Писатели попытались разгадать русских женщин в 47-ми рассказах
Издательство "Азбука" только что выпустило сборник "Русские женщины". Среди авторов Илья Бояшов, Евгений Водолазкин, Михаил Елизаров, Александр Етоев, Павел Крусанов, Майя Кучерская, Вадим Левенталь, Роман Сенчин, Сергей Шаргунов, Леонид Юзефович и другие. Накануне праздника "РГ" предложила несколько вопросов о женщинах трем из этих "инженеров человеческих душ" - Евгению Водолазкину, Павлу Крусанову и Роману Сенчину.
Участие в сборнике "Русские женщины" открыло вам что-то новое в прекрасной половине человечества? Или понять женщину - дело безнадежных фантастов?
Фото предоставлено издательской группой "Азбука-Аттикус"
Евгений Водолазкин: Я и до сборника в прекрасной половине неплохо разбирался. А понять, чего хочет женщина, не так уж сложно: обычно она сама об этом говорит.
Павел Крусанов: Любой человек - целый мир, если предположить, что он, этот человек, продолжается за границами анатомии, физиологии и собственных рефлексов. В нашем случае - женский человек. Сколько о нем ни пиши, все равно ничего не поймешь, потому что завтра женский человек непременно выкинет такой фортель, к которому ты окажешься не готов и который посрамит твои о нем, женском человеке, представления.
Роман Сенчин: Я часто пытаюсь писать о женщинах, иногда, кажется, попадаю. По крайней мере, мне так говорят. Но чаще промахиваюсь… В рассказе "Валя", который вошел в книгу "Русские женщины", списан образ одной пожилой женщины, давно - больше двадцати лет - мне знакомой. Впрочем, я вряд ли смог написать о ней исчерпывающе. Скорее зафиксировал внешние черты, что-то додумал. И всё-таки хочу надеяться, что получилась героиня не одномерная, сложная.
В конце XIX века главной литературной героиней стала Анна Каренина, которая под поездом. В XX веке ее сменила Маргарита, которая на метле. Кто станет главной литературной героиней XXI века? На они чем полетят, под что бросятся?
Евгений Водолазкин: Главной героиней станет женщина, сидящая в социальной сети. Если угодно, женщина, в эту сеть попавшаяся. Это покрепче паровоза и метлы.
Павел Крусанов: Если учесть, что были в литературе уже и Орлеанская дева, и кавалерист-девица, и леди Макбет Мценского уезда, ничего принципиально нового от литературной героини XXI века ждать не приходится. Ну, станут они править губернией, толкать под поезд мужей и в должности главнокомандующего посылать мужчин на смерть. А ночами по-прежнему будут выпархивать из трубы и летать задом наперед на свинье над Брянщиной. Все как обычно. Разница в деталях.
Роман Сенчин: Не Анна Каренина была главной литературной героиней XIX века. Скорее Екатерина Маслова, которая преображается, как и большинство (хотя многие не так драматично) женщин той эпохи… А кто станет главной литературной героиней нашего века? До сих пор, пытаясь нарисовать идеальный женский образ, писатели пользуются шаблонами невозвратного прошлого. Сегодня все изменилось - от языка до мимики. Но главное в женщине - то, что обобщенно можно назвать женственностью, - уверен, не умерло. Или не у всех умерло.
Трудно писателю искать в женщине "ту самую изюминку"?
Евгений Водолазкин: Любой интересный процесс в конце концов утомляет. Чтобы он длился как можно дольше, им должна управлять женщина - как-нибудь так незаметно. Здесь (как и во всем остальном) всё в ее руках.
Павел Крусанов: А чего ее искать. Изюминка - такая вещь, которую чувствуешь с первого предъявления. Ну, или со второго. Может, не сразу понимаешь, в чем она состоит, но то, что она есть, осознаешь четко. Другое дело, что потом, распробовав, можно этого изюма так налопаться, что и смотреть на него не захочется… Но это, как говорят утомленные беллетристы, уже совсем другая история. А искать то, чего нет, и в голову-то обычно не приходит. Потому что - сплошные разочарования.
