Поделиться
Прежде всего огромный респект всем, кто защищает то, что знает, от редкостной породы пофигистов: "чего не знаю, того не было".
И этот неуместный опрос, куда залетела Брестская крепость, в конце концов дал еще один неожиданный результат. Только благодаря международному новостному скандалу тысячи тысяч немедленно обратились к Википедии, чтобы узнать, что это за "Мужество"?
И узнали, что Брестская крепость-герой, принявшая главный удар в первый день Великой Отечественной, - это и мемориал, и некрополь (никому же не придет в голову памятник солдатам на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне включать в список уродливых). И что гигантские бетонные скульптуры "Мужество" и "Жажда" (как непросто их сохранять и реставрировать!), пантеон Славы, площадь Церемониалов, законсервированные руины и восстановленные казармы сложились в уникальный комплекс с действующей погранзаставой.
В Брестской крепости последний раз я была минувшим летом, 22 июня, в 4 часа утра. Однажды это надо непременно увидеть. Раз в году город не ложится спать и в сумерках самой короткой ночи со всех сторон самостийно тянется к крепости разновозрастная людская пехота. В те самые минуты, когда танки Гудериана пошли в атаку, в Бресте начинается митинг-реквием в декорациях цитадели, которая "стала символом мужества и героизма отдельно взятого человека, исполнявшего свой долг перед Родиной".
Как сейчас трудно написать эти слова, стертые до неузнаваемости от чрезмерного употребления. Но как хочется найти трудно формулируемый дефицит смыслов, чтобы не онеметь от известного фейсбучного заявления сильной и умной журналистки: "Я ненавижу Родину". Просто надо любить семью, работу и жизнь - и этого достаточно, ибо патриотизм - это рабство. Я никому ничего не должен.
А мне кажется, самое лучшее в человеке начинается с того, что он всем должен: близким и незнакомым людям, которым труднее, чем тебе; месту, где живешь, чтобы оно было лучше приспособлено для хорошей жизни. У одних оно и называется родиной, другие готовы отдать часть этой родины прямо от Урала кому попало... Мы разные. И думаем по-разному. Только по-живому резать не надо. И вызывать ненависть, которая и есть несвобода, порождающая ненависть...
Прах почти тысячи воинов покоится под плитами Брестского мемориала, открытого в 1971 году по проекту скульптора Александра Кибальникова. Здесь в первый день войны погиб и родной брат Шеварднадзе, старший сержант Акакий Амвросиевич Шеварднадзе из села Мамати. Когда-то в бытность главой МИДа СССР Эдуард Амвросиевич приезжал в Брест вместе с Геншером, был признателен за память о брате. Но ни одного лари Грузия потом на памятник, в отличие от других стран, не прислала... В Грузии оказалось проще взорвать памятники советским солдатам, победившим фашизм. Кто-то уже считает такую память обузой...
Но как достойно держится поколение современных немцев. Через что надо было всем переступить, принять покаяние, начать искать врагов, погибших в крепости! Немецкое государство передало в свое время серьезную сумму на реставрацию комплекса. С их помощью подготовлена уникальная выставка "Оборона Брестской крепости в фотографиях и документах противника".
У каждого должно быть хоть немножко памяти о крепости как нашей истории. Я помню, как несколько лет назад мы всей редакцией отправляли в Брест Зою Павловну Смирнову с селекционным кустом сирени "Защитникам Брестской крепости". Это про нее в книге Сергея Сергеевича Смирнова "Брестская крепость" сказана всего строчка: восьмилетняя Зоя помогала маме вести подпольную работу. Кстати, именно благодаря Смирнову мир узнал, что было на самом деле в глубоком тылу врага, и что последняя запись там оставлена неизвестным солдатом 20 июля 1941 года "Прощай, Родина. Умираю, но не сдаюсь".
Я не раз встречалась с научными сотрудниками мемориала. И им приходится нелегко. Что должен ответить экскурсовод питерскому школьнику, прочитавшему "Ледокол" Виктора Суворова: "Вот вы в Бресте говорите, что Вторую мировую начал Гитлер. Но мир уже считает, что наравне с Германией организатором войны был и СССР. Мир ошибается?".
Музейщики понимают: скучно в молодости все время соглашаться, что вода кипит при ста градусах. Но истории неизвестны документы, равнозначные немецкой директиве N 21 (план "Барбаросса") или немецкому "приказу о комиссарах", когда каждый коммунист и еврей на оккупированной территории должен быть расстрелян... И тогда экскурсоводы ссылаются на человека с диссидентской репутацией писателя Георгия Вадимова, который из Парижа возмутился "суворовцами" и их "новым взглядом" на войну: "Я не участник той войны, и мне-то гордиться нечем. Но быть лишенным чувства истории я бы посчитал серьезным изъяном души. Если случившееся в истории все время подправлять тем, что потом было, то можно договориться, что и жить не стоило, коль скоро у нас "на потом" - гроб с музыкой. Всегда кто-нибудь использует во зло плоды чужой победы - и тем ее обесценит и гордость победителей оплюет, но это еще не причина, чтобы добавить свой плевок. Не уважать свое прошлое - значит и в будущем оставаться в рабском прозябании..."
Зачем весь этот шум с крепостью? Зачем толпы воюют с памятниками? Зачем забрасывают им петли на шею, ниспровергая на землю, устраивая шаманские пляски вокруг?
Часто потому, что вера в одного идола сменяется ненавистью (с выносом из акрополя) и жаждой идола второго. Правильный взгляд на историю - всегда поле боя для политика. И история, как наука, будет существовать до тех пор, пока будут сомневающиеся ученые. Но этот стул - достойный и согласный взгляд на свое разновеликое и разнотрагическое прошлое - нельзя вышибать из-под ног нации. И при любом правителе - уважать солдата. Его и Мужество.