Поделиться
- Интерес к скринингу молочной железы возник более полувека назад с изобретением маммографии и желанием диагностировать рак молочной железы на ранней стадии, чтобы уменьшить процент запущенных. Цель скрининга - уменьшение смертности от этого рака. Скрининг эффективен тогда, когда не менее 80% женщин проходят данное обследование. В США и во многих странах Европы удалось достичь подобных показателей.
В конце прошлого года участвовал в очередной конференции по раку молочной железы в Сан-Антонио США. И как сказал в пленарном докладе профессор медицины из Дартмуса (Великобритания) Гилберт Велш, за 30 лет существования маммографического скрининга в США и странах Европы его реальная эффективность оказалась значительно меньше ожидаемой. Количество ранних раков молочной железы, которые были диагностированы, более чем удвоилось. При этом количество запущенных форм осталось практически неизменным. То есть поставленная цель - уменьшить запущенность - не удалась. И хотя за последние 20 лет смертность от рака молочной железы снизилась на 30%, произошло это не за счет маммографических обследований, а за счет значительного повышения эффективности лечения. Особенно в группе гормонопозитивного рака, которым страдают более 70% пациенток с этой патологией. К тому же медицинское сообщество не игнорирует потенциальный вред, к которому может приводить маммографический скрининг. Основная его опасность - ложные диагнозы и избыточное лечение. По подсчетам профессора Велша, с 1980 по 2010 год в США было "гипердиагностировано" более 1 млн случаев рака молочной железы. Эти женщины были подвергнуты ненужному лечению.
При этом психологические проблемы женщин, которые подвергаются скринингу и у которых выявляется подозрение на рак, трудно обойти. У женщин, у которых было подозрение на рак молочной железы, уровень тревоги за свою жизнь как минимум в течение 3 лет не снижается до нормального. Эти дамы страдают от нарушений сна, уныния, сексуальных нарушений, нарушений поведения, они не могут освободиться от страха перед болезнью, ощущением потери привлекательности.
Если представить, что 1000 женщин в возрасте 50 лет будут подвергнуты скрининговой маммографии ежегодно в течение 10 лет (от 50 до 60), то - и это доказано - только от 3 до 32 женщин в этой группе могут быть потенциально спасены (от 0,3 до 3,2%) благодаря скринингу. Примерно 70-100 женщинам будет проведена биопсия. При этом "перелечеными" могут оказаться от 3 до 14 женщин: им будет сделана операция, может быть проведена лучевая терапия и даже химиогормонотерапия. То есть позитивный эффект скрининга практически нивелируется его отрицательными сторонами.
Страны с очень похожим по генетике населением - такие как Швеция и Норвегия, Бельгия и Голландия, Ирландия и Северная Ирландия - в силу разных систем здравоохранения вводили скрининг со значительным интервалом времени. А смертность от рака молочной железы при сравнении этих стран не зависела от наличия/отсутствия скрининга в той стране, где он был внедрен позже. Кстати, его внедряли по настоятельной рекомендации Всемирной организации здравоохранения. Еще один довод об отсутствии эффективности включения маммографии в скрининг профессор Велш привел на примере женщин моложе 40 лет, которые нигде скринингом охвачены не были. В этой группе не увеличилась заболеваемость раком молочной железы, а смертность снизилась практически также, как и у более старших женщин, которым скрининг проводился. Опять же благодаря более эффективному лечению.
Сегодня большинство экспертов поддерживают мнение о том, что с улучшением качества лечения роль маммографического скрининга снижается. Он может быть индивидуальным выбором женщины, но не может быть частью системы здравоохранения. Учитывая, что маммографический скрининг не успел у нас приобрести массовую форму, имеет смысл не повторять ошибки США и Западной Европы на этом пути.
От редакции
"Российская газета" продолжает дискуссию по этой острейшей проблеме и приглашает высказаться всех желающих.