Роман Сенчин: Я вообще, как человек пишущий, стараюсь избегать "изюминок". Я занимаюсь акцентированием внимания на вроде бы обычном, усредненном. И нередко "изюминки" возникают именно там. Это вызывает у меня удивление, а потом радость. И понимаешь, что на самом-то деле в каждом человеке есть "изюминки".
Мастер трепетного жанра Альфред Хичкок уверял, что женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше. А вы с чем бы сравнили женщину?
Евгений Водолазкин: Сравнил бы скорее с фэнтези: то же место для воображения, но без ужасов.
Павел Крусанов: Подход у вас сексистский. Вы ведь говорите о женщине исключительно как объекте мужского интереса. А еще ведь есть женщина-мать, женщина - мастер колбасного цеха, женщина - уборщица производственных помещений. Если женщина, являющаяся объектом вожделения, пожалуй, еще может быть похожа на хороший фильм ужасов - это бодрит и разгоняет кровь, - то мастеру колбасного цеха категорически нельзя вести себя так, чтобы у нас в отношении нее оставалось место воображению. Черт знает что можно себе представить. А женщина-мать? Хотим мы, чтобы она походила на фильм ужасов? Пусть даже и хороший? То-то же. Если идти у вас на поводу и вместе с тем придерживаться выбранного образного ряда, я бы сказал, что женщина должна быть как хорошая сыровяленая колбаса - благоухать, быть упругой на ощупь и оставлять шлейф нежного послевкусия, когда исчезает.
Роман Сенчин: Я бы сравнил женщину с морским прибоем - невозможно угадать, когда накатит волна, которая накроет тебя с головой.
Известно, как в "Евгении Онегине" Пушкин раздавал советы: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". В его письме к брату, Льву Сергеевичу, еще проще: "Чем меньше любишь женщину, тем вернее овладеваешь ею. Но это удовольствие достойно старой обезьяны 18-го столетия". Писателям XXI века есть что добавить к советам и рецептам классика?
Евгений Водолазкин: Не знаю, хороший ли я советчик в сфере обольщения. Последний раз я занимался этим четверть века назад, и объектом была моя будущая жена. Правда, получилось неплохо: она до сих пор чувствует себя обольщенной.
Павел Крусанов: Универсального рецепта нет. Есть несколько частных. Но делиться ими я не буду. Не хочу поощрять тягу к халяве. Собственно, и пушкинский рецепт никто не отменял. Другое дело, что стремиться овладеть женщиной, которую не только не любишь, но в которую даже не влюблен, - действительно удовольствие, достойное старой обезьяны.
Роман Сенчин: Рецепта нет. К каждой женщине нужен особый подход. Да и возраст мужчины имеет значение. Когда я вижу пожилого субъекта, который изображает из себя Печорина, мне становится смешно. Хотя, бывает, и такие обольщают женщин. Впрочем, "обольстить" - сегодня звучит старомодно. Кажется, современные женщины часто обольщаются потому, что хотят этого. А через некоторое время дают себе команду прекратить обольщаться. И движутся дальше… Но это вопрос сложный и не очень подходящий для праздника.
Кто стали героинями рассказов Евгения Водолазкина, Павла Крусанова и Романа Сенчина
Евгений Водолазкин "Моя бабушка и королева Елизавета"
В своем рассказе Евгений Водолазкин проводит параллели между "образцовой бабушкой" королевой Елизаветой и своей родной бабушкой, преподавательницей биологии. Они были современницами и каждая по-своему творила историю. Кстати, та, что не Елизавета, преподавала у известного поэта Наума Коржавина.
Павел Крусанов "Это не сыр"
"Варя - это не сыр в мышеловке". Варя - это девушка лет около тридцати, обретающая ангельскую форму методом отказа от еды. Она живет насыщенной жизнью. Клим, так и не сумевший стать "чем-то большим", вынужден быть "мужской подружкой". И слушать потрясающие монологи о жизни Варвары. Очень живая, трогательная и немного грустная история.
Роман Сенчин "Валя"
Героиня Сенчина - старушка Валентина Семеновна. Дети, внуки, правнуки у нее, а в свои восемьдесят она для них просто Валя. И вроде вырастила она всех, а воспитать нормальными людьми как-то не получилось… Так и тянет на себе, как может.