шервуда), Виктор Коновалов (среди его учителей - Владимир Фаворский), Роберт Граббе, замечательный художник-график, Евгений Рапопорт, блестяще одаренный самоучка, позже ученик Андрея Гончарова... Понятно, что в жизни каждого из этих художников работа для "Роста" была эпизодом. Они просто зарабатывали, делая очень профессионально свою работу.
В журнале качество печати оставляло желать лучшего. Но на выставке показывают оригиналы, которые были подготовлены к печати в "Росте". Сейчас они находятся в частной коллекции. Казалось бы, перед нами всего лишь история одного недолгого проекта. Сюжет встречи хороших художников и часто - хороших писателей закончился ничем. Кураторы "Ковчега" превращают эту историю в сюжет выставки. Не столько драматический, сколько меланхолически-гротескный, если так можно выразиться. Камерная выставка, не расставляя точки над i, знакомит нас с малоизвестным пластом советской истории. И поднимает, помимо прочего, частный вопрос о долгосрочных преимуществах "культурной богадельни